Дорога к звёздам. Айн

Глава 1. Дефектный

— Уважаемые пассажиры, начинается посадка на рейс LRG-2359659…

Мелодичный и в то же время бездушный голос искина космодрома Альвы вырвал меня из размышлений.

Это мой рейс!

Я поспешно вскочил с кресла, подхватил чемодан на гравиподушке и двинулся в нужную сторону. Грудь перехватывало от волнения и трепета, ведь впереди меня ждала самая настоящая авантюра.

Начало самостоятельного пути в мире музыки. Реального, а не сетевого. Одно дело набрать подписчиков в инфранете, выпуская песни и видеоролики, а другое – встретиться со зрителем с глазу на глаз. Да, у меня есть такой опыт, но своей концепцией и масштабами он кардинально отличается от того, что меня ждёт.

— Брайл Шеллтон, прошу пройти досмотр личных вещей, — выдала мне строгого вида женщина, которую, похоже, не устроило содержимое моего чемодана.

Он как раз прошёл сканирование. И если к документам у неё вопросов не возникло, то тут явно что-то пошло не так.

— Пройдёмте за мной, — откуда-то сверху раздался монотонный голос робота–сопровождающего.

Видимо, он спустился вниз по приказу диспетчера. Эдакая плюшка с моторчиком, которой жуть как захотелось дать ускорения посредством крепкого удара, чтобы улетел в противоположную от меня сторону и не мельтешил. Хрогс, надо держать себя в руках, а то от волнения меня куда-то не туда заносит. Обычно я спокоен и реагирую на такие ситуации ровно, но не сейчас.

А всё потому, что впереди сплошная неизвестность!

Делать нечего, придётся пройти неприятную процедуру, хотя, видит Энерг, ничего незаконного у меня нет. Собственно, детальный досмотр это подтвердил. Судя по тому, как внимательно досматривали мой микрофон и документы к нему – именно он привлёк ненужное внимание. Странно, неужели они не в курсе, что это такое?

— Прошу снять головной убор для актуализации данных, — мужчина, проводивший досмотр, поднял на меня свой взгляд.

М-да, не самая комфортная для меня процедура, но спорить нет никакого смысла. Я снял свою чёрную шапку, которую носил везде и всюду, кроме дома и сцены, явив ему свои ущербные уши. Не будь я чистокровным альвианином, никто бы и не заметил, что с ними что-то не так, но…

— Благодарю, можете надеть шапку обратно. — Сочувствующий взгляд, который когда-то приносил мне самую настоящую боль, сейчас отозвался внутри лишь глухим раздражением.

Да, я такой, какой есть. И меня не сломал тот факт, что я, в отличие от своих сородичей, не чувствую пси-волн. Другим словом – эмоций. Один из основных органов восприятия альвиан оказался у меня редуцированным. Хотя… насчёт редуцированности я бы поспорил. Дурацкий термин, на самом деле, потому что я, в отличие от остальных, слышу своими «ущербными» ушами такое, чего не способен воспринять не только альвианин, но и другие гуманоиды.

Безусловно, есть расы, улавливающие тонкие волны звукового спектра, но в таком разе они не слышат другую его часть. Я же слышу всё. Более того, использую это в своей музыке, гармонично соединяя то, что до меня не соединял никто. Но к этому я пришёл не так давно, а до того был долгий, тяжёлый путь к пониманию и принятию себя. Своих особенностей. И того, что я вообще хочу делать в этой жизни.

— Хорошего полёта и удачного приземления, — пожелали мне напоследок.

— Спасибо. Вам спокойной службы, — не остался в долгу.

Вежливость – то, чему научила меня моя семья. И не только этому. Не буду в подробностях расписывать тот спектр эмоций, который я вызывал у родителей, поскольку там была лютая смесь любви, жалости, злости, смирения и даже отчуждения. Хорошо, что я не чувствовал их пси-волн, мне хватило других признаков. Мимики, подслушанных разговоров, бесконечных попыток меня «вылечить»…

А ещё нарочитая забота, причём проявлялась она двояко. То они делали вид, что ничего такого не происходит, то принимались разъяснять излишне подробно, кто какие эмоции транслирует. А всё потому, что разные врачи рекомендовали им разные методики, доходило даже до того, что подумывали провести операцию на ушах и головном мозге, чтобы «подправить оплошность природы». Спасибо прабабушке, она вовремя остановила этот процесс, иначе я даже представить боюсь, каким бы сейчас был.

Да, меня упрекали за то, что я либо холоден, либо наоборот слишком сильно бью своими пси-волнами. Пытались загнать меня в рамки нормальности, тогда как я вовсе не нормальный по альвианским меркам. Это раздражало и утомляло. Выматывало. Загоняло внутрь себя.

Я ушёл из дома в семнадцать лет и с тех пор общаюсь с родственниками крайне редко, чаще всего через инфранет. Не потому что не люблю, и не потому, что не любят они. Просто любовь бывает разная, в то числе удушающая, а я, как показал опыт, люблю дышать полной грудью. Это мне жизненно необходимо, чтобы творить.

Ушёл я не на улицу, конечно, первые годы жил у прабабушки, которая во всём меня поддерживала. И что самое главное, ущербным не считала никогда. Она просто воспринимала меня таким, какой я есть, не носилась со мной, как инвалидом. Всегда спрашивала, как с нормального гуманоида, причём как без нарочитой мягкости и снисходительности, так и без излишней экспрессии и нерва. И я справлялся, просто учился улавливать настроение собеседника через внешние признаки. Порой случались неточности, но ошибиться может каждый, даже тот, кто обладает полноценными острыми ушами, ведь врать можно не только словами, но и намеренной трансляцией ложных эмоций.