Дракула - это всего лишь мюзикл

1

Все началось с того, что Сабрина решила поставить мюзикл. Правда, тогда ей было двенадцать лет, а дело было на чердаке бабушкиного дома, где она любила копаться в старых вещах. Там она и нашла эту пластинку. На обложке был минимум информации: год выпуска – доисторический, еще прошлый век, - мастерская, выпустившая пластинку, и одно слово «Дракула», напечатанное странным ломаным шрифтом, похожим на торчащие во все стороны ветки терновника. Патефон на чердаке тоже был. Старый, еще времен бабушкиной молодости, и заводить его надо было ручкой, но чтобы послушать пластинку, хватило и его.

На ней была всего одна мелодия. Но зато какая! В начале тихая, не громче шепота ветра, заблудившегося в шпилях крыш, она нарастала и развивалась, превращаясь зов и обещание одновременно, и устоять перед ним было никак невозможно. Музыка зацепила Сабрину сразу, поймала на крючок, как неосторожную рыбку, и потянула за собой. Именно в тот день, на пыльном чердаке, она и приняла решение, что обязательно увидит этот мюзикл на сцене, даже если ей самой придется поставить его.

Как ни странно, с возрастом идея не забылась. Сабрина поступила на режиссерский факультет и, пока большая часть студентов осваивала основы социализации на вечеринках, Сабрину знали уже в большинстве театральных архивов страны и давали ей доступ к таким документам, о которых простым людям и знать-то было не положено. Так что за время учебы Сабрина так и не научилась курить травку, зато собрала целых ворох обрывков нотных партий и текстов. Самой ценной находкой до сих пор оставался рукописный лист, перечисляющий порядок сцен с их названиями, и это было очень странно. Вроде бы в двадцать втором веке, к которому, в основном, относились записи, люди уже не страдали повальной неграмотностью, а значит хотя бы газетные статьи или записи в чьих-нибудь дневниках могли бы всплыть. Но не было ничего, как будто некая всемогущая и до крайности дотошная цензура просто вырезала из истории все упоминания об этом мюзикле.

Казалось бы, при такой жизни Сабрина была обречена на безрадостно-пыльное будущее и старость в компании своих книг и пары кошек. Но не зря же говорят, что судьба, если ей надо, и в архиве найдет. Судьбой Сабрины оказался Стивен Фрейн. Его в архивы занесло по работе – он писал пьесу из жизни смутных времен и нуждался в материале. Сабрина интересовалась примерно теми же веками, они разговорились, и дальше все получилось как бы само собой: кино, цветы, первый визит к ее родителям, поездка к его. Все считали их парой, и Сабрину это устраивало. Тем более что Стив согласился написать текст к ее будущему шедевру. Музыку Сабрина поручила другому практически случайному знакомому, Майклу Тернеру, примечательному вечно встрепанной шевелюрой и отцом – финансовым магнатом. Впрочем, это совершенно не мешало Майку жить в дешевой съемной халупе, вдохновенно творить и общаться с отцом только на Рождество.

Совместными усилиями Майкла и Стивена разрозненные записи Сабрины потихоньку собирались в цельный сюжет с прилагающимися музыкальными темами.

- Единственное, что меня смущает, - сказал Стивен как-то раз, когда они обсуждали их будущий шедевр, сидя на веранде дома его родителей, куда они приехали на выходные, - это вампиры.

Сабрина молча пожала плечами и откинулась на спинку плетеного кресла. Здесь, за городом было так хорошо и спокойно, что ни о каких проблемах думать не хотелось вообще. Солнце стояло высоко над деревьями, бросая золотые кружочки света на траву, на темный деревянный пол веранды, рассыпало их по деревянному столу и разложенным на нем бумагам. Ветер пах спелыми яблоками и подступающей осенью.

- Рина, ты меня слышала? – Стивен побарабанил ручкой по листу бумаги, и девушка невольно засмотрелась на его руки. Красивые, смуглые, с изящно и резко очерченными пальцами – они очаровали ее буквально с первой встречи. Это потом она разглядела и светлые волосы, лежащие аккуратной волной, и светло-серые, как северное море, глаза, оценила спортивную фигуру и даже почти влюбилась. Совсем влюбилась она только тогда, когда Стивен не назвал ее увлечение глупостью и согласился помочь.

- Я не знаю, как ты будешь выбивать разрешение на постановку, - сказал Стив сейчас. – Кто позволит тебе вывести на сцену вампира?

- Ну, он же у нас отрицательный персонаж, - Сабрина вздохнула. Свои доводы она перебирала миллион раз, и они и ей самой казались не слишком убедительными. – И в конце его убьют. И вообще, это вымысел, как страшный серый волк или Бармалей.

- Да, но ни один из них в действительности не существовал, а вот вампиры – эти, увы, существовали…

Это Сабрина тоже отлично знала. Действительно, были, и славой пользовались не слишком хорошей. Сама она их, конечно, уже не застала – их истребили еще в начале прошлого века, но до сих пор все точно знали, что, во-первых, они чудовища, во-вторых, лучше про них не вспоминать, а то мало ли что.

- Ну, были, - согласилась Сабрина с тяжелым вздохом. – Но без вампира теряется весь смысл истории, вот в чем проблема! Без него она будет слишком обыкновенной, а тут – потусторонняя жуть, раскрывшая могила…

- И полуразложившийся труп на сцене! – дополнил Стивен и нарисовал на пустом листе большущий знак вопроса. – Ладно, допустим, мы задрапируем его в плащик. Но тогда другой вопрос. У нас все-таки мюзикл и, если верить списку партий, который ты нашла, наш труп должен еще и петь.

Он помолчал, давая Сабрине возможность осознать всю абсурдность последней фразы.