Дом летающих хинкалей

Глава 1 Утро в серпентарии

– Эта идиотка наелась крысиного яда! – вклинился мне в голову визгливый женский голос. – Я не виновата, Эрнест! Я отвернулась всего на секундочку!

Мне было невероятно плохо, но это было привычное для меня состояние, потому я не придала этому значения. Куда больше пугало то, что я и пошевелиться-то не могла, словно тело было мне чужим.

– Ты должна была присматривать за ней, Мариам, – раздражённо бросил властный мужской голос.

– Ах, ты сам бы попробовал уследить за сумасшедшей! Неужели она отмучилась, доктор? Как же я виновата! Если бы можно было обернуть время вспять, я бы не сводила с неё глаз! – воскликнула женщина и шумно, театрально зарыдала.

От её высокого голоса всё в голове сводило судорогой. Я поморщилась и коснулась виска, с удивлением обнаружив, что у меня есть волосы. Распахнув глаза, я вытянула перед собой длинный тёмно-рыжий локон.

Как химиотерапия пошла, так и не стало моих волос, моей гордости, а тут – на тебе, какая красота! И цвет просто волшебный. Не помню, чтобы заказывала такой потрясающий парик, от настоящих не отличить.

– Доктор, – мужской голос стал ещё раздражённее. – Как вы могли констатировать смерть моей супруги, если она очень даже бодро шевелится?

– Я… Ваша Светлость… – испуганно залепетал немолодой мужчина в костюме на старинный манер.

Я медленно обвела глазами комнату. Что за декорации? И кто эти люди? Мужчина ростом под два метра, длинноволосый брюнет – писаной красоты, но очень надменного вида. Девушка рядом с ним словно из сказки про принцесс сбежала: роскошное пышное платье, сложная причёска на светлых волосах. Я прищурилась, присматриваясь, и удивлённо воскликнула:

– Марина?

В этом образе я еле узнала старую подругу. Она испуганно втянула воздух между зубов и прильнула к мужчине, норовя засосать его локоть в недра своего декольте.

– Кажется, ей ещё хуже стало! Имена путает! – запричитала она.

Нет, то был страх иного рода. Голубые глаза Марины исследовали моё лицо с опаской, словно я могла выдать её секрет. И последнее воспоминание моей жизни наводило на мысль, какой именно.

Я помню, как вырвалась из больницы, чтобы побыть дома. Четыре стены и трубки капельниц стали слишком невыносимы, и добрая медсестра тётя Люба, вздохнув, купилась на уговоры.

– Езжай, Тома, но до утра вернись. А то попадёт мне, – покачала она головой.

Жалость в её глазах была мне привычна. Я знала, почему она отпустила: в моё выздоровление уже никто не верил. Да и я сама тоже. Я взяла такси, прокралась домой, чтобы сделать мужу сюрприз, и услышала его диалог с моей дорогой подругой Мариной, что поддерживала меня всю болезнь.

– Тамарке уже недолго осталось, так что квартира моей будет, – счастливо рассуждал супруг. – Можешь вещи перевозить.

Ну и всё. Я так же тихо развернулась, вернулась в больницу, а там заснула. И увидела чудесный сон про золотого дракона. А проснулась вот, в театральной постановке. Не то продолжение сна, не то предсмертный бред, но одно я знала точно: Марине доверять я не стану!

– Томира, – низким голосом обратился незнакомец. – Зачем ты влезла в кладовую и наелась яда?

– Для вас я Тамара Георгиевна. И ничего подобного я не делала, – строго ответила я, пытаясь подняться.

Тело моё было худовато, но совсем не болезненно. Я с удивлением и восторгом осмотрела свои руки. Без синяков от капельниц! Игнорируя напряжённые взгляды собравшихся, я на трясущихся ногах неуверенно подошла к зеркалу и ахнула.

Нет, женщине – девушке! – в отражении точно было не сорок два, она наверняка не боролась с раком мозга долгие годы, да и в целом вряд ли принадлежала нашему грешному миру. Густые рыжие волосы явно были натуральными, не крашеными, а глаза её подсвечивались мягким деликатным золотым сиянием. Я робко ощупала своё лицо, и девушка в отражении, такая же ошарашенная и потерянная, синхронно сделала то же самое.

Лицо – моё, а вот возраст, волосы и глаза – точно не мои!

– Чертовщина… – прошептала я, не в силах отвести глаз от своего нового «я»

– Смотри Эрнест, она совсем сдурела! – топнула ножкой Марина – простите, Мариам! – Может, пора выполнить угрозу и сдать её в блажницу? Ты видишь, она неуправляемая!

Блажницу…? Я обернулась, во все глаза глядя на парочку. Мужчина сделал шаг в мою сторону, а я одновременно шагнула назад, к окну.

– Томира, – приказным тоном бросил он. – Слушай меня внимательно. Ничего не бойся, я хочу тебе только добра…

– Сдать меня в дурдом – это добро? – уточнила я, чуть не смеясь от абсурдности ситуации. – Послушайте, тут произошло недопонимание. Я не сумасшедшая…

– Зачем тогда ты ела те штучки из кладовки? – обманчиво ласково обратился мужчина, решительно походя ко мне. Я упёрлась ягодицами в подоконник. Прыгать в окно мне пока не хотелось, и меня легко схватили за запястья.

Вблизи он был красивее, словно опасный хищник. Глаза его казались тёмными, как ночное пасмурное небо.

– Не знаю, – уныло вздохнула я. – Но я почти уверена, что вот эта особа меня ими накормила.

Наши взгляды обратились на Марину. Она, нервно вздрогнув, заработала веером.

– Видишь? – с вызовом спросила она у мужчины.

На миг в его взгляде мне почудилось что-то, что заставило меня поверить: он прислушается ко мне. Но в следующий момент он отстранённо произнёс:

– Боюсь, ты права, Мариам. Мы не в силах уделять Томире столько времени, сколько она требует. Доктор, передайте сообщение в приют святой Евлалии, пусть забирают мою жену. А сейчас время ей отдохнуть.

Доктор кивнул и принялся копаться в своём чемоданчике. «Муж» же терять времени не стал – его стальная хватка сомкнулась на моём запястье, и меня потащили вперёд с такой силой, которой моё хрупкое тело никак не могло противиться. Меня швырнули на кушетку и, подняв голову, я увидела за плечом «мужа» торжествующую улыбку Марины.

– Доктор сделает тебе укол, и ты поспишь, – без сочувствия бросил «муж».