Древо мух

Глава 1. Второе поколение.

.. Кровь моя холодна.
Холод ее лютей
реки, промерзшей до дна.
Я не люблю людей... 
(Иосиф Бродский)

<center>***</center>

– Нет ничего неправильного в том, если ты просишь кого-то остаться рядом этим вечером… – высокий моложавый мужчина в белом халате, напевая слова любимой песни английского бойз-бэнда One Direction, скользил по глянцевой поверхности безупречно чистого, уложенного плиткой пола, при этом приплясывал и подпрыгивал так забавно, что его уставшие за день коллеги, собиравшиеся домой, останавливались, чтобы посмотреть на это впечатляющее зрелище.

По их внешнему виду и безликой медицинской одежде, трудно было определить, каким родом деятельности они здесь занимались. Если бы не металлические специализированные столы, сплошь уставленные колбами, пробирками, чашами Петри, препаровальными иглами, реагентами компьютерными мониторами и электронными микроскопами для изучения биологических объектов, над которыми в рабочие часы, укутанные масками, склонялись лаборанты в ярком свете ламп.

<center>***</center>

2 февраля 2033 года в подмосковном поселке Ледяное озеро на базе одной из правительственных дач был открыт секретный исследовательский центр «Андроген-2». Его прототипом послужила созданная еще в СССР в далеком 1933 году лаборатория «Андроген», в последствии уничтоженная. Все материалы были засекречены, а сотрудников расстреляли. Ученые нового центра по личному заданию главы государства должны были найти эликсир бессмертия для правящей элиты и получить алхимическое золото, проводя эксперименты в области ядерной химии, генетики и биоинженерии.

<center>***</center>

Дотанцевав до миниатюрной русоволосой девушки, сидевшей на стуле из литого полиуретана и вертевшей в тонких пальчиках плоскодонный стеклянный стаканчик с питательной средой внутри, молодой ученый резко опустил свои ладони на ее хрупкие плечи и шепнул прямо в ухо:

– Пора домой, Кариночка!

Юная красавица слабо вздрогнула всем телом и выронила пробирку. На удивление стекляшка не разбилась, но все ее содержимое вытекло на пол.

– Ой! – испуганно воскликнула она.

– Что же теперь делать?! Это была последняя «среда», а другую двадцать минут варить!

– Какие двадцать минут? Шутишь?! Сегодня пятница! Я столик в ресторане заказал! Сейчас всё устроим! – предприимчивый биолог присел на корточки и, вернув вязкую субстанцию назад в емкость, поставил колбу перед Кариной. – На, заселяй культуру и айда отсюда! Фуа гра долго ждать не будет!

– Но ведь так же нельзя, Сереж! Стерильность нарушена, и, ты знаешь, я туфли забыла сегодня переобуть. Так и ходила целый день в уличных.

– Да ну, что будет-то? – махнул рукой мужчина. – Это же мухи! Боишься крокодилов вывести как у Булгакова что ли?! Ха-ха-ха! Давай! Давай скорее! Вон все ушли уже!

– Да, наверное, ты прав, – нерешительно ответила девушка и, поколебавшись минуту, усыпила дрозофил серным эфиром. Затем кисточкой поместила их в баночку, закрыла ее стерильным ватным тампоном и, сделав черным маркером пометку « F2 or F2 generation», поставила сосуд в большой термостат на температуру двадцать восемь градусов.

– Не забудь положить стаканчик горизонтально, – предупредил Сергей, – иначе мухи крылышками прилипнут к среде, а когда проснутся, не смогут подняться и погибнут.

Они последними покинули исследовательскую лабораторию в самом конце коридора с низким сводчатым потолком.

– Ты слышала, что вроде как нашим яйцеголовым удалось воспроизвести и вырастить такое растение, которое способно растворять в себе золото как в чистом виде, так и в его соединениях? – поинтересовался Сергей у своей спутницы, повернув голову в сторону тускло освещенной химической лаборатории с прозрачными стенами. – А золото – это жизнь. Скоро получат философский камень, а из него, присоединив расплавленный металл из олова, серебра, ртути, меди, свинца – чистое золото.

– Нет, не слышала, – призналась Карина. – Ты еще скажи, что из порошка того философского камня, смешенного с майской росой, они добудут так называемую живую воду, эликсир жизни, исцеляющий от болезней и продлевающий жизнь. Смешно! Фантастика это все!

– Почему же фантастика? Лаборатория для этого и создавалась.

– Да ну... – скептически бросила девушка. – Бедняги! – жалостливо произнесла она, кивнув на пульсирующую, живую, дышащую материю вивария [1], за дверьми которого кричали мартышки и рычали псы, словно через свои устрашающие возгласы генерируя идеи, мысли, мольбы о помощи и неведомую людям истину.

– Скажешь тоже, Карюша! Обычные твари! – неприязненно фыркнул ученый.

<center>***</center>

Спустя сутки после оплодотворения взрослые мухи отложили на поверхность питательной среды крошечные, размером всего с полмиллиметра, яйца. Уже через полтора суток вылупившиеся червячки дрозофилы, похожие на ниточки, с жадностью вгрызлись в корм, а позднее, выползая из высокотоксичной кашицы, служившей им и пищей, и домом, на стенку стаканчика, начали окукливаться.

Молодые, только что появившиеся на свет насекомые, имели длинное и почти лишенное пигмента желтоватое тело, короткие, еще не расправившиеся крылья и нежные щетинки.

Казалось, в неприметной небольшой емкости с плодовыми мухами, ничем не отличающейся от десятка других таких же, находящихся в термостате, все шло своим чередом. Но на самом дне колбы, словно на мягкой подушке, спала белого цвета крупная личинка с оранжевыми пятнами на переднеспинке, совершенно непохожая на своих вынужденных соседей. Фазы куколки у чужака почти не было. Вскоре потемневшая шкурка лопнула, и из нее вышел красивый грациозный жук с мягкими бесцветными покровами, которые вскоре затвердели и приобрели насыщенную аквамариновую окраску. Вернее, основной цвет тельца был черный, но его сплошь покрывали ярко-голубые волоски, визуально создавая ощущение глубокой синевы, в то время как темные бархатистые пятна сложились в причудливый узор на поверхности изящных надкрыльев. На бедрах, голенях, лапках и длиннющих, лихо закрученных, словно у великого Дали, усах имелся синеватый пушок, а в местах их сочленения – насыщенно лиловый.