Дорога Ворона

Возвращение

Андрей Лихов, словно геккон, нёсся, прилипая руками и ногами к идеально гладкой стене хода, выбуренного в сплошном камне. В желтоватом свете развешенных на ней ламп тускло сверкали прожилки кварца, образуя узор, напоминающий причудливые письмена.

Под высоким потолком вились тугие скрутки кабелей, порванные то ту то там. Куски изоляции валялись на полу в беспорядке. Робот-уборщик ещё не успел пройти здесь, а значит, долгая погоня подходила к концу. Лихов уже видел впереди ничего не подозревающую добычу.

Метрах в тридцати от него, у развилки коридора, массивный транспортный робот-многоножка передними лапами увлечённо ломал кожух какого-то прибора. Андрей, не сбавляя темпа, швырнул в него магнитную гранату.

Матовый шар размером с крупное яблоко упал перед самой машиной и запрыгал. Оказавшись примерно в метре от поверхности, он выдал сокрушительный электромагнитный импульс. Приборами экзоскелета Лихов увидел, как дико исказились магнитные линии.

Многоножка замерла. Это воздействие не могло её полностью разрушить, но того и не требовалось.

Андрей оттолкнулся от стены и в полёте выстрелил машине в середину корпуса, туда, где находилась батарея… то есть должна была находиться.

Всего пара секунд, и робот восстановил подвижность, резво развернувшись он кинулся на Андрея. В своём оптическом камуфляже космонавт оставался невидим для многоножки, но та, сообразив, откуда пришёл удар, расставила в сторону конечности и рванула к человеку.

Переднюю пару её лап украшали неаккуратно приваренные серпы из прочного сплава. Пусть их наточили кое-как, но огромная сила гидравлических конечностей делала их страшным оружием.

Андрей перекатился, встав на одно колено, выкрутил на полную регулятор мощности рельсотрона и резанул длинной очередью по многоножке. Прошитая высокоэнергетическими пулями машина завалилась набок. Видимо, Лихову удалось повредить гидропривод некоторых ног. Несмотря на это истекающий маслом робот всё равно пытался ползти к человеку.

Андрей дал ещё одну очередь по чудовищу. То, наконец, затихло. Он поднялся и не спеша пошёл к роботу. Некоторые ноги того ещё бессильно барахтались, но двигаться машина уже не могла. Лихов остановился в нескольких шагах от поверженной многоножки и включил резаки. На обеих парах его рук, настоящих и механических, зажглись почти полуметровые бело-голубые языки аргоновой плазмы.

Андрей осторожно сделал шаг к машине. Внезапно из её недр донёсся капризный девичий голос пропевший:

- Привет, Андрей! Привет, Андрей! Ну, где ты был, ну, по-о-оо-оОО… – Звук потянулся, становясь всё ниже.

Стоило начаться пению, как Лихов рванул прочь по коридору, так быстро, как только мог. Он нёсся, как сумасшедший, но всё равно не успел. Словно в замедленной съёмке, Андрей видел, как тело машины разорвалось, выпуская наружу облако огня и дыма.

Волна невыносимого грохота понеслась по коридору, и, настигнув Андрея, сбила его с ног. Лихов кубарем покатился по полу. Мир вокруг него понеся кувырком. Он несколько раз больно ударился, а потом всё кончилось.

Матерясь, Андрей поднялся оглядываясь. Светильники большей частью оказались разбиты, кабели под потолком разорваны. Куски злополучной машины валялись повсюду. То тут, то там что-то горело, тускло освещая гладкие стены коридора, которые теперь украшали разнокалиберные выбоины. В мечущемся свете прожилки кварца, казалось, пылали огнём, словно тайные колдовские знаки.

- Док — это Лихов, приём! – он вызвал по квантовой связи Голубева. Другого космонавта, застрявшего вместе с ним на четвёртой планете безвестной звезды.

- Чего тебе? Я занят… - голос Валентина Сергеевича звучал напряжённо.

- У нас ещё одна диверсия. Робот взорвался – грустно сказал Андрей.

- Сам как? – сразу перешёл на деловой тон доктор.

- Нормально. Так… спиной приложился – ответил Лихов. – двигаюсь к стрижу.

- Понял! Если что, зови – снова устало заговорил врач.

- Отбой – проворчал Андрей. Он дал команду ввести себе обезболивающее и, как мог быстро, поплёлся по коридору в обратном направлении.

По дороге он стал обдумывать своё положение, не забывая оглядываться по сторонам в поисках сообщников робота. Но все машины оказались заняты и агрессии не проявляли. До стрижа – космического челнока, в котором космонавты сейчас обитали, Андрей добрался только часа через два.

Перешлюзовавшись и пережив обработку скафандра перегретым паром, он зашёл в пассажирский отсек. Он был невелик всего метра три шириной и десять длинной. Стены покрывали панели из пластика успокаивающего зелёного цвета. Кресла обычно стоявшие здесь сейчас убрали в ближний ко входу угол.

Посреди образовавшегося свободного пространства они с доктором установили хирургическую капсулу, возле которой возился корабельный врач Валентин Сергеевич Голубев. Сейчас она, к удивлению Андрея, стояла открытой, а её пациент, пилот Ринчин, травмировавшийся при жёсткой посадке, полусидел в ней, с интересом оглядывая помещение. Видимо, он только что пришёл в себя и не очень понимал происходящее.

- Привет, Ринчин, как сам? – спросил Андрей.

- Херово! – как всегда весело и с улыбкой ответил парень.

- Помолчи уж… – пробурчал доктор, возясь с приборами возле капсулы. – Сейчас закончу, наговоримся.

Андрей сел прямо у входной двери на пол и устало привалился спиной к переборке, поставив рельсотрон между ног. Где-то через полчаса Валентин Сергеевич торжественно произнёс:

- Ну, вот и всё! Считай, Ринчин – ты заново родился!

- Так уж прямо – весело сказал парень.

- У тебя целых костей почти не осталось. Ты в невесомости тренироваться даже и не пробовал – принялся отчитывать пилота доктор. – Хилый стал, как я не знаю. Ты сейчас даже дышать без экзоскелета не сможешь.

- Ой, да ладно тебе, Сергеич. Хватит уже, в самом деле! Вы вот лучше расскажите, чего я пропустил - не унимался парень.

- Много чего… – вздохнул Андрей

- Так, Андрюх. Для начала, как рука? – прервал его Голубев.