Дорога в ад

Рудная

Прелюдия

Ни одна тварь никогда не сможет меня поймать.

Отсюда, из джунглей, я способен убить их всех.

Поэтому все, на что они могут рассчитывать-

это жалкий проигрыш.

(Пабло Эскобар)

Тишину прекрасного утра, нарушил звон электромеханического будильника. Рука, выпроставшаяся из-под одеяла, уронила источник шума на пол. Будильник загудел, завибрировал, выписывая концентрические круги по пластиковому полу, подпрыгивая на швах плохо состыкованных между собой перфорированных панелей. Пошарив по полу рукой, и ничего не найдя, рабочий шахты по добыче барита, исходной руды для выплавки металла, основы экономического благосостояния местной колонии, как один из многих, кто должен был работать на одном из многочисленных предприятий планеты Рудной, спустил ноги с кровати, и вдев ступни в мягкие растоптанные войлочные тапочки, прошлепал на кухню. Открыв холодильник, достал пакет обезжиренного порошкового молока, спиртовой хлеб, завернутый в бумажный пакет, и кусок консервированной ветчины. Бросив все это на стол, взял в руки керамический нож и стал нарезать хлеб. Свежего мяса и молока по причине, продолжавшейся уже достаточно долгое время войны, за ресурсы планеты не было, поэтому все довольствовались консервированными продуктами, за исключением конечно руководства шахт и местного муниципалитета. Рабочий не относился ни к тем, ни к другим. По слухам, элите, которая осталась хоть и в небольшом количестве на планете, руководить добычей, в условиях продолжавшейся уже несколько лет войны, специальными рейсами военных транспортников доставляли разнообразные припасы отдельно, по их индивидуальным предпочтениям.

В окне, во всю стену кухни квартиры, располагающейся на сто двадцать пятом этаже небоскреба, находящегося на окраине рабочего района, в котором жил шахтер, было видно, как встает местное солнце - звезда по имени Цитрон, которая по мере появления из-за горизонта, заливала все вокруг своим, ослепительно белым светом. Сработал зуммер прибора, висящего за окном, сигнализируя о повышении уровня радиации. Заверещало радио, передавая утреннюю гимнастику для всех тех, кто работал в первую смену на предприятиях колониальной столицы - Бора, или просто рано вставал, не в силах больше нежиться в своих кроватях и постелях. Муравейник зашевелился, дороги заполнили частные электромобили, и огромные длинные коробки общественного транспорта, перевозившие работников первой смены, к месту добычи барита. Зашипел на плите чайник, плюясь вокруг себя струйками пара. Загудел, разбуженный открытой дверцей, холодильный шкаф.

За окном пролетел военный вертолёт, а за ним следом, протарахтели несколько военных транспортников.

-Что это они с утра так разлетались?! - рабочий надкусил слоеный бутерброд, и поднял кружку с горячим напитком. Краем глаза он заметил, как за окном начала меняться картинка. Такой привычный пейзаж мегаполиса менялся на огромный столб из огня и дыма, который даже издалека заслонил все пространство вокруг, на миг, затмив свет далекой восходящей звезды. Шахтер повернул голову к окну, и так и остался стоять с открытым от удивления ртом. Затем, свет стал настолько ярким, что все, что находилось с той стороны затемненного стекла тройного стеклопакета окна, загорелось в один миг, и превратилось в пепел, который как в замедленной съемке начал сдуваться ветром в сторону, уменьшая размеры всех объектов до состояния пустоты. Всё это, происходило по ту сторону оконного стекла. Следом мощный удар взрывной волны выбил стекло, в одно мгновение комната наполнилась нестерпимым жаром, вспыхнуло и загорелось все, включая дерево и пластик. С потолка потекли воздушными каплями пластиковые элементы декора, взорвались поочередно все электрические светильники. Весь гардероб, сминаемый ударной волной, задвигался по полу, и резко набирая скорость, вылетел вместе с остатками потолков, стен и пола в огромные, разорванные волной в несущих стенах, бреши, наружу. Огромный небоскреб сложился как карточный домик, погребая под собой удивленного шахтера с кружкой ароматного напитка в руках, всех остальных жителей здания, бытовую технику, мебель, все коммуникации, автомобили во дворе, вместе с дорогой, деревьями и игровыми площадками. Тучи пыли и песка с землей и бетоном, вперемешку, засыпали обломки строений, и весь город. Когда в течение какого-то времени основные тучи пыли осели, бывшая гордость планеты Рудная - город рудокопов Бора, представлял собой почти ровное место, за небольшим исключением - оставшихся стоять несколько наиболее крепких небольших зданий с черными провалами окон и дверей, огрызков эстакад, и скелетов маленьких одноэтажных строений…

Сражающемуся с чудовищами,

следует позаботиться о том,

чтобы самому не превратиться в чудовище

(Фридрих Вильгельм Ницше)

Старый проржавевший бок транспортного звездолёта, с почерневшей от копоти надписью: «Стремительный», заскрежетал о красные камни импровизированной нештатной взлётно-посадочной полосы. Открылся люк и из недр корабля взметнулся скомканный парашют. Натужно загудели троса. Брезент расправился, сворачивая корабль с укатанной колесами полосы на ограждения из обветшалых резиновых шин. Один из парашютных тросов лопнул, и «Стремительный» уткнулся носом в груду камней на обочине. Пыль медленно оседала, постепенно вырисовывая, неподалёку, приземистое здание местного космопорта, с криво висящей на стене рекламной вывеской, с почти стертым от времени изображением улыбающегося пилота с пачкой сушеных кузнечиков в руках и надписью во всю ширину вывески - «Tettigoniidae». Тонкий пронзительный зуммер, пищал на центральном пульте управления кораблём, теперь уже беспрерывно, оповещая механическим голосом весь корабль о закончившемся топливе. В жилом отсеке корабля вспыхнул белый неоновый свет, выхватив из темноты жилого отсека ряды плексигласовых капсул. Открылся клапан и поочередно, из всех капсул, закрытых прозрачными пластиковыми крышками, начал травиться бесцветный газ. Когда давление в капсулах сравнялось с давлением в отсеке, крышки медленно откинулись на амортизаторах, выбросив вверх остатки анабиозного газа. Показались тела спящих космонавтов. Первой задёргалась нога женщины, лежавшей в синем шерстяном комбинезоне с нашивкой на груди «Штурман-Инженер первой категории Петра Штрудель». В соседней капсуле закашляли, судорожным кашлем курильщика со стажем, и за край контейнера схватила рука с наколкой на запястье, изображавшая змею, обвитую вокруг кинжала. Загорелся голубой свет, и из динамиков, вмонтированных в стену, заиграла веселая, бодрящая музыка.