Драконий день

Глава 6

Ферма была расположена  среди живописных зелёных холмов в уютной долине, перечёркнутой серебристой лентой узенькой речушки, а точнее, ручья. Бывший торговец с супругой приобрели ферму скорее для души, а не для заработка, ну и чтобы иметь к столу свежие продукты и овощи. За несколькими коровами, птицей и огородом ухаживали наёмные работники, а пожилая чета просто тихо наслаждалась жизнью, да ждала визитов любимых дочери и внуков - у Пауренов имелся ещё сын постарше.

Супруга капитана оказалась женщиной значительно моложе своего мужа, полноватой, симпатичной, с быстрыми жестами и речью. Она выглядела бодрой и оживлённой – очевидно, ради дочери и своих родителей, но её весёлость явно отдавала наигранностью.

Вежливо поздоровавшись с обитателями фермы, магесса попросила провести её к девочке. В светлой комнатке со стенами, обитыми тканью с какими-то весёленькими цветочками, всё выглядело мирным и радостным. В креслице у окна, обложенная пледами, подушками и игрушками, сидела девчушка, румяная и пухленькая, с тёмными волосами, завивающимися крупными кольцами. Картинка была настолько сладенько-умилительной, что у магессы немедленно запершило в горле и захотелось водички с лостренским лимоном. Бабушка девочки, шедшая впереди, уже начала что-то говорить внучке, когда внутри Айриэ взвыло её родовое чутьё. Под всеми масками и личинами всегда остаётся что-то, внутренняя суть, которая делает эльфа – эльфом, человека – человеком, а дракона – драконом.

Девчушка лепетала что-то в ответ и тянулась рукой к большой кукле, сидевшей перед ней на маленьком столике. Кукла была очень дорогой – пожалуй, даже слишком дорогой для людей среднего достатка, какими являлись родные девчонки. Хотя, безусловно, любящие родственники могли бы потратиться, если бы чадушко сильно возжелало игрушку. Кукла была добротной гномьей работы, с фарфоровым личиком и гибкими конечностями, с роскошным персиковым платьем и причёской придворной дамы. Такие игрушки внешне выглядели хрупкими, но на самом деле были зачарованы так, что не ломались и не пачкались, что бы милые детки с ними ни творили. Естественно, подобные куклы были очень дорогими, дарили их обычно детям знатных и богатых родителей, кто мог позволить себе подобные траты.

И не было бы Айриэннис ни малейшего дела до игрушек девчонки, если бы не вышеупомянутое чутьё, уловившее опасность чуть раньше, чем проснулось подлое заклинание, впихнутое в куклу всё тем же з-затейником, чтоб его Равновесие на атомы распылило! Благодаря чутью заклинание сформировалось на кончиках пальцев едва ли не раньше, чем Айриэ успела сообразить, что происходит. Огненный шар, небольшой, но очень мощный, ударил в злосчастную куклу, от чего та на миг вспыхнула, посылая во все стороны волны жара, а потом медленно осыпалась хлопьями пепла на обуглившийся столик. Чёрное заклинание чуть-чуть не достроилось и бесславно развеялось, так и не успев дотянуться до намеченной жертвы. Девчонка затрясла своей пухлой рукой, обожжённой до красноты, и разразилась отчаянным рёвом, прямо-таки захлёбываясь от боли и обиды.

Магесса на всякий случай рявкнула: ʺСтоять! Уже всё в порядке!" – чтобы обезопасить себя от действий встревоженных родственников, могущих подумать, будто она намеревалась причинить вред их драгоценному чадушку. Айриэ быстро метнулась к девчонке и залечила ожоги, вновь забрав назад зло, причинённое её собственным огнём. Увы, даже избавившись от боли в руке, девчонка реветь не перестала: надо думать, потеря любимой куклы была прямо-таки невосполнимой. Морщась от пронзительного рёва, магесса хмуро кивнула капитану, неизвестно каким чудом всё-таки удержавшемуся от нападения. Видимо, помнил об ʺответном проклятииʺ, уже хорошо. Вот что значит военная выучка, приятно иметь дело с таким человеком. Однако ярость Паурена выдавали стиснутые кулаки и напряжённый, рычащий голос, когда он процедил сквозь зубы:

- Жду объяснений, мэора.

- Дождётесь, не переживайте. В конце концов, я вам дочь спасла, - проворчала магесса устало. Ох, какие же мерзкие существа эти дети, особенно когда ревут!.. Пронзительный рёв вызывал головную боль. – Слушайте, чем бы её заткнуть, а?..

Чуть расслабившийся капитан кивнул жене, та кинулась с утешениями, вызвавшими, кажется, ещё больший поток слёз и противных завываний.

- Это её любимая кукла, у Бэлли никогда такой раньше не было, - хмуро пояснил Паурен, которому вопли дочери, кажется, тоже особого наслаждения не доставляли.

Недружелюбно покосившись на девчонку, магесса сдалась и распорядилась:

- Принесите какую-нибудь из её игрушек, лучше сломанную и старую. Не хватало ещё, чтобы она громче разоралась, потеряв что-то любимое, у меня и так уже голова раскалывается.

Требуемое моментально принесла любящая бабуля: нечто обтрёпанное, кудлатое – не то мишка, не то пёсик. Плевать, хоть крокодил. Прикрыв глаза, Айриэ сосредоточилась и создала иллюзию. Окружающие, включая наконец-то заткнувшуюся капитанскую доченьку, зачарованно уставились на дивное творение. Кукла получилась наподобие погибшей от файербола, только с золотыми волосами, нежным прекрасным личиком и глазами, как цветущий иссоп – густо-синими, большими, чуточку лукавыми. Платье было в тон глазам, нечто серебристо-синее, затейливое, с кружевами - подсмотренное на недавнем королевском балу в Юнгире, ибо сама Айриэ платьями не интересовалась и изобразить что-то оригинальное не смогла бы под страхом смертной казни. Последним штрихом стала собственная кровь: надрезав палец своим кинжальчиком, магесса позволила капле крови бесследно впитаться в куклу. Ну, вроде готово, заклинание достроилось. Пожалуй, вышло не хуже, чем у гномов. Удовлетворённо хмыкнув, Айриэ сунула куклу онемевшей от восторга девчонке: