Дорогами судьбы

Глава 1

- Стой! Иначе я перережу ей глотку! Слышишь!? – один из парней на самом деле держал нож у горла какой-то девчонки.

«Бог ты мой! Откуда она взялась? Какой черт занес ее сюда?» - так он думал и отступал, но отступление не вечно. «Да что же делать?! Неужели из-за какой-то дуры придется распрощаться с жизнью? Ну, уж нет!» И он перешел в наступление.
- Ты … че оглох?
Девчонка жутко вскрикнула – наступила полнейшая тишина. «Черт возьми, он ведь точно прирежет ее. Гады! Неужели конец? Все, все, все…» - тихо стучало в его мозгу. И он опустил руки, расслабился. Это получилось непроизвольно, как-то само собой. Тут же на него посыпались многочисленные удары. Потом короткая резкая боль и темнота…
… Прошла неделя, другая…
«Неужели и на том свете существует боль или я в аду?» - медленно-медленно текла мысль, как бы заново пробивая себе дорогу. «А может я еще живой? Может быть, проверить?» - эта мысль прошла гораздо быстрее, чем предыдущая.
Он с трудом разомкнул веки, а когда пелена сошла с глаз, он увидел девушку, сидящую возле его койки.
- Кто ты? – спросил молодой человек, и голос ему показался чужим, совсем не похожим на свой.
Девушка вздрогнула, вздрогнула всем телом. По ее спине пробежал холодок. «Вот и все. Сейчас ты ему все расскажешь и уйдешь, вычеркнешь его навсегда из жизни. Но мне было так хорошо с тобой, я почти поверила, что ты мой брат и это не одна лишь моя фантазия» - думала девушка. Но как не странно, не смогла и рта раскрыть, не то что бы что рассказать. Она лишь сделала неосознанный жест – прикрыла рукой его губы. И от его горячих губ, сначала по руке, потом по всему телу, прошел ток, который и заставил раскрыть рот, и ничего не осталось делать, как начать свой рассказ:
- Я… Я, Вы меня знаете…
Молодой человек хотел что-то сказать, но девушка плотнее прижала свои пальчики к его губам.
- Молчите! Ради всего – молчите! Вам нельзя говорить. Я все расскажу, только умоляю Вас – молчите! – тут ее запал кончился, и она снова замолчала, собираясь с мыслями.
- Вы мне спасли жизнь…
У парня бровь поползла вверх, выражая крайнее удивление.
- Не удивляйтесь. Это чистая правда… тот вечер, когда все произошло,… той девчонкой была я, - она замолчала, опустила голову. Вдруг она резко встала и подошла к окну. Прошло около минуты – и девчонка изменилась. Ее голос стал четким и ясным, пропала та боязнь, которая была в самом начале. Но у нее все-таки не хватило смелости повернуться к парню лицом.
- Знаю, что противна Вам, но я должна объяснить некоторые вещи. Вам придется выслушать меня, чтобы во всем разобраться.
- Я не собираюсь слушать твои объяснения…
- Помолчите, я же сказала, что врачи запретили Вам говорить. И так, я сказала им, что Вы мой родной брат. Возражения будут после. Надо было срочно делать операцию, нужно было согласие родных. Я хотела спасти Вас – по этому я это сделала. Сказала, что Вы мой родной брат, что у нас больше никого нет. Как моего брата Вас зовут Александр. Вот и все, что Вам нужно знать. Сегодня я уйду. Простите, если можете. Хотя … - тут ее голос сорвался, и она чуть было не расплакалась, но не успела, так как вошел лечащий врач.
- Прекрасно! Значит без меня пируете! Ну, ну! Очень рад за тебя, Саша! У тебя изумительная сестра. Мы без нее ничего бы не сделали! Честно, честно. Светочка, надеюсь, что Вы побудете какое-то время с ним, потому что, ну честное слово, не хватает у нас обслуживающего персонала. Я все понимаю, но… Надеюсь, что Вы нас не подведете.
Светка растерянно оглянулась на Сашу, но в его глазах прочитала лишь ненависть и злобу.
- Конечно же, я согласна.
Молодой человек презрительно отвернулся к стене. «Ну ладно, я еще с тобой разберусь. Ты у меня еще попляшешь»,- подумал лже-Саша.
- Светлана, мне Вас на пару слов, - позвал девушку врач.
- Да, хорошо.
- Саша, Вы не обидитесь, если я украду вашу сестру? Нет? Вот и прекрасно.
Врач и девушка вышли из палаты в коридор.
- У Саши будут осложнения? – взволнованно спросил Светлана.
- Нет, нет. Со здоровьем у него все будет в порядке, когда он, конечно, поправится. У твоего брата сильный организм, так что все будет хорошо. Я хотел поговорить с тобой на другую тему. Возможно, это меня не должно касаться, но это может сказаться на процессе выздоровления твоего брата. Я хотел поговорить о ваших отношениях с братом. Ты не против?
- Нет, я Вас слушаю, - ответила девушка.
- Вы с братом в ссоре?
- Откуда Вы это взяли?
- По реакции Александра. Она была несколько странной. Как я понял из вашего рассказа – Вы единственная его родственница…
- Я вовсе не его родственница. И даже не знаю, как зовут его на самом деле. Мы абсолютно чужие люди, и к тому же …. Если бы не я, его бы здесь не было.
Доктор немного помолчал, осмысливая то, что ему выдала девушка, и сказал:
- Какое Вы имели право давать согласие на его операцию, если Вы не имеете к нему никакого отношения? И вообще как Вы там очутились?
Он был так возмущен этим известием, что перестал следить за тем, что говорит. И такое мог бы еще сказать, если бы Светлана не остановила его.
- Это уже не Ваше дело, что я там делала, - голос ее сорвался, и она тихо заплакала.
- Простите, я не должен был так говорить, - Михаил Николаевич подошел к девушке и взял ее за плечи.
- Поймите меня правильно, а если бы он умер? Что бы мы сказали настоящим родным?
- Но Вы сами сказали, что без операции у него нет шансов.
- Да, да. Вы правы. Вы правильно сделали. Надо сейчас узнать кто его родственники.
- Вы хотите это узнать через милицию?
- Да. А что есть другие предложения?
- Предложений нет, но я узнавала, и мне ответили, что его никто не ищет.
- Как никто? Давно узнавали?
- Нет. Я заходила несколько раз и все безрезультатно.
- В таком случае надо спросить его самого.
- О нет! Только не Вы, - взмолилась Светланка. – Я сама это сделаю, а Вас попрошу не показывать виду, что Вы уже все знаете. Я Вас очень прошу.
- Почему?
- Пока он ничего не знает, я смогу находиться с ним еще какое-то время.
- Почему Вы не хотите уйти от него? Он, кажется, агрессивно настроен по отношению к Вам.
- Да, но я привыкла к нему. У меня никого не было, не о ком было заботиться, не надо было ради кого-то спешить куда-то. А теперь есть, и я не могу это опять потерять, еще немного, совсем чуть-чуть. Я почти уже привыкла к мысли, что у меня есть брат. Мне всегда хотелось иметь старшего брата. Пожалуйста. Михаил Николаевич, прошу Вас!
- Хорошо, но через неделю другую Вам все равно придется уйти.
- Но эти несколько дней я буду с ним, и может быть, мне удастся наладить с ним отношения.
- Хорошо. Но только постарайтесь, как можно меньше расстраивать его, если такое возможно.
- Я буду очень стараться, поверьте.
- Хорошо, хорошо, посмотрим, как пойдет дело. Ну, а пока я согласен.
- Спасибо! Спасибо Вам огромное! – Света так и засветилась от счастья. Радость переполняла ее, казалось, что девушка бросится на шею доктора, но скромность взяла вверх, и она просто одарила его ослепительной улыбкой.
- Спасибо! – сказала она еще раз и побежала в палату.
- Михаил Николаевич сказал, что Вы скоро поправитесь, и у Вас все будет хорошо. Честно, честно! – сказала девушка «Саше». Она была искренне рада этому, и это смутило «Сашу».
- Извините, а как Вас на самом деле зовут? – весело спросила Света.
- Зови, как назвала, - недоброжелательно ответил молодой человек.
- Спасибо за разрешение, - улыбаясь, ответила девушка.
- И сколько я тут проваляюсь?
- Молчите, молчите! Вам нельзя разговаривать. Потерпите хотя бы дня два. Михаил Николаевич считает, что придется пролежать недели три или немного больше.
Света заметила, что его брови начали хмуриться, и опередила его вопрос:
- Я пробуду здесь столько, сколько посчитает нужным лечащий врач. Вы должны будете выполнять все его распоряжения, а я прослежу за этим.
Парень недовольно ухмыльнулся, что, видимо, должно было означать «ничего подобного».
- Вы можете не любить меня, но распоряжения врача выполнять просто обязаны! Это же все для вашей пользы!
Саша сделал жест, просивший замолчать ее. Девушка молча согласилась, и практически не одного слова не сказала до конца дня. Так прошел день. Каждый занимался своим делом и думал о своем. Во второй половине дня Саша стал замечать, что девушке видимо надо уйти, но она не решается сказать об этом.
- Отправляйся куда тебе надо, - грубо сказал он.
- Мне действительно надо…
- Мне это не важно, - прервал Свету молодой человек.
- Я обязательно приду завтра. Обещаю Вам.
Парень не дал ей договорить и закрыл глаза, дав понять, что его действительно уже больше ничего не интересует. Света поняла это, быстро собралась и ушла.
Несколько дней так и прошли практически в полном молчании. Саша лежал, отвернувшись к стене, а Света не могла собраться с духом, чтобы с ним заговорить. Да и о чем – она не знала, все темы ей казались неподходящими в сложившейся ситуации.
- Саша, можно я так буду тебя называть? – на исходе четвертого дня не выдержав молчания, спросила Света.
- Вас, - грубо поправил он.
Девчонка опустила глаза и тихо произнесла:
- Хорошо Вас. Скажите, у Вас есть родственники? Я могу с ними связаться, рассказать где Вы и что с Вами.
- Никого у меня нет и никому не надо знать где я, - отрезал молодой человек.
- Почему? – удивилась Светлана.
- Много будешь знать – скоро состаришься, - не очень любезно ответил парень, но уже не так грубо.
После продолжительного молчания Саша заговорил:
- Какого черта ты сидишь здесь целыми днями? Неужели тебе больше нечем заняться? Или ты таким способом хочешь получить прощение? Можешь отправляться прямо сейчас, большего ты от меня ничего не добьешься.
- Вы правы – мне некуда спешить, у меня никого нет. Я сирота из детдома.
Наступила тяжелая тишина, Сашка понял, что хватил лишнего и должен как-то сгладить свою грубость. А как? Просить прощения было выше его сил. Он посмотрел на девушку, она показалась ему такой беззащитной, такой маленькой и хрупкой, что захотелось прижать ее, наговорить ей кучу нежных и ласковых слов, развеселить ее, но тут же он вспомнил все, что связано с ней и вся жалость куда-то исчезла.
- Прости, я не знал, - безразлично бросил он.
- Да, нет ничего, ты не мог этого знать, - сказав это, Светланка чуть обернулась, и молодой человек увидел невытекшую слезинку, и ему снова стало больно. Он вспомнил свое детство, маму, и отца, который убил ее, жизнь в детдоме, вспомнил, как привязался и был в ответе за одну девушку, и что из этого вышло. Все вспомнил - и так ему стало плохо, что он не выдержал и закричал:
- Уходи! Немедленно уходи! Ненавижу! Ненавижу!
Светланка испугалась и бросилась к нему, но он не дал дотронуться до себя.
- Уходи! Сейчас, немедленно! – кричал он.
Света выбежала из палаты и побежала искать Михаила Николаевича и все рассказала ему. Доктор немедленно отправился в палату, а когда он вышел то с длинными предисловиями объяснил, что девушка больше не может здесь находиться, и посоветовал забыть о молодом человеке навсегда. Девушка какое-то время стояла ни жива, ни мертва, но, собрав последние силы, тихо попросила:
- Я уйду. Но вы скажите мне, когда его выпишут, что у него все хорошо?
- К сожаленью это самое большее, что я могу сделать для тебя.
- Спасибо за Вашу доброту ко мне. В эти дни я была очень счастлива. До свиданья.
- До свиданья, моя девочка. Прости, но я больше ничего не могу сделать для тебя, - он обнял ее на прощанье и добавил, - если что – я сообщу тебе.
Она кивнула в знак согласия и ушла.
После ее ухода прошло около недели. Михаил Николаевич отмечал, что Сашино здоровье не улучшается, а некоторые показатели стали даже хуже, особенно его психическое состояние. Врач изменил некоторые нюансы лечения, но ощутимых результатов это не дало. В конце концов, он решил поговорить с пациентом, однажды вечером он так и сделал. Доктор вошел в палату, сел возле Саши, но тот даже его не заметил. Михаил Николаевич положил руку на плечо молодому человеку, тот вздрогнул с такой силой, как будто его кипятком ошпарили. Врач был удивлен реакцией молодого человека и не мог ничего сказать в течение нескольких секунд. А парня в это время словно озноб бил.
- Саша, что с тобой, - первым, выйдя из замешательства, спросил доктор.
- Простите, я не ожидал, что Вы придете.
- Саша, я пришел поговорить о твоем здоровье. После ухода Светы твои дела не только не улучшились, а наоборот. Если так дело пойдет и дальше, то я ничем не смогу тебе помочь.
- Неужели? Я что-то не заметил ухудшения своего здоровья и думал, что Вы пришли мне сказать о скорой выписке.
- Далеко не так. Понимаешь, у меня сложилось впечатление, что в тебе, после ухода девушки, что-то сломалось, перестало работать. Дело выглядит гораздо серьезнее, чем может показаться на первый взгляд. Я хотел бы выяснить причину. Я хочу знать не из чистого любопытства, а чтобы помочь тебе. Пойми меня правильно и постарайся рассказать как можно больше, может тебе станет легче. Уверяю, все сказанное останется нашей тайной. Подумай. Я хочу помочь тебе, как друг, может как отец, если позволишь.
- Не говорите мне про него, если хотите услышать хоть что-то от меня! – в эти слова он вложил столько злобы и ненависти, что Михаилу Николаевичу стало страшно. Он никогда не мог представить, что у человека может быть столько злобы на собственного отца, но был не вправе судить этого парня, потому что ничего о нем не знал.
- Хорошо, если ты так хочешь. Знаешь, я подумал, может быть, позвонить Светлане, и она обязательно придет? Давай я позвоню?
Доктору показалось, что глаза у парня потеплели, показалось, что он скажет: «Да, да. Прошу Вас и как можно скорее». Но он ошибся.
- Нет, нет и еще раз нет!
- Но почему? Мне сейчас показалось, что ты не против и был бы рад снова увидеть эту милую девушку.
- Вот именно, показалось, и не больше.
- Неужели ты до сих пор не простил ее?
- Почему? Давно простил.
- Тогда почему так категорически не хочешь ее видеть?
- Она напоминает мне о прошлом, которое я хочу забыть.
- Ты хочешь сказать, что тебя мучают воспоминания?
- Да. Возможно, из-за них я и не поправляюсь. У меня что-то с головой, я вижу их как живые и боюсь их, как будто ребенок. Скажу честно – боюсь, приближения ночи, потому что прошлое оживает. Я вздрагиваю от каждого шороха, от каждого скрипа, боюсь отвернуться к стене,… я устал с ними бороться.
Наступило тяжелое молчание. Михаил Николаевич ждал, что еще скажет молодой человек, но через несколько минут понял, что пациент сказал все что хотел или мог.
- Я благодарен тебе за то, что ты нашел в себе силы и мужество, что бы все это рассказать. Теперь я смогу тебе помочь. Поверь мне – все будет хорошо.
Тут в палату постучали.
- Войдите.
- Михаил Николаевич, Вас просят пройти в приемный покой, - сказала молоденькая медсестра, вошедшая в палату.
- Но мой рабочий день уже закончился.
- Константин Романович знает, произошла авария, и четырех молодых людей доставили в тяжелом состоянии.
- Скажи, что я сейчас иду, - сказав это, Михаил Николаевич краем глаза заметил страх в глазах лже-Сашки, но он появился на какую-то долю секунды и тут же исчез.
- Я не оставлю тебя. Верь мне. Я все сделаю, чтобы помочь тебе.
- Нет ничего, все нормально. Вы идите. Вас там ждут.
- Я не бросаю тебя.
- Я все понимаю, - но в этих словах мелькнула боль, которую он не смог скрыть, и она за живое задела врача. У него на мгновенье мелькнула мысль о том, чтобы никуда не ходить, а статься с этим странным парнем. Но Михаил Николаевич лишь крепко сжал его руку и почувствовал пожатие в ответ.
- Знай – я всегда с тобой.
Саша ничего не ответил – он был в растерянности.
- Почему он не мой отец? – с печальной усмешкой сказал молодой человек, когда за Михаилом Николаевичем закрылась дверь.
Через несколько минут дверь отворилась и в палате снова появилась та же девушка.
- Михаил Николаевич просил передать, - и, отдав ему небольшую книжечку, исчезла, как будто ее и не было.
- «Роман, который никогда не будет закончен», - прочитал вслух название книги Саша.
Он начал читать и постепенно его заинтересовало написанное. Некоторое время спустя он начал сопоставлять свои мысли с написанным. Это его настолько увлекло, что он забыл обо всех своих видениях и страхах. Он читал в захлеб, не желая останавливаться даже, чтобы поменять позу. И в итоге он нашел то место, ради которого, по его мнению, Михаил Николаевич дал ему эту книгу. Он перечитал его несколько раз, а потом начал повторять в слух, пытаясь прочувствовать каждое слово:
- «И что бы ни стали говорить тебе, верь до последнего дыхания – нет ничего выше любви. Любви, воплощенной в стихах. Любви, воплощенной в музыке. И выше всего – любви, воплощенной в женщине. Она может быть несчастной эта любовь, приносящей муку и смерть. Но только в любви человеческое существо становится человеком. Человек еще не любивший – это только глина, не тронутая рукой Бога, еще без жизни. Полюби и увидишь сущее без масок, без обмана. Увидишь слякоть и небо, а в их единении – жизнь. И что бы тебе ни говорили – люби женщину. Люби ее как любишь дорогу и небо, ибо она и есть твое небо и твоя дорога. Если тебя предаст друг – суди его как сумеешь, но что бы ни сделала с тобой женщина – люби ее. Каждый из нас рожден женщиной, и за этот долг нам не расплатиться самой жизнью. За каждую боль, что принесла нам женщина, отвечаем мы. Ибо мы, мужчины сделали мир таким. Ведь все, что мы делаем для себя, во имя себя. Все, что делает женщина, она делает из любви к нам. И пусть она убьет тебя и бросит на твое тело белую розу, как знак смерти – окрась эту розу своей кровью, протяни ее, алую, ей, и пусть твоими последними словами будут: «Люблю тебя». Чем бы ни стала женщина, запомни: такой сделали ее мы. И не более виновна она, чем небо, ставшее черным от дыма и несущее смерть нам. Ибо женщина есть земля, которая кормит и растит все, посаженное нами. И не ее вина, если ядовитые цветы мы сажаем, повинуясь желаниям своим. И чтобы она ни сделала – благослови ее, ибо она есть сама жизнь, где нет добра и зла, а есть боль и счастье, сплетенные воедино нашими руками. Верь ей не больше чем завтрашнему дню, но столь же преданно, ибо она есть твое завтра и вчера, и твое вечно единственное сегодня, твоя чистейшая мечта и твоя материальнейшая реальность. Без женщины нет ни света, ни любви, ни самого тебя, ибо она есть начало и конец мира, его земля и небо, вечный путь наш и грезящийся на горизонте оазис. Люби ее…»
Сашка замолчал и как будто стал вслушиваться в звенящую тишину, оставшуюся после слов. Казалось, что они где-то витают в закрытой комнате, наполняя пустоту и его сознание новым смыслом. Вдруг дверь открылась и слова тонкой нитью вытекли в образовавшуюся щель, но в сознании молодого человека остались прочно, навсегда.
- Ну, как ты? Надеюсь, ты не против книжечки, что я тебе подсунул?
- Все замечательно. Я нашел в ней много интересных вещей. На некоторые вещи глаза открылись только сейчас, а до некоторых я давно уже дошел своим умом.
- Например?
- Например, как перешагнуть через свое я для сохранения дальнейших отношений. Как не покончить с собой, когда на твоих глазах насилуют и убивают любимую девушку. Как …, - Сашка запнулся и замолчал, не договорив, а его плотно сжатые губы превратились в тонкую алую нить.
- У тебя была подруга и …, - начал, было, Михаил Николаевич, но Сашка прервал его.
- Не стоит об этом. Это было давно, но до сих пор больно, - последние слова он едва слышно прошептал от спазма, сдавившего горло.
«Что за парень? Кажется, все напасти мира свалились на него. Все несчастья решили слиться воедино и обрушиться на его бедную голову», - подумал доктор.
- Вы говорите, что хотите помочь мне. Это правда? – спросил Саша.
- Конечно. Если я тебе об этом сказал, значит, так и есть.
- Мне нужна Ваша помощь и больше никто мне не сможет помочь. Я хочу сделать пластическую операцию.
- Я не ослышался? Ты хочешь сделать пластическую операцию? – удивился врач.
- Да, именно. Вы не ослышались.
- Но зачем? Как же твои родные, близкие и вообще?
- Понимаете, Михаил Николаевич, эти люди пытались убить меня. Понимаете у-бить?! И ничего их не остановит. Они пытались это сделать, но ничего у них не вышло. В этот раз не вышло, а в другой, в третий. Они возобновят свои попытки, и это будет до тех пор, пока они не убедятся, что мое тело бездыханно.
- Бог ты мой, что же ты сотворил в своей короткой жизни такого, за что тебя хотят убить?
- Я ходячее доказательство одного очень неприятного мероприятия. Я не хочу молчать об этом – вот что самое страшное для них. Мое молчание слишком дорого обходится простым мальчишкам, которых кидают в эту мясорубку.
- О чем это ты?
- Для Вашего здоровья лучше будет не знать подробностей.
Михаил Николаевич задумался.
- Мне так долго лгали, обещали нежность и ласку, а давали жестокость и боль. Вместо любви – ненависть. Я перестал верить людям…. На этой грешной земле существует несколько человек, которым я обязан помочь. Но я не смогу этого сделать, оставаясь со своим лицом.
- Я должен подумать, - ответил слегка шокированный мужчина. - А если тебя разыскивает милиция?
- Вы можете выяснить это у них.
- Но я не знаю твоего настоящего имени.
- Это не обязательно. Есть различные фотороботы, различные описания и т.д. Там мной никто не интересуется, можете поверить мне на слово. А вот другие «товарищи» очень бы хотели вычеркнуть меня из списков еще живущих. Если Вы мне не поможете у меня есть два пути: быть убитым или свихнутся от постоянного ожидания своей смерти. Я уже, кстати говоря, близок к этому.
- Если ты это признаешь, значит еще не псих. У тебя просто мания преследования, - как бы, между прочим, заметил Михаил Николаевич.
- Если бы это была простая мания, я бы столько времени не валялся в этой больнице.
- Возможно, ты прав. Но мне нужно подумать, все взвесить, поговорить кое с кем, а потом я тебе дам свой ответ. Договорились.
- Да, - согласился Александр.
- И еще. Возможно это не уместный вопрос, но меня очень заинтриговали твои отношения с отцом.
Молодой человек переменился в лице.
- Вам это обязательно знать?
- Я не знаю твоей истории вообще, может быть, это прольет свет на твое прошлое, а может сыграет свою роль в принятии решения по поводу твоей просьбы. Что может случиться, чтобы так настроить сына против отца?
Саша молчал, раздумывая рассказывать или нет эту страшную историю практически незнакомому человеку, но от которого зависела его дальнейшая судьба и сама жизнь вообще. И он решил рассказать. Рассказать первый раз за всю свою жизнь.
- Это было давно, очень давно. Мне кажется, что это было сотни лет назад, потому что столько всего случилось.… Мне тогда было около пяти лет. У меня была мама, которую очень люблю. Она была так нежна со мной, пела мне колыбельные. Она всегда носила на шее удивительной красоты камею. Мама никогда не расставалась с ней. От этой камеи исходило какое-то тепло, что-то такое, что всегда меня успокаивало. Мама приходила ко мне по вечерам пожелать спокойной ночи, а когда она наклонялась ко мне, чтобы поцеловать, то камея ложилась мне на грудь, и все проблемы и горести куда-то бесследно исчезали. Я помню ее глаза переполненные любовью и грустью. Она знала то, чего еще не знал я. Однажды она задержалась около меня дольше обычного. Мне было так хорошо, что я закрыл глаза, но не хотел спать. Мама подумала, что я уснул. Она обняла меня и тихо заплакала. «Бедный мой мальчик, ну почему я не могу тебе помочь? Почему не могу предотвратить то, что тебе предназначено? Почему? Почему? О боже, зачем ты мне дал этот дар и не дал возможности помочь моему мальчику? Чем он так не угодил тебе, что ты жестоко караешь его? Это не справедливо».
Когда Сашка, рассказывая это, казалось, что его здесь нет. Казалось, он перенесся в то время, когда ему было всего пять лет. У Михаила Николаевича сложилось впечатление, что это говорил не Саша, а кто-то другой.
- Потом она встала и ушла. Больше она никогда не целовала меня на ночь. Потому что в этот вечер отец убил ее. Я не знаю почему, мама жила с ним. Отец все время приводил каких-то женщин в дом. Это я, уже став взрослым, понял, что это были за женщины. Когда мама вышла, я услышал голос отца и незнакомый женский. Потом мамин крик. Я вышел из комнаты и увидел, что мама лежит вся в крови, а над ней нависает отец с окровавленным ножом в руке. Не знаю, что там было, как это случилось. Ничего больше не помню, только белое лицо мамы и кровь. Много крови. Отец схватил меня и закрыл в шкафу. Не помню, сколько я был там, но мне не приносили ни воды, ни еды. Я не мог кричать, не мог плакать. Я сидел и тупо смотрел в пустоту, потом проваливался в тяжелый сон, где все повторялось сначала, потом просыпался и снова по кругу. В какой-то момент я очнулся от воздуха, открыл глаза и увидел звездное небо. Придя в себя, огляделся, и понял что я на свалке. Видимо отец решил, что я уже умер и выбросил мое тело. У меня не было сил. Я нашел в куче рядом с собой какие-то объедки и с жадностью съел их. Зловонный запах свалки, и желание жить сделали свое дело, и я через силу пополз оттуда. Потом помню яркий свет фар, визг тормозов, женский голос, нежные руки и все. Меня подобрала одна из воспитательниц детского дома, выходила меня и привела в свой детский дом, где я воспитывался до 16 лет.
Саша замолчал, его бил легкий озноб от воспоминаний. Он закрыл глаза и спустя несколько минут, совсем другим голосом спросил:
- Как после этого я должен относиться к отцу?
- Я не знаю, что тебе ответить, - Михаил Николаевич был в шоке. - Тебе успокоительного принести? – все еще находясь под впечатлением, спросил врач.
- Михаил Николаевич, прошу, подумайте над моей просьбой, Ваше согласие будет лучшим успокоительным для меня.
- Я подумаю и как можно скорее дам тебе ответ. Спокойной ночи, если можно так сказать, - и доктор вышел из палаты.
А Лже-Саше в эту ночь приснился необычный сон. Ему снилось, что он находится в необычайно красивом саду, где благоухают прекрасные цветы, и поют диковинные птицы. Он сидел на траве под яблоней, и ее ветки полностью закрывали его от окружающего мира. Было так хорошо, спокойно и легко. Вдруг он услышал до боли знакомый голос:
- Никитка! – позвал его кто-то нежно и весело.
И от одного этого слова у молодого человека сжалось сердце от той боли, которая вот уже на протяжении более 20 лет мучала его. Он узнал этот голос сразу. Он мог принадлежать лишь одному человеку. Он так хотел броситься к хозяину этого голоса, но ноги не слушались, горло сжалось и через него не проходил звук. Спокойствие и удовлетворение сменились безысходностью и болью от бессилия. Но мгновение спустя, ветки дерева были раздвинуты и та, которая это сделала, нежно прошептала:
- Никитка, мальчик мой.
Никита бросился к ней, и все преграды рухнули.
- Мама! Мамочка! Милая моя! – горячо шептал он, и слезы счастья и горечи текли из его глаз.
Он так давно не плакал, дорожки от слез обжигали щеки, но он не замечал этого – перед ним была его мама. Он обнимал ее, вдыхая любимый запах, от которого шла кругом голова.
- Мамочка, мамочка, - шептал он, целуя ее, - неужели это ты!? Почему ты так рано ушла от меня? Ты мне так нужна! Так нужна. Мне так плохо без тебя! Я через столькое прошел, хватило бы не на одну жизнь. Мне было так больно, а тебя не было рядом. Ты даже не разу мне не приснилась… с того ужасного вечера.
- Никитка, сыночек мой. Прости меня, если можешь. Судьбы наши начертаны свыше, и когда нам дается право выбора, нужно им правильно воспользоваться. Я не смогла. А у тебя есть еще такая возможность – только ты не пропусти ее, не ошибись, иначе и твой ребенок будет так же несчастен, как и ты.
- О чем ты, мама, говоришь? Какие дети? У меня нет детей, и возможно никогда уже не будет.
-Ты имеешь ввиду Наташу?
- Да. А откуда ты про нее знаешь?
- Я не смогла оградить тебя от несчастий, свалившихся на тебя, но поверь, я переживала их вместе с тобой. Я все знаю о тебе и даже знаю, что ты задумал. Да, эти люди должны быть наказаны за свои злодеяния, но только в рамках закона. С твоим именем связано столько смертей – не бери еще греха на душу, иначе тебя уже никто не сможет спасти во веки вечные.
- Я постараюсь.
- Ты обязан это сделать ради своего спасения в этой жизни и в последующем существовании. Ты должен отказаться от ненависти и мести. Чем больше ты к ним обращаешься, тем глубже они тебя засасывают в бездну, из которой нет выхода.
- Почему ты не сказала мне этих слов раньше? Мне так нужен был твой совет.
- Сыночек, я пыталась до тебя достучаться. Я приходила к тебе, но ты видел только тот вечер и вновь и вновь испытывал страшную боль. Мое сердце не выдержало такого испытания, и я подумала, что будет лучше не появляться в твоих видениях. Сегодня ты поделился своим горем, и оно уменьшилось, дав возможность подойти к тебе.
- Мамочка, дорогая, любимая моя мамочка, - Никита теснее прижался к матери, он гладил и целовал ее руки, лицо, он готов был раствориться в ней навсегда. Он забыл о том нечаянном вопросе, а она не имела права о нем напомнить. Ведь это была его жизнь – и ему делать свой выбор.
- Никита, тебе нужны будут сила и спокойствие, бесстрашие и уверенность. Они у тебя будут. Сейчас ты их возьмешь у меня, а потом у того человека, кому ты отдашь эту камею. Обязательно отдай ее своей девушке, камея поможет ей в трудную минуту, даст силу, возможно, убережет он неверных решений, а может, раскроет глаза на очевидное, - и с этими словами женщина слегка отстранила от себя сына, и стала снимать свое украшение.
- Но мама, ты как-то сказала, что снимешь камею, когда я встречу девушку своей судьбы.
- Ты прав, мой мальчик. Ты встретил ее. В книге судеб ваши имена написаны вместе. Но только от вас будет зависеть, соединитесь ли вы. Однако вы есть половинки одного целого, две половинки одного яблока, - сказав это, она вложила прекрасную камею в ладонь сына.
- У меня была любимая, но …
- Это была не она. Я знаю как тебе тяжело, но это не она.
- Светлана? – удивленно проговорил он.
- Я всегда говорила, что ты у меня самый умный мальчик, - и она, поцеловав его в лоб, исчезла.
Исчез и весь сон. Никита сидел на кровати, а в его руке лежала мамина камея.
- Не может этого быть, - прошептал он.
Тут отворилась дверь, вошел Михаил Николаевич, а Никита даже не вздрогнул. Он был спокоен и полон сил.
- Доброе утро, Михаил Николаевич, - улыбаясь, приветствовал молодой человек.
Доктора поразила эта неожиданная перемена в пациенте, и он даже слегка смутился.
- Доброе утро, Саша. Вижу, что тебе лучше.
- Да, гораздо лучше.
- Очень хорошо. Я действительно рад за тебя. Что могло произойти за одну ночь, чтобы ты так изменился?
Никита, подумав некоторое время, решил рассказать Михаилу Николаевичу о своем сне-видении и в доказательство показал мамину камею. Доктор, не перебивая, выслушал весь рассказ. В это было сложно поверить, но единственно интересующая его вещь, в данной ситуации, произошла – моральный кризис был преодолен. Это неоспоримый факт. И мужчина не стал вдаваться в подробности, а лишь спросил:
- Как же все-таки тебя зовут на самом деле?
- У меня было столько разных имен, что я привык к их смене. Так меня называла только мама. Пусть это останется в прошлом. Я надеюсь, что Вы поможете мне начать новую жизнь.
- Мне нужно еще некоторое время и я дам тебе ответ.
- Хорошо, сейчас оно у меня уже есть.