Допрос

Допрос

Part A. 

Комиссар.

- Итак… - сказал Комиссар.

Что-то никак я не пойму, почему Комиссар? Не полицейский, не жандарм, не милиция, не карабинер, а комиссар… Это в каких-то других странах есть комиссары. По-моему я их чаще в американских фильмах видел… Но этот же и правда был комиссар… Всем видом – Комиссар! Хотя мне и сказали, что предстану перед ЗамКомиссара…

- Итак, - сказал Комиссар. – Я – Комиссар.
- ЗамКомиссара, – раздался робкий возглас. Вроде бы мой что ли…
- Мы здесь люди все свои и простые, поэтому «Зам» можно опустить. Просто Комиссар, – ответил он.
- Ага. Комиссар… э… как?
- Это как раз фамилия, – сказал он и улыбнулся так, что стало непонятно, говорит он правду или правда шутит.
- Заместитель Комиссара Комиссар?
- Нет, просто Комиссар.
- Вам так приятнее?
- Нет, так правильнее.
- Правильнее, чем что?
- Давайте Я буду вопросы задавать.
- Не, ну конечно… - промямлил я.

Я до сих пор ничего не понимал…
Комиссар… Комиссар? Ну ладно, Комиссар. Да пёс с ним, с Комиссаром! Вы эту комнату видели? Вспоминая фильмы с Комиссарами, какие там комнаты для допросов? Ага! Серые прямоугольные параллелепипеды со столом типа парты. Там ещё сигареты предлагает некурящий следователь…
А тут? Неровных форм комната в розовых пастельных тонах… Повсюду довольно милые кашпо с растениями неизвестных мне видов. Хотя для меня большинство их видов являются неизвестными.
А сам Комиссар? Никакой формы, никакого серого «штатского» костюма… Лет сорока пяти на вид, с достаточно коротко остриженными, начинающими седеть волосами, стоящими вверх; слегка небритый. Одет а-ля трубадур. Только вот рубашка с воротником со стойкой и широкими рукавами с манжетами была сиреневой, а расклешённые штаны – болотного оттенка. Сам он, стройный и подтянутый, восседал на краешке стеклянного стола, скрестив упёршиеся в пол босые ноги в шлёпанцах, правой рукой опираясь на стол позади себя, а левой держа травинку, которую периодически покусывал.

- Так что вы можете сказать по делу?
- По какому делу? 
- А вы таки евгей? – со смешным картавым акцентом спросил Комиссар.
- С чего Вы взяли?
- А вы не догадываетесь?
- Да как тут догадаться?
- Ну как, евреи вообще умный народ, разве нет?
- А вы уверены, что я еврей?
- А разве ваши ответы это не подтверждают?
- Это чем же?
- Вы в курсе, что считается еврейской привычкой отвечать вопросом на вопрос?
- А Вы сейчас не тем же занимаетесь?
- А мы разве не договаривались, что я буду задавать вопросы?
- Ну может Вы тогда будете задавать существенные вопросы, а не выяснять мою национальность?
- А с чего Вы взяли, что вопрос про национальность несущественный?
- А Вы будете утверждать, что на характер преступника влияет национальность?
- А Вы разве эксперт по криминалистике, чтобы утверждать обратное?
- А я разве утверждал?
- А что вы делали?
- Когда?

Тут послышался голос из угла со столом, заставленным растениями:
- Ну вы даёте!

Я посмотрел туда и только сейчас, присмотревшись, разглядел среди листвы небольшого лысоватого человечка с ручкой и блокнотом в руках. Одет он был эклектично: сверху – белая рубашка в голубую клеточку и серый пиджак, снизу – жёлтые шорты до колен и розово-салатовые кеды. Волосатые ноги внизу этой конструкции в стиле Сальвадора Дали причудливо сочетались с пенсне в верхней её части.
В принципе, если бы я сидел не сбоку от него, то видел бы делового человека за письменным столом, но, как ни странно, такой вид был доступен только Комиссару, но никак не «посетителям».

- Это стенографистка, – пояснил, насладившись моим остолбенением, Комиссар.
- Может стенографист? – я ещё раз посмотрел на поросль на ногах.
- Может и так. Он уже столько лет здесь, что по два раза побывал на каждой должности. Поэтому мы на сто процентов никогда не бываем уверены, кто он сейчас.
- Но ведь он – мужчина?
- Достоверно неизвестно.
- А если спросить у него?
- Она уже настолько в работе, что на личные вопросы не отвечает.
- Но есть же на него досье?
- Досье он уничтожил, когда работал архивистом.
- Ну а пропуск?
- Он такой старый, что имя и окончание фамилии стёрлись. А заставить его заменить пропуск правил нет.
- А что осталось нестёртым?
- Коно. – Комиссар произнёс с ударением на первом слоге.
- Но, похоже, он тут незаменим.
- Ну, в этом здании – да. На конкретной должности – вполне заменим. Я же сказал, что она по два раза на каждой должности побывала.
- И Комиссара?
- Конечно! Это вообще каждый обязан пройти.
- То есть как «пройти»? Разве это не самая высокая должность?
- Конечно самая!
- Тогда я ничего не понимаю.
- Это нормально, – успокоил Комиссар – Вот, кстати: у нас тут один банкир на даче взятки попался – пытался дать денег сотруднику Гидрометцентра за нужную погоду. Зря улыбаетесь. Он на полном серьёзе пришёл с деньгами. Причём не думайте, что за прогноз – именно за погоду в нужный день.
- А что в этой истории, пардон, «кстати»?
- Вполне похожий случай.

С этими словами Комиссар, не дав мне прояснить, в чём похожесть, подошёл к столу Коно и откусил цветок с одного из растений.

- Попробуйте, как дошёл фикус! – сказал он, обращаясь к стенографистке.
- Да, совсем неплох, – ответил Коно. – Под него рекомендую Вам средние листья вон с того каланхоэ.
- Хм, и вправду недурно. Такой богатый аромат и мягкое, бархатное послевкусие… Пожалуй, недостаёт только… только… - Комиссар рыскал по зарослям, – где ж она?.. А, вот! Вот! Пара листиков эхеверрии будут как вишенка на торте!
- М-м-м-м… Восхитительно!

Тут Комиссар встал, вытащил откуда-то поднос и обошёл комнату, обрывая листья и цветы с нужных ему растений. Затем поставил поднос перед Коно и принёс нож и шпажки откуда-то из недр своего стола.
Коно, как заправский шеф-повар, начал орудовать ножом, создавая причудливые растительные канапе.

- Люблю на него смотреть в такие моменты – промурлыкал Комиссар, не отрывая взгляд от стенографистки – Поваром она тоже уже два раза побывала. А ещё по разу был сусистом, пиццеристом и барменом.
- А у вас тут даже бар есть?
- Конечно. – Комиссар пожал плечами
- И у вас не запрещены алкогольные напитки в рабочее время?

Комиссар снова ответил неопределённым пожатием плечами, на этот раз безмолвным.
Минут пять я просидел под хруст поедаемых канапе, причём Комиссар и Коно как будто забыли о моём существовании. Было откровенно скучно, и, чтобы привлечь к себе внимание, я вежливо покашлял. Комиссар молча вытащил из кармана штанов какую-то коробочку и не глядя кинул мне на стол. Я пригляделся: пастилки от кашля. Замечательно!

- Н-да, – произнёс спустя некоторое продолжительное время Комиссар, орудуя во рту зубочисткой. – Вот как раз в тему вспомнилось: один из сотрудников комиссариата (не нашего) пошёл продавать наркотики - он из архива вещдоков унёс 2 пакета героина. Однако покупателя он нашёл в лице нечистого на руку следователя из другого комиссариата, который, попав на дилера-новичка, хотел либо облапошить его, либо вообще отобрать товар, пригрозив значком. В итоге, при встрече они успели поторговаться, поугрожать друг другу значками, обвинить друг друга в подделке документов и достать пистолеты. Дуэль не состоялась только потому, что за «покупателем» не первый день следили. Вот так на глупости и жадности поймали сразу двоих паразитов… 
Правда, тот, кто следил за «покупателем» и поймал двух этих дуэлянтов, тоже потом, получив повышение за отлично проведённую операцию, пытался продать эти два пакета, но его подстрелили клиенты, опознав в нём представителя закона. Они, впрочем, тоже долго не протянули, ибо героин оказался с какими-то смертельно вредными примесями… 
И пакетики эти снова вернулись в комиссариат, правда, теперь они – вещдоки сразу по четырём делам…

Тут Комиссар кашлянул, попытался ещё откашляться, что не очень-то помогло, подошёл к подоконнику и, взяв оттуда графин с водой, налил себе стакан и выпил; подождал несколько секунд и, только начав растягивать улыбку, снова кашлянул.

- Что-то в горле пересохло. Першит, – пояснил он. Я из принципа накрыл рукой пастилки от кашля.

Комиссар, подозрительно посмотрев на меня, открыл неприметный ящичек в стене, достал оттуда три яйца и начал жонглировать. Снова кашлянув, он чуть не сбился и потому тут же кинул одно яйцо Коно, который, видимо, только того и ждал, так как поймал без тени сомнения.
Комиссар разбил одно яйцо о край стола, выпил его и то же проделал со вторым. Человек-универсал комиссариата также выпил своё яйцо. И началось. Насколько я понимаю, у певцов это называется распевкой: Комиссар и Коно начали тянуть ноты, причём поначалу какофонно-разные, но потом на удивление гармонично. Затем они затянули «Ave Maria».
Не переставая петь, Комиссар достал ещё одно яйцо и положил передо мной на стол, после чего снова отошёл к стенографисту(ке). Я крутанул яйцо, оно начало вяло и апатично вращаться. Сырое.
Тем временем «Ave Maria» как-то плавно и незаметно перетекла в «The winner takes it all», та сменилась на «La donna e mobile», после которой вдруг загремела «We will rock you!».
На последнем «we will we will» Комиссар внезапно прекратил петь.

- Так, – сказал он внезапно. – А по теме?
- По какой?
- Мы тут вообще-то по делу собрались. Допрос проводим.
- Ах, вы-таки вспомнили об этом!
- Я и не забывал! - горделиво вытянув подбородок, сказал Комиссар. Было похоже, что я его задел.
- А чего ж мы тут всё плаваем тогда вокруг да около?
- Плаваем? Вот был по этому поводу случай: двое в баре надрались и прилюдно поспорили, кто быстрей утонет. После чего вдвоём удалились из бара и пошли к реке.
- И что?
- Оба утонули. – Комиссар хмыкнул. – Причём так как они ушли только вдвоём, так никто и не узнал, кто выиграл в споре.
- Это всё?
- Всё.
- Вот знаете что? Все эти Ваши «кстати», «в тему» и «по поводу» оказываются совсем некстати и не в тему!
- Но хоть по поводу? – лицо Комиссара выражало искренне-детскую надежду.
- Если только слегка…

Комиссар скуксился. Обиделся видать. Но не успел он особо пообижаться, как Коно, посмотрев на часы, встал:
- В общем, вы тут продолжайте, а мне пора. Через две минуты у меня перевод на инструктора в бассейне, а я ещё шапочку не нашёл. Всем пока!

Он открыл дверь и вышел, надолго впечатав в мою память неизгладимое впечатление от своего внешнего вида. Кстати, несмотря на лысину, с затылка у него свисала косичка, тонкая, но почти до середины спины.

- Ну? – спросил я, когда дверь закрылась.
- Что «ну»? – надуто спросил Комиссар. Видимо обиделся всерьёз.
- Что-что… - передразнил я. – Без Коно, пожалуй, пора всё завершать.
- Вы думаете? – Комиссар ещё больше помрачнел.
- Уверен. Вы тут уже достаточно долго травили байки, закусывали, пели… Только сплясать осталось.
- Я, кстати, отличный чечёточник! – лицо Комиссара просияло.
- Не в этот раз, – от моего отказа он чуть не прослезился. – Хватит уже! У меня к Вам пока больше ничего нет.
- Можно я тогда уже пойду? – робко спросил Комиссар.
- Идите. Только пока из города никуда не уезжайте – Вы мне ещё можете понадобиться.
- Хорошо. Конечно, – он поспешно засобирался.
- Идите уже! – поторопил я.

И Смерть, надев такой любимый людьми костяшный наряд, вышла из кабинета Жизни и отправилась восвояси…
На пенсию…

Part Z. 

Редактор.

- Ну и бред! – воскликнул Редактор – Живое, в общем-то, повествование так загубить подобной концовкой! Вы что, в первый раз пишете?!
- Мы уже, вроде, это выясняли, – ответил я.
- А, ну да, – пробубнил он, почесав нос.

Встретил Редактора я совершенно случайно. Просто иду, вдруг смотрю – Редактор! А я как раз первый рассказ написал! Он тоже посмотрел на меня как-то странно: видимо тоже почувствовал начинающего писателя. Даже оглядываться стал, подыскивая глазами переулок, в который можно было бы поспешно ретироваться. Но не тут-то было: по обеим сторонам пешеходной улочки, на которой нас свела судьба (пафосно, конечно, но иначе и не скажешь), дома стояли плотно и непроходимо. Редактор обречённо вздохнул и указал кивком головы на ближайшее кафе:
- Пойдёмте туда.

Там ему пришлось прочитать моё дебютное творение. И вот теперь он мягко, но настойчиво вносил свою конструктивную критику.

- Это вообще непонятно что такое за конец! – орал он. – Даже на пушечный выстрел к редакции с этим не подходите! Даже на световой год! Даже на… на…
- На бесконечность? – я попытался ему помочь, опасаясь, что он взорвётся.
- Что!!! – он совсем побагровел. – Какая бесконечность!?!?!? Вы что, тупой?!
- Ну успокойтесь, ну не нервничайте так, Комиссар…
- Что? – он осекся, и багровый цвет лица резко сменился на мертвенную бледность. – Что? Как Вы меня назвали?
- Комиссар.
- Да вы с ума сошли! Если Вы своих героев переносите в реальность, то Вам самая дорога на приём к психиатру! А я – редактор, а не психиатр. И тем более не этот Ваш Комиссар!
- Ну, ну… - я пытался говорить как можно более успокаивающе – Не волнуйтесь так, а то уже люди за другими столиками начали оглядываться.
- Не волноваться?! Вы знаете, я, как нормальный человек, опасаюсь встреч с патологическими психопатами, поэтому не могу не волноваться.
- Вы намекаете, что я – психопат?
- Я не намекаю, я это прямо говорю!
- Но почему?
- Почему? Почему?! Да потому что Вы не видите разницы между реальным и вымышленным Вами мирами!
- Это оттого, что я Вас узнал, Комиссар?
- Ну вот, опять… Какой я Вам Комиссар?!
- Потолстевший, полысевший, скрытный… но всё тот же!
- Да Вы в своём уме?!! – он сорвался на крик. – Хотя о чём это я?! И так уже ясно, что не в своём! Нам больше не о чем разговаривать. Адьёс! – он начал вставать.
- Сядьте! – прикрикнул я. Он замер и упал обратно на стул. – Теперь я кое-что скажу. Перед тем, как Вы вышли из кабинета, я Вам сказал, чтобы Вы не уезжали из города. Вы не послушались и уехали в деревню. Да, я следил за Вами, Комиссар. В деревне Вы постарались измениться: отъелись, отпустили щетину, даже полысеть как-то умудрились. Но, несмотря на то, что Вы теперь совсем на себя не похожи – браво за конспирацию! – Вы всё тот же Комиссар, с которым мы так и не закончили разговор. Даже Ваш трудовой путь от копирайтера до редактора, которым Вы так гордитесь, меня не может обмануть, в отличие от других, которые думают, что Вы в этом деле со студенческой скамьи. Что ж, их вы обманули, меня – нет! Только вот зря Вы вернулись обратно в город. И Ваше бледное остолбенение только доказывает мою правоту! Ну? Что скажете, Комиссар?
- Скажу, что Вы совсем с дуба рухнули, и по Вам плачет смирительная рубашка! 

С этими словами он с силой запустил чашкой из-под кофе, стоявшей перед ним в окно справа от себя. Стекло разлетелось на мелкие безопасные осколки, и Комиссар-Редактор юрко выпрыгнул на улицу. Я попытался ухватить его за фалды пиджака, но он вырвался и побежал. Я выпрыгнул и погнался за ним. Несмотря на свою кажущуюся обрюзглость, бежал он быстро – видимо постоянно тренируется… В итоге он совсем оторвался от меня и затерялся среди толпы.
Всю следующую неделю я следил за его домом и издательством, где он работает, но он так нигде и не появился… 

Я обнаружил Комиссара только через год. Он похудел, стал рыжим, надел очки, из щетины оставил только усы… даже как-то подрос почти на голову… В общем стал совсем не похож ни на прежнего Комиссара, ни на его Редакторский образ. Но я-то знаю, что он – это он! 
Так что ближайшие полгода я буду ходить на кулинарные курсы, чтобы попасть помощником повара в его ресторан. Он ведь теперь су-шеф, понимаете ли! Потомственный ресторатор! Ха!

Ничего, мы снова встретимся и продолжим наш разговор. Должны же мы всё-таки закончить наш допрос?