Долг Ментейт

Начало

Он умер.

Вчера смеялся за столом и, поглощая эль с куропатками, успевал ущипнуть нерасторопных служанок за задницы, а сегодня утром не проснулся.

Остатки эля из чаши Мердока, графа Ментейт, испробовали на слугах и собаках - яда не обнаружили.

Мормэр Мердок II был здоров как бык и не имел привычки жаловаться на недомогания. Похоронил жену и имел в пригороде несколько молодых аппетитных содержанок. Когда первый граф Ментейт обоих сыновей назвал Морисом, или на Шотландский лад Мердоком, поговаривали о проклятии. Но и старший и младший братья обладали отменным здоровьем, хватким умом и не лезли в заварухи без причины.

Равнинный Ментейт, зажатый со всех сторон сварливыми, влиятельными и в разы более богатыми мормэрами, выжил, укрепился и начал процветать.

А сегодня утром Мердок II умер, не оставив наследника. Две дочки на выданье да взрослый бастард, которому можно доверить управление хозяйством, назначить шателеном замка. Но де юре старшая Изабелла становилась графиней.

И черт бы побрал старину Мердока! Потому как худшей кандидатуры нельзя было придумать. Парни в этой семье всегда получались на славу, даже ублюдки. А вот с девчонками не везло: либо бесноватая дура, либо кривая и тощая, а то и разом все совпадало. Таких ни замуж пристроить, ни на хозяйстве оставить.

Пять лет назад мормэр, отправляя дочерей в монастырь, в сердцах пробурчал "одна дура набитая, а другая квочка серая, тьфу!" Кто из них какая теперь никто и вспомнить не мог, пока на похороны отца обе не вернулись домой.

Но история маленького и крепкого владения в самом сердце Шотландии началась гораздо раньше.

У внешней стены Инкталлы, родового замка графов Ментейта, на укреплении заменявшем барбакан, процессию из монастыря встречал немолодой, но еще сильный, лорд Баденох, сжимая в руках грамоту от короля Александра.

Юре уксорис не добавлял уважения среди кланов, но заметно увеличивал благосостояние. А если жена оказывалась мягкой и покладистой, то сулил и слияние владений.

Старина Мердок подписал договор года четыре назад, но все никак не соглашался не только на брак Уолтера Комина лорда Баденоха с одной из своих дочерей, но дело не дошло даже до визита вежливости и знакомства. Почему бы не использовать траур в графстве, чтобы сблизиться с осиротевшими наследницами?

Мормэр Ментейта был пьян и мало соображал, что от него хотел король, видимо, посчитал, что это договор о браке его дочери и малолетнего сына Уолтера Комина, Генриха, а король явно желал убить двух зайцев: укрепиться на равнинной Шотландии и хоть на время отвадить Комина от принца Алекса, на которого Уолтер стал оказывать опасное влияние. Самому лорду Баденоха было плевать на всех, перед ним замаячила перспектива обогащения.

Серые тени в бесформенных монастырских платьях шмыгнули из повозки и, подхватив подолы, засеменили по лестнице в зал донжона. Без разницы какие они, от них даже не требовалось рожать здорового наследника. Уолтер слишком много времени провел в походах и военных кампаниях, чтобы вожделеть тихого семейного уюта. Старого пса новым трюкам не обучишь.

Четверть века назад, лорд Баденох сопровождал короля Шотландии в Йорк, практически одновременно, несколькими годами позднее, они стали отцами сыновей. Только, если Алекс Шотландский рос у всех на виду и радовал глаз, то наследника Баденоха никто не видел.

Что ж, мышки в мышеловке, пора выходить на сцену и взять то, что Уолтеру полагалось по праву. И первое, что требовалось сделать - это разобраться с Бертом-ублюдком. В Ментейте не должно остаться мужчин, имевших хоть каплю крови мормэра Мердока.

Но пока лорд Уолтер Комин скорчил страдальческую рожу и последовал за прибывшими в залу замка.

Мимолетное впечатление не всегда верное, порой не хватает многих лет, чтобы рассмотреть истинное под масками приличия и положения.

То, что Изабелла всегда была глупой куклой в глазах отца, а Мария тихой тенью, квочкой, давно уже не расстраивало старшую. Дура и дура. Но вот время пришло, она жива, богата, почти свободна, а папенька отошел в мир иной. С Бертом-ублюдком Изабо дружила с детства, он надёжный. Мария ей помешать ни в чем не могла. Де юре Изабо теперь графиня и наследница Ментейта, ей и диктовать свои условия.

Еще не все покинули часовню, где отпели мормэра Ментейта, когда Уолтер Комин занял позицию у возвышения, на котором стояли стол и стул с резной спинкой, вытряхнул, будто фокусник, свиток из рукава и показал всем присутствующим печать и подпись короля Александра II.

Та из дочерей Мердока, что унаследовала титул и владения, не взирая на траур, должна в течении трех дней проследовать в часовню для заключения официального брака с Уолтером Комином лордом Баденоха, назначенного опекуном земель Ментейта.

В полной тишине к возвышению подошла одна из девиц, внимательно посмотрела в глаза Уолтеру, коротко кивнула и приподняла вуаль с лица.

- Я предполагала, что на меня предъявят права более молодые аристократы, которые с пониманием отнесутся к моему горю и не нарушат траура.

-Слишком много слов и претензий от женщины. Я даю три дня на оплакать отца и собрать приданое. И поверьте, мадам, более молодые и рьяные уже собирают наемников на ваших границах. Поэтому, чем скорее вы начнете соображать и подчиняться, тем меньше вероятности, что ваши поля и деревни загорятся.

На этом знакомство закончилось. А в спальне, захлопнув дверь на засов, перед этим вытолкав служанок, Изабелла рухнула поперек кровати и застонала.

Жених не был уродливым и слишком дряхлым. Просто переход из монастырской кельи в солар чужого замка оказался неожиданно стремительным. В изголовье кровати еще пылились старые тряпичные куклы, а у окна валялась палка с петлей для серсо.

Изабелла ни разу не была при дворе, не видела приемов и балов, турниров и королевской охоты. Когда как менее знатные и богатые до всего этого великолепия были допущены. А ей сидеть взаперти, терпеть сальности старика и ходить всю жизнь брюхатой, вынашивая наследников! Даже не наследников Ментейта, а богом забытого Баденоха.