Домик

Домик

Домик был небольшой, деревянный, с настоящей черепичной крышей, очень красивый и милый. Перед домиком были разбиты клумбы с розами и гвоздиками, по весне дорожку к домику обрамляли нарциссы и тюльпаны, а осенью приходило время астр и георгинов. Дорожка была узкая, посыпанная светлым речным песком и по краям выложенная глиняными черепками. Входная дверь деревянная, выкрашенная светлой голубой краской. Голубыми были и перила террасы, и наличники на окнах, и даже коврик на крыльце. Кто-то тут явно очень любил голубой цвет.

Внутри домик состоял всего из одной-единственной комнаты, которая также была уютной и приятной глазу. Большой камин с литой дровницей, часы в виде льва на каминной полке, огромный низкий диван, аккуратно свернутый пушистый синий плед, голубые с желтым занавески, через которые едва проникали солнечные лучи, массивный книжный шкаф с разноцветными корешками книг, кадка с фикусом и огромный черный кот с янтарными глазами составляли практически полное внутреннее убранство домика. Домик стоял в лесу, окруженный упоительно пахнущими соснами, и даже в полдень тут царил прохладный полумрак. И здесь почти никогда никто не появлялся.

Как же так получилось, что в полумраке и почти круглый год тут росли цветы? Как получилось, что домик стоял много лет и все равно выглядел как новенький, не требуя ни ремонта, ни покраски? Где в этом домике была кухня и прочие удобства? Кто, наконец, кормил кота? Это все могло бы быть очень странным и непонятным, если бы не один факт, который сразу может расставить все по своим местам. Домик не был настоящим. Он был выдуманным.

Оля уже примерно полчаса смотрела в стену. В одной руке она сжимала блистер с таблетками, в другой — чашку с водой. Чашка маленькая, круглая, с красным петушком на боку. Детская. Из ее, Олиного, детства. Достала таблетку из пачки. Блистер щелкнул, фольга с треском открылась, таблетка вылетела. Она была большая, розоватая, двояковыпуклая, как пишут в этих дурацких таблеточных инструкциях. Обещала спокойствие, снятие нервного напряжения и здоровый сон. Это как раз то, что нужно было Оле, но надежды на розоватую двояковыпуклую таблетку было мало. Вернее, ее совсем не было. Оля посмотрела на красного петуха. Сейчас бы в домик... вот куда.

Домик она придумала лет двадцать пять назад, когда плакала, свернувшись калачиком на своей детской тахтушке, после очередной ссоры с сестрой Танькой. Хотелось убежать далеко-далеко, где никто и никогда не будет говорить тебе ничего неприятного. Где ты сама себе хозяйка, и старших никого там нет. И взрослых нет. И вообще никого нет, потому что никто туда не допускается. Вот только кот есть. Коту — можно. Большой черный кот с янтарно-желтыми глазами. И вот так лежала она, уткнувшись носом в стенку, и думала, думала... представляла себе его. Домик. Рисовала мысленно каждую мелочь. Представляла, как заходит, гладит кота, берет книжку, ложится на диван и успокаивается... А в камине огонь и трещат поленья, и горячий чай в чашке, и печенье в вазочке, и кот мурлычет, и никого кругом на десять километров вокруг. А еще лучше — на сто. Или на тысячу. Оля думала, думала и засыпала.

И вот сейчас, в без малого тридцать лет, больше всего на свете хотелось ей закрыть глаза, улечься поудобнее и, засыпая, представлять себя в том самом Домике. Вместо этого она сидела в большом неудобном кресле из гладкой холодной кожи, сжимала в руках пачку успокоительных пилюль и думала о том, что же будет завтра на работе. Впрочем, об этом можно подумать и завтра. «Какая оригинальная мысль», - усмехнулась про себя Оля и пошла в душ.

Ночью, когда мысли про работу, начальство, дедлайны, презентации, годовые бонусы и продление срочных контрактов стали путаными и постепенно улетели, растворяясь в туманной сонной дали, их место заняли мысли о Домике. Уцепившись за свою детскую фантазию как за спасительную соломинку, Оля заново открывала для себя свое убежище. Разглядывала мысленным взором обстановку, придумывала новые детали, отдыхала на мягком плюшевом диване сапфирового цвета, гладила мурлычущего кота.

Неожиданно захотелось погулять, обозреть, так сказать, окрестности. Оля выплыла из домика и окинула взглядом свой собственный сказочный лес. Стараясь ничего не придумывать, она просто следила за своим внутренним взором, тихо паря над лесом и вглядываясь в верхушки деревьев. Внимание зацепило какое-то серое пятно, которое явно выделялось среди сосен, и она попыталась рассмотреть его получше.

При ближайшем рассмотрении пятно оказалось домиком, серым, скромным, деревянным — такие дома она часто видела в сериалах про одноэтажную Америку. Низкий белый штакетник вокруг, вместо занавесок — жалюзи, аккуратно постриженная лужайка. Ничего лишнего. Оля осторожно приблизилась и заглянула внутрь. Домик состоял из одной комнаты и был странно похож на ее собственный — тот же низкий большой диван, журнальный столик, книжный шкаф у стены. Только вместо камина был большой телевизионный экран, где как раз начиналась какая-то спортивная трансляция. Игроки замерли в ожидании, будто их вместе с программой поставили на паузу. Оля успела разглядеть удочки в углу, большую кружку пива на столе, блюдо с пунцовыми раками да коробку из-под пиццы. Дальнейшее она помнила смутно, видимо, сон одолел ее полностью и увел в свое сонное царство, прочь от той границы сна и реальности, где можно было путешествовать по собственному желанию и придумывать что угодно.

Проснулась Оля в странно приподнятом настроении. Все прошлые страхи растаяли за ночь, будто их и не было, мысли о делах уже не были такими назойливыми и пугающими, и на службу она собиралась уже спокойно и с уверенностью, что все будет хорошо. А если не будет — тогда она найдет себе другую работу. Вот и все. До начала рабочего дня оставался еще минимум час, поэтому можно было спокойно зайти в кофейню и выпить ароматного бодрящего нектара. Что это будет? Сладкий раф или нежный латте? И обязательно имбирный кекс к нему! Вот что ей сейчас нужно.