Должница короля преступного мира

Глава 1

Пальцы сковывал нервный холод, и я поспешила натянуть тонкие, совершенно не греющие, но шедшие в комплекте к платью перчатки. Я бы о них и не вспомнила – в последний момент их вложила в мои руки обеспокоенная гувернантка.

Я должна была сейчас выглядеть хорошо. Лучше, чем хорошо. Распухшие от слёз глаза и нос тщательно маскировал искусный макияж. Аккуратная высокая прическа и сверкающие в светлых волосах граненные камни на заколках говорили о статусе и роскоши. Как и платье, без излишней пошлости, но подчеркивающее нежный девичий стан. Корсет сковывал привычно осанку, но ушедшая далеко от старомодных корсетов мода делала его непозволительно раскрепощенным, удачно подчеркивающим небольшую грудь под искусной вышивкой. Заканчивающаяся выше колена юбка тесно облегала округлые бёдра, а достаточно высокий каблук делал её немного выше, этакой длинноногой блондинистой прелестницей. И перчатки, да. Перчатки из приятной дорогой ткани, из той же, что и платье с накинутым на плечи пиджаком. Приятные на ощупь и совершенно не греющие в пасмурный осенний день.

Я не сразу заметила, что машина остановилась – охрана выбралась из салона первой, оглядела пустынную улицу и только потом моя дверь распахнулась, приглашая выйти. Игнорировать руку наёмника я не стала, вложив в огрубевшую мужскую ладонь свою.

Перед глазами встал огромный особняк. Поболее моего родового, но в отличии от второго, этот был темный и неуютный. По крайней мере снаружи он производил именно такое впечатление. Тёмный холодный камень и лишённые цветов выцветшие к зиме газоны. Кованные ворота с металлическим шумом закрылись. Домашняя охрана проконтролировала их и двинулась в сторону гостей.

– В связи с последними событиями, вынужден просить Вас выложить оружие, – хорошо поставленным командным баритоном известил подошедший мужчина, едва смягчившийся в конце, и неохотно добавил: – Извините.

Без интереса скользнув по лицу мужчины, пострадавшего не иначе как в бою и имеющему шрамы, пересекающие левую щеку тремя кривыми полосами, я прервала зародившееся позади недовольство, повернув голову в сторону и, ни на кого не глядя, кивнула. Перечить моя охрана не посмела, выдав огнестрельное и холодное оружие. Обыск прошел быстро и в отличие от моих охранников, меня не стали трогать. Это внушало надежду – может в этом доме ещё знают, что такое честь.

– Прошу, за мной, – велел всё тот же шрамированный лысый мужчина, развернувшись и не глядя направившись к дому по чистым каменным дорожкам, – Хозяин ждёт вас в кабинете.

Это тоже давало некую надежду. Шатаров не собирался томить меня ожиданием, как любил делать мой покойный папенька. Даже когда у него не было важных дел, он нарочно задерживался, заставляя прислугу врать о занятости хозяина. Мне всегда мерещился в этом пренебрежении абсурд и детское желание заявить о своей важности.

А первое впечатление не обмануло – внутри дом едва ли уютнее того, что снаружи. Тёмные оттенки зелёного и дерева могли быть уютными, но полное отсутствие мелочей в интерьере делали пространство огромным и пустым. В глаза бросалось отсутствие хозяйки в доме.

Картины вдоль лестничных подъемов были не в пример красочнее – старые полотна несли в себе какие-то кровожадные битвы и невзрачные хитрые образы, лишь на одном была изображена девушка, без крови, жадных купчих, заснеженных трактов… В светлой льняной рубахе, с охапкой скошенной пшеницы в руках. Кажется, я задержалась на этой картине более чем, на секунду и, хотя меня никто не посмел торопить, я всё равно испытала неловкость.

Дом действительно был огромный. И путь до кабинета показался долгим. Перестук моих каблуков с эхом разносился по коридорам – ковровые дорожки здесь не жаловали.

– Минуту, – попросил сопровождающий, остановившись у одной из тёмных дверей и, постучав, просочился внутрь, чтобы уже через несколько секунд распахнуть её и пригласить внутрь: – Прошу.

– Оставайтесь здесь, – велела я своей охране, бросив через плечо и, совсем незаметно втянув в грудь побольше воздуха, смело шагнула внутрь.

Дверь за мной закрылась с каким-то зловещим звуком. Пути назад уже не было. Точно не тогда, когда хозяин дома, зверь в человеческом обличие, оторвавшись от наверняка чертовски важных документов, поднял на меня свой взгляд беспроглядное чёрных глаз. Подавляющих, пугающих, отнимающих волю, мешающий трезво мыслить.

– Что привело вас сюда, баронесса? – скучающим тоном поинтересовался хозяин дома и кабинета, опустив театральные приветствия, но и в свои бумаги не уткнулся, откинувшись на спинку кресла и вперив в меня внимательный взгляд.

– Думаю, для вас не секрет, что за беда пришла в мою семью, – начала было я, но затихла, потому что мужчина жестом велел сесть в кресло, почти напротив.

Сесть в него – означало подойти еще ближе и будто оказаться под ещё более сильным гипнотическим воздействием его ауры.

Что ж… Правила здесь диктует он.

Опустив голову в манерной благодарности, я прошла к гостевому креслу и бесшумно в него опустилась. Продолжила говорить после его разрешения:

– Мне нужна помощь, – не стала я юлить, – И возможно у меня есть то, что могло бы Вас заинтересовать.

Мужчина слегка склонил голову на бок и в его глазах мне почудилось веселие. Если бы я не умела держать лицо, уже зарделась бы ярко-красным. Несложно предположить о том, что мог подумать молодой мужчина о молодой девушке в безвыходной ситуации. Но у меня не было сил стесняться – все, о чем я могла думать, о брате и только о нем.

– Неспокойные времена, – напомнила я, – Каждая крупица влияния на вес золота.

Вот тут его взгляд уже стал более серьезным, и он сделал вид, что теперь действительно слушает.

Я скосила красноречивый взгляд на лысого, оставшегося в кабинете подпирать стену плечом, и хозяин дома без задержки велел ему:

– Распорядись об ужине, у нас гости.

– Вы уверены? – не хотя переспросил мужчина, покосившись на меня в ответ.

– Что мне сделает маленькая девочка? – оскорбился хозяин кабинета, да с таким взглядом, мол: «Ты что, сомневаешься в моих силах? В моих?»