Дорога к сердцу

Дорога к сердцу

Дорога к сердцу
На третьем курсе многие девчата из группы выходили замуж, и моя подруга, решив пополнить их ряды, пригласила нас на свадьбу. На церемонию в ЗАГС опоздали, кучкой стояли у ворот, ожидая машину с молодыми, весело обсуждая происходящее событие. В доме царил свадебный переполох; на улице было холодно, несмотря на май месяц. Кутаясь в шарф, накинутый поверх пальто, пыталась согреться. Меня позвали в дом, но отказалась, боясь пропустить приезд молодых.
Рядом стояла голубоглазая женщина, весело улыбалась, показывая ряд ровных белых зубов. Она руководила приёмом гостей, видно было, что привыкла командовать. Повернувшись к собравшимся, пошутила:
- Ой, сколько красавиц! Здравствуйте, давайте знакомиться. Я - Мария Николаевна, учила невесту и жениха в школе.
За спиной зашушукались:
- Своих детей у Маши нет. Серёжа и меньшенькие двойняшки Вася и Володя - дети её мужа Коли от первого брака, а девочку удочерили. Её родители разбились на машине.
Я обернулась, женщины перестали шептаться.
Вскоре приехали молодые, и началось торжество. Сначала все подчинялись ведущему, но постепенно компания хмелела, к вечеру вообще забыли, для чего собрались. Танцы сменяли друг друга. То магнитофон надрывался, то весёлая гармонь, и всякий на свадьбе казался артистом, затейником. Пока танцоры выделывали кренделя ногами, Мария Николаевна и ещё две женщины работали руками. Грязной посуды было много, взялась помогать и я. Работая рядом с расторопной хозяйкой, старалась не отставать. Мы охотно переговаривались:
- Наверное, и ты уже замуж собираешься? - спросила она.
- Была бы рада, да не берут, - отшутилась я.
- Возьмут, у каждого своя судьба, только не всегда мы это понимаем.
- У вас свадьба была? - Задала вопрос ей.
Она вздохнула, кивнула головой:
- Не такая пышная, как эта.
- А свои дети у вас есть? - зачем - то спросила и пожалела об этом, женщина изменилась в лице. Видно, вопрос мой был ей неприятен. «Язык мой – враг мой», - подумала я.
- Уже сообщили, - сердито прошептала она. - Кто сказал, что Серёжа, Вася и Володя не мои дети?
- Вы простите, я не это хотела сказать.
- Это, это! Что сказала, то и сказала. Родить и воспитать - две разные вещи, хотя и служат великому делу - продолжению рода. Я и Коля - дети войны, в детском доме выросли. В то время, если лицо матери или отца помнишь - счастливчик, а если фотография есть, то и не сирота вовсе. На стеночку её повесят или в рамочку на тумбочку поставят и, как на икону, молятся, о своих бедах, нуждах рассказывают.
Мне повезло меньше, меня подобрали на станции после бомбёжки, имя и отчество воспитательница дала своё и фамилию - Новосёлова. После школы поступила в пединститут, жила в общежитии, но хотелось, чтобы свой дом был, хоть что - то, но своё. На третьем курсе влюбилась, казалось, на всю жизнь. Он был красивым, обходительным и модно одевался. Павел жил в бараке, в просторной комнате с двумя окнами. Мать его работала проводницей, естественно, часто была в отъезде. И с чего я, глупая, подумала, что в его жизни, в этой комнате, мне будет место? – призадумалась она, - не знаю. Так уж человек устроен: размечтается, а в жизни всё иначе получается, совсем не так, как хочется.
Когда Анастасия Ивановна уезжала, оставалась у них ночевать. Мыла, убирала, стирала, чистила, хотелось понравиться. Девчонки ждали, что вот - вот Павел сделает мне предложение. А потом забеременела, мечтала, что скажу Паше, он заберёт к себе. На следующий день в институте его не видела, решила поехать к нему домой. Зашла в коридор, дверь не плотно закрыта, он с матерью разговаривает:
- Мам, я, наверное, на Маше женюсь, я её люблю. Она красивая, хорошая хозяйка и в институте учится на отлично.
Стою, слушаю, сердце из груди выскакивает от волнения. А мать ему отвечает:
- Детдомовская, без рода и племени, ни кола ни двора. Ну, куда ты её приведёшь? К нам? А я куда? Сам в общежитие пойдёшь? Что тебя с ней ждёт? Нищета? Не о такой невестке я мечтала, отказывая себе во всём. Вот хотя бы Лизочка Павлова - папа в горкоме на должности, мама рестораном заведует. У них и квартира большая, и дом на Слободке есть. Тесть для тебя всё сделает, а ты парень видный, одеваю тебя с иголочки. Неужели к ней подход не найдёшь? А нищенка от тебя никуда не денется. С Лизой не получится…
Дальше я слушать не стала. Было нестерпимо больно, хотелось куда - то скрыться, побежала, не разбирая дороги, споткнувшись, упала.
Очнулась в больнице, замёрзшую, с кровотечением, нашли прохожие. Помню, как утром ко мне подошла врач и тихо спросила:
- Парень бросил? - Я кивнула. - Тебя уже привезли с кровотечением, ребёнка спасти не получилось. Надо бы воспаление вылечить, а то всё плохо может закончиться.
Пролежала в больнице больше месяца, это была моя первая и единственная беременность. Сколько потом лечилась, всё напрасно. После больницы Пашу видела издалека, проходил, не замечая, даже не здоровался. Институт закончил на год раньше, женился на Лизе.
Потом и я окончила, диплом с отличием получила, поехала работать по направлению. Посёлок среди тайги, приветливо встретивший меня, славился зелёными островками деревьев и почти городскими улочками из двух и трёхэтажных домов.
Жила в общежитии с хорошими девчонками, с которыми дружим и сейчас. Но лучшей из них всё же, была Таня, которая работала в больнице медсестрой, а её парень - шофером. Каждый вечер она спешила помочь Коле, у которого умерла после родов жена. Малышей, сколько могли, содержали в роддоме. Отдать их в дом малютки Коля наотрез отказался. Помогала с утра соседка, а вечером приходили мы - накормим, постираем, искупаем. Старшему Серёже уже исполнилось четыре года, но был не по годам самостоятельным. Дело шло к зиме. У Николая большое хозяйство: корова отелилась, значит, будет молоко детям, есть бычок, свиньи, куры.
И когда только хозяин успевал спать? Мы что? Помогли и ушли, а ему утром в рейс. Очень привязалась я к мальчишкам, из школы спешила к ним. Серёжа стал мамой звать; когда дети болели, ночевали с Таней по очереди. К хозяйству Коля никого не подпускал, всегда у него были свежие продукты. Больше молчал, уже и привыкать стала.
В конце мая в школе подготовка к экзаменам, дня не хватало, оставались после уроков. Однажды приехал Паша - чужой, далёкий и сосем мне не нужный. Смотрю на него, думаю: «Как могла полюбить его»?
Попытался обнять, рассказывает:
- С Лизой развёлся, узнал твою историю о чужих детях, поспешил к тебе, чтобы не совершила в жизни ошибку. Мы ведь любим друг друга и должны быть вместе.
Я уже тогда знала, что его жена беременная, девчата писали. Напомнила ему об этом, а он:
- Тебе этот ребёнок ничего не будет стоить.
- А тебе? - Спросила я.
- Она мне обещала, что на алименты подавать не будет, если дам ей развод и выпишусь из квартиры.
Мы подошли к дому Коли, как вдруг из него выскочил Серёжа и закричал:
- А ну, мамку не трогай, забрать хочешь, гад? Только попробуй - убью. - Мальчик в руках держал кочергу.
Паша криво усмехнулся:
- Что за защитник у тебя нашёлся? Быстро же ты меня забыла.
Прошла вперёд, села на лавку. Паша, едва переступив порог калитки, был остановлен Серёжей и под его бдительным взором пошёл прочь. Малыш, которому много пришлось пережить, обхватил мою голову и, плача, просил:
- Мамочка, не уходи, не бросай меня. Васька с Вовкой без тебя пропадут.
- Не уйду, - убеждала его.
Не заметила, что плачу, собеседница тоже вытирала слёзы.
- А ты говоришь, свои ли они мне? Роднее родных.
- А дальше что? - спросила я, затаив дыхание.
- Вскоре Коля прибежал, ему сообщили, что Паша приехал. Увидев нас, сидящих в обнимку с Серёжей на крыльце, взбодрился, облегчённо вздохнул и пошёл управляться со скотиной. Вечером сварила ужин, уложила детей и сама, видимо, уснула. Проснулась, свет на кухне загорелся. Николай спросил:
- Сама - то ела?
Присела и я к столу. Ест он, вижу: что - то его беспокоит. Потом бросил на стол вилку:
- Я так не могу, не умею ни сказать, ни ухаживать. С Валей покойной в одном детдоме росли, до армии поженились. Жена у меня была самая лучшая, я её с пятого класса любил. В армии ребята в самоволку бегали, а я даже ни одну девушку за руку не подержал. Валя тоже честно меня ждала. Приехали сюда, пошёл работать шофёром, жена - диспетчером. Дали комнату в общежитии, мы всегда мечтали о своём доме. Взял ссуду, Серёжа у нас родился уже в нашем доме. Радовались. Коля улыбнулся, увидела, что он ещё молодой красивый парень, правда, уставший, заморенный работой, угнетённый горем. Он продолжил:
- Беды никто не ждал. Врачи почему - то не поняли, что детей двое, не спасли. О чём это я? Зачем это тебе? Знаешь, еду утром, впереди дорога, дорога, а спать лягу, глаза закрою, снова дорога. Всё думаю, какая дорога к твоему сердцу? Через что она лежит? Ухаживать, слов красивых говорить не умею, но, если со мной останешься, беречь буду и никому не дам в обиду. Если деньги тебе нужны, в них вообще нужды не будет, руки, ноги есть, заработаю. Дом мой и моих детей будет твой, стань в нём хозяйкой, матерью мальчишек, моей женой. Про нас на посёлке, что только не говорят, но ты, же всё знаешь сама. А сегодня, когда сказали, что за тобой приехал жених, сердце из груди чуть не выпрыгнуло, работать не смог. Понял, что прикипел к тебе всей душой. Что ты решила?
Ответила, кивнув в сторону спящих детей:
- Вот твоя дорога к моему сердцу - твои малыши.
Вскоре зарегистрировались. Он настоял надеть белое платье, фату. Посидели знакомые, вот и вся свадьба. Выросли мои сыны добрыми, сильными, трудолюбивыми. Серёжа заканчивает лётное училище, Володя в политехническом учится, Вася в армии служит. А мы с Колей, дочь взяли на воспитание, её родители разбились на машине, так что девочка у нас тоже есть. Чужих детей не бывает, они мне роднее родных, кусочек моей судьбы, частичка моего сердца, - закончила она.