Дракон в моём кармане

Пролог

Перед глазами все плыло.  Дракончики плясали с феечками. А крокодилы целовались с бегемотиками.

Монотонное бубнение  и смешки со стороны совершенно не способствовали приведению в чувства. 

С трудом удалось зафиксировать взгляд на яркой точке, притягивающей взгляд. Ею оказался одинокий фонарь за рукавом мужика в балахоне и странном головном уборе, нещадно бивший в глаза. 

-  Милостью данной мне Прародительницей всего сущего Овой, волею Всевышнего Одома венчаются потомки следов их:  герцог  Отинвацлав Густав Октавиан Лазельский  и девица без племени Божена Безродная.

Приглушенный смех, спрятанный в кулак,  неприятно резанул слух. Слишком знакомый. Слишком неприятный. Слишком издевательский. 

-  Согласен ли ты, герцог  Отинвацлав Густав Октавиан Лазельский взять в жены девицу без племени Божену Безродную. Если да, то сообщи мне свое  желание  устно, а не письменно, как того требует божий закон, -  нараспев произнес … священник. 

Точно священник, я узнала его по характерной рясе с  блестящей каймой по обшлагам широких рукавов. А еще по белой колоратке, которую ни с чем другим не перепутаешь. 

Рядом кто-то кашлянул, привлекая внимание. 

Повернула в сторону голову и залилась краской смущения, наткнувшись на сверкающие глаза. 

Вацлав. 

Широкая обаятельная улыбка на тридцать два зуба и греческий профиль, сводящий всех девушек  университета с ума, оказались до удивления знакомы. Черные кудри юного Аполлона, красивой волной  падающие на лоб заставили сильнее биться трепещущее сердечко.

Какой же он красивый. Такой высокий и статный. До безумия мужественный. Так бы и наслаждалась видом Мистера Совершенства часами. А еще лучше днями напролет. 

-  Согласен, -  проникновенным голосом ответил Вацлав, глядя на меня. 

Его карие глаза лучились озорным смехом. В их глубине плясали чертята. 

Боже, как красиво, подумала и вновь зарделась от нереальности происходящего.

- Она верит?

- Ясен пень.

- Точно верит,- протянул женский голос.

- Ну и дурында.

- А я что тебе говорила, средство - огонь. Несколько капель и человек становится не похож сам на себя.

- Сколько ты ей подлила?  Только не говори, что целый флакон.

- Ага. Чтобы наверняка. И не прогадала. Ты посмотри чего вытворяет. Кажется, она на самом деле думает, что выходит замуж за Вацлава.

- Конечно, думает. Ты обрати внимание на ее безобразно счастливое выражение лица. На нем же большими буквами написано — верю. Она же втрескалась в Вацлава, как кошка.

- Вот умора. Он ее терпеть не может. Но ради дела решил подыграть. Смех, да и только.

- Не то слово. Давай побольше фоток сделаем, чтобы потом было над чем поприкалываться.

- У Тотошки камера ночного видения,  он ее заранее установил,  до представления.

- Класс. Вот обхохочемся потом, когда эта блаженная придет в себя. Надо было одеть ее в прозрачную сетку. Чтобы все просвечивалось.

- Что же ты сразу не сказала? Теперь уже поздно.

- Ясен пень. Давай смотреть  представление дальше.

- Согласна ли ты, девица без племени Божена Безродная   взять в мужья герцога  Отинвацлава Густава Октавиана Лазельского, выполнять все его желания, приносить ему пиво, мыть ноги…

 Я на миг зависла. 

Приносить пиво еще куда ни шло. Но мыть ноги и… воду пить. Что за ерунда? Разве такие обеты дают молодожены?  А где слова про любовь и верность? Да и о горе с радостью никто не  упомянул. 

Мой мозг отчаянно пытался найти логику в брачных обетах, произносимых во время венчания. 

- Отвечай! Согласна или нет?- требовательно спросил священник. 

- Божена, ну что же ты молчишь...любимая? - ради таких слов, услышанных из уст красавца Вацлова любая студентка нашего универа поплывет сладкой патокой.

Мое сердце заколотилось со страшной силой, желая вырваться из грудной клетки. 

- Согласна, - выдала радостно улыбаясь.

Громкий гогот  на периферии сознания испортил всю прелесть момента. 

- Можешь идти за тазом,- священник скривил рожу.

***

В голове стучали молоточки. Бом. Бом. Бом. 

Во рту пробежала стая диких кошек, не забыв оставить после себя много-много дурнопахнущих подарков. 

Сердце грохотало так, словно слопала банку сухого кофе, запивая бутылкой коньяка. 

А еще этот хохот. Дикий. Нечеловеческий. 

Так нормальные люди не смеются. 

Я немного полежала на спине, прислушиваясь.