Древо Скорби

Пролог

Сар Тиби, 8-й день, 1686 г пп

Сквозь высокое узкое окно пробивался яркий луч полуденного солнца, подсвечивая каждую пылинку, медленно кружащуюся в воздухе. Он падал на паркетный пол из дорогого дерева, массивную дверь и стоящий рядом с ней стул. Этот предмет мебели задумывался, наверное, как стул для посетителей. Однако так уж получилось, что хозяйка кабинета бегала ко всем сама.

Других источников света в кабинете не имелось. Если бы кто и решил зайти, то, будучи ослепленный солнцем, не сразу заметил бы пошарпанный широкий стол. Укрытый тенью, он явно видал дни и лучше. На столе ворохом были разбросаны бумаги, шкатулки с неизвестным содержимым, книги открытые и закрытые, разной степени изношенности.

За одной из таких книг как раз и мог застать потенциальный посетитель хозяйку кабинета. Углубившись в чтение, светловолосая девушка в бесформенном и бесцветном балахоне бессознательно потирала широкий металлический браслет на запястье левой руки. Он был испещрён письменами, а в центре находился сиреневый грубый камень, словно ювелир, который делал это украшение, поленился до конца его обработать. Но, увы, делал это украшение не ювелир. Да и не было это по сути своей украшением.

Оторвавшись, наконец, от книги и отпустив браслет, девушка разочарованно вздохнула. Залегшие тени под серыми глазами выдавали усталость и явный недосып. Она смотрелась так, словно недоедает и работает при этом на износ. Закрыв глаза, она потерла виски кончиками указательных пальцев.

​

За тяжелой дверью послышались приглушенные шаги, заставив обитательницу кабинета сконцентрироваться на неприятной реальности. Взмах руки и короткий шепоток. Книги, не предназначенные для сторонних глаз, исчезли со стола. Браслет на её руке засиял, письмена на мгновение вспыхнули сиреневым огнем, а после свет впитался единым коротким потоком в камень. Миг — и он снова погас.

Дверь резко распахнулась. Взметнув клубы пыли в солнечном свете, в кабинет вошел высокий мужчина. Неизвестный посетитель даже не удосужился постучать, но девушка уже привыкла к такому обращению. Абсолютно неприметный лицом и внешностью в целом, невзрачный, словно высокая мышь, он выделялся в полумраке лишь ростом. Но было и кое-что ещё. Одетый в форму служащих замка, он имел знак отличия от прочей прислуги — золотые шевроны на рукавах. На них виднелся герб семьи Севегон, на которую утомленная девушка была вынуждена работать: силуэт черного дерева, заключённый в круг. Лишь эта деталь помогла ей признать в незваном госте управляющего замком. Несмотря на её склонность к образованию, девушка страдала катастрофической забывчивостью на лица людей. Особенно тех, кто ей не сильно нравился.

К какой категории относился мажордом, догадаться было не сложно. Хозяйка кабинета даже не пыталась скрыть недовольства на лице. Презрительная гримаса заложила тени на носу и губах, подчеркивая и так осунувшееся лицо. Вот только недовольство управляющего было ещё большим.

— Князь Териус Севегон третий, Владыка перевала, казначей Короля и Страж врат требует к себе княжескую деку… прошу прощения, княжескую ниму, — глумливо ухмыльнулся управляющий и быстрым шагом вышел, не дождавшись ответа.

В первый год работы ей было очень обидно слышать, как каждый обитатель замка, от советника князя до прачки, тыкал в лицо её статусом. До слез обидно.

Во второй год она пыталась доказать всем, что лучше обычной нимы. Нимы из какой-нибудь деревенской семьи, чьи дети узнали Тайности лишь в Академии.

На третий год она начала злиться и мстить злословным обидчикам, отчего заработала себе пару лишних лет на нынешней должности. А месть так и осталась несовершённой.

Шёл четвёртый год. Уставшая и разочарованная, смирившаяся, но не сломленная, она уже не обращала внимания на нелепые шутки и постоянные подначивания её положением. Так, изменив своё отношение к текущим реалиям, она изменила и отношение окружающих. Лишь управляющий замком продолжал при любом удобном случае проезжаться по её бесправной роли нимы.

Девушка проводила гостя недовольным взглядом.

— Идиот, — процедила сквозь зубы она. — Не удосужился даже прикрыть за собой дверь.

С тихим стоном хозяйка кабинета поднялась, одернула левый рукав и двинулась на назначенную аудиенцию.

================================

​

Сегодня в замке было непривычно многолюдно.

Большая приемная зала, обшитая дорогим черным деревом, красиво оттенявшим сложенные из серого камня стены, казалась Тиморо непривычно тесной, несмотря на свои внушительные размеры. Напротив дверей, на массивном резном кресле, обитым красным бархатом и похожим на королевский трон, восседал его отец, князь Севегон.

Во время малого совета, который созывался, к счастью для Тиморо, не так часто, князь требовал, чтобы сын стоял по правую руку от него за помпезным креслом. Как ему объяснялось — для обучения. Тиморо же казалось — в наказание. Ему никогда не нравились княжеские дела. Особенно выслушивание советов приближенных. Члены совета располагались изогнутым полукругом спереди от бархатного кресла-трона князя Севегона. Слева и справа от него стояли его телохранительницы Тилла и Аллет, скрытные наемницы, о которых Тиморо знал разве что расы и имена. Следом за ними слева и справа расположились понтиф и Вестник Оплотов, дальше: капитан стражи и дигит, последними, ближе всех к выходу, стояли мажордом, недавно вошедший в зал, и кир, обычно отчитывающийся лично князю без посторонних ушей.

Тиморо не нравилось, как все эти люди боялись князя, а потому не смели ему перечить. Может, именно поэтому ему и не нравились такого рода отцовские «уроки».

Все просители и члены совета должны были стоять в течение всего времени аудиенции. Тиморо думал, что отец выказывает этим своё желание заставлять людей испытывать дискомфорт. Впрочем, он не был уверен наверняка. Он не знал, как устроены дела в других княжествах Эденуса, так как никогда не выбирался дальше своих родных владений.