Древо Висельника

Амок

  Камень. Кругом этот чёртов камень! Серо-коричневые валуны, обильно поросшие мерзкого вида растительностью – толи плесень, толи особо отвратительный вид мха или лишайника.  Эти каменюки валяются без всякого понятия. Поскатывались они с окружающих меня на данный момент гор, а я иду как раз по широкому ущелью между ними. Под ногами крупный щебень и мелкие сородичи валунов. Ещё местами попадаются бурые лужицы и даже целые болотца. Там явно кто-то живёт, так как, что-то перемещаясь, подымает муть со дна. И эти чёртовы булыганы с недо-мхом не дают  возможности обойти вставшее на пути болото. Здоровенный завал с лева и права. Не хватило каких-то двадцати метров, чтоб совсем перегородить ущелье. А посередине водная гладь. По запаху даст фору любой выгребной яме! По цвету, кстати, тоже. Но делать нечего, надо перебираться вброд.

  Мой приятель уже близко. Он уже понял, что к нему гости и я прям ощущаю его нетерпение и радость от предстоящей встречи. Как всегда захочет меня сожрать. Он всегда голоден.

  Эх, мать вашу, не догадался выломать палку подлиннее. Когда был у подножия гор, мог бы сделать из неё посох. Тут деревья не растут. По крайней мере, то безобразие, высотой не более метра, без листвы и с перекрученным стволом и ветками, что изредка здесь попадается, деревом назвать язык не поворачивается. Теперь вот дно придётся ощупывать ногами. Вступил в воду и сделал пару шагов. Всё дно затянуто длинными, нитеподобными водорослями. Они мягко пружинят под ногами. Ещё два шага и мои кожаные сапоги с высоким голенищем начали зачерпывать воду через верх. Вот непруха же! Дно понижалось, лишая меня возможности как можно меньше контактировать с содержимым этого болота. Ко всем прочим радостям, ещё что-то начало тыкаться мне в ногу. Донельзя тупое и потому, видимо, очень любопытное. Хотелось отмахнуться другой ногой, но прикинув риск поскользнуться, пришлось отказаться от этой идеи. Искупаться в этом дерьме с головой, кажется дурной мыслью.

Фух, наконец вышел на твёрдую почву! Тут же снял сапоги и вылил из них буро-зелёную жижу.  Огляделся. Ущелье сужалось от валунов, где я стоял и резко уходило вправо.  Прошагав в этом направление, вышел в небольшую долину, не более двухсот метров в поперечнике. Тут горы были выше, а склоны не столь пологи. Солнце заглядывало сюда в полдень на пару часов, всё остальное время долина находилась в полумраке.  Ну а в отдаление, почти у самого дальнего края, стоял мой друг. Хотя друзей у нас нет, скорей собрат по несчастью. Мне, правда, повезло больше. Я хоть хожу самостоятельно.

  - Ну что, тугодум, всё стоим? – я подошёл поближе – А ты всё так же меня рад видеть! Это приятно, ты тоже мне симпатичен.

  Что ж, пора представить и моего приятеля. Как его звали и каким он был раньше не отвечу. Для нас это личное. Местные называют его Амок. Но сейчас он был деревом. Да, да. Самым настоящим деревом. Большим, ветвистым и… тупым. Но тут стоить отдать ему должное, каким бы он не умным был, но дураков к нему манило как магнитом!  Ещё пару столетий тому назад, когда я его последний раз навещал, возвращаясь обратно и дойдя до ближайшего города, решил немножко пошутить. Напоил всех в местной таверне, поведал, что разжился деньгами у проклятого дерева, что находится в ущелье в горах. Особо любопытствующим по «секрету» рассказал где оно находится и что, нужно только зарыть золотую монетку у корней и немного подождать. И вот, у вас уже не одна монетка, а несколько. Чем больше ждёшь, тем больше монет будет, когда откопаешь. Ох и нажрался тогда Амок наивными дураками, что ломанулись к нему в алчном порыве. Хорошая шутка, да! Хотя правильней будет сказать вклад в будущее.

  Ветра не было, но сучковатые ветви без листвы тихо шевелились.  Гибкие лозы на самых толстых суках свисали вниз и на них, как новогодние игрушки, были подвешены тела. Их было где-то с десяток, может больше, за толстым в три обхвата стволом, не разглядеть – есть кто ещё или нет. У некоторых покойников плоть почти вся сползла, обнажая кости, а одежда почти истлела. Другие были посвежее и над ними обильно роились мухи.  Да, Амоку не нужно поддерживать отталкивающую или внушающую ужас ауру, вместо неё вполне достаточно запаха. Тяжёлый и тем не менее сладковатый аромат разлагающейся плоти, что может быть прекрасней?

  Впрочем, хватит о приятном. Надо бы заняться тем, за чем пришёл.

  - У меня есть для тебя кое-что! Хочешь вкусненького?

  Я не мог прийти без подарка. Выпить мою душу он не мог, хотя бы потому, что её у меня нет. Вместо неё у меня была совсем другая субстанция. Но попытался бы однозначно. Мозгов у него совсем мало, а болтаться пару десятилетий подвешенным на ветке, прежде чем он догадается, что я не съедобный, в мои планы не входило.

  Бог-покровитель местных земель – Яхви, по тупости не многим уступал старому доброму Амоку. Например, у него был пунктик, не давать посмертия душам верующих в него самоубийц и те были навечно привязаны к месту, где покоилось их тело. В своё время, такая глупость с его стороны меня очень порадовала. После падения, хотя в моём случае, наверное, было бы правильней говорить вознесения, я бродил по миру людей. Собирал осколки того мрака, что не был уничтожен победителями и поднялся в тварный мир вместе с уцелевшими. У меня оставалось достаточно сил, чтобы чуять вещи, не относящиеся к этому плану бытия.

  Ещё приходилось скрываться от богов. Уж они-то меня искали! Знали, мрази, что не смогли развоплотить до конца, но найти так и не смогли. Думали, забьюсь в какой-нибудь пещере и буду тихо гнить веками выжидая? Ха-ха! Я натура деятельная, на месте сидеть не могу! Есть хорошая пословица у людей: «Хочешь спрятать дерево, спрячь его в лесу». Я и спрятался среди их же последователей. Даже помню, как пару раз в числе наёмников, вместе с охотниками за нежитью ходил в рейды по подземелью в поисках меня. Возглавляли нас всегда жрецы какого-нибудь из божков. Напыщенные болваны, мнящие себя великими экзорцистами! Ох и смеялся я тогда про себя, помогая разделаться с очередным бесом, которого обозвали моим именем. И пока святоши вещали какую-нибудь муть прославляющую их бога, я в это время незаметно подбирал трофеи не замеченные или просто брошенные победителями.