Древо Хатоцири

Древо Хатоцири

В старину, в далёкую старину, в славном городе на побережье японского моря, жил купец. Владел он кораблями, торговал посудой и сукном на дальних берегах, от того и был очень богат.

Но несмотря на все свои богатства, не мог богач-купец отыскать лекаря для своей единственной дочери. Никто не мог помочь страдающей необычным недугом девочке. Ведь как это часто бывает, что сердце у человека покрыто шерстью и до него не достучатся. Некоторые и вовсе бессердечные. Но что же делать, когда сердца слишком много для простого смертного?

Аи, дочь купца, была очень чутка и отзывчива. Мотылёк ли обжёг крылышко в огне светильника или деревце оплакивает свою обломанную ветвь, птичка горюет над разорённым гнездом, совершается ли какая несправедливость над человеком на другом конце земли. Всё это приносило боль сердцу девочки и от того она часто болела.

Купцу-отцу только и оставалось подолгу молится в храмах и творить милостыню беднякам, дабы если и не унять боль дочери, то хоть чуточку утешить её.

Однажды в городе появилась женщина с маленьким сыном. Они прибыли из-за моря на корабле, одном из тех что принадлежали богатому купцу.

Той женщине было ведомо сок какого растения при каком лике луны нужно дать больному, какие слова нашептать на рану, чьим пером или волосом провести по немощному телу.

Хромые ходили, слепые видели, глухие слышали. И даже одному самураю прирастила она руку, отсеченную в бою с пиратами. Делами своими обрела она славу могущественной целительницы.

Когда же богатый купец узнал о ней, то сразу же позвал её к себе в дом. Его не смущали слухи о том, что была знахарка холодная нравом как камень с леденящим как зимний ветер голосом. Будто бы сердце её не грело и собственного сына. И что сам мальчик не далеко ушёл от матери.

Не верил богач ни единому слову, пока сам не увидел их. Во взгляде знахарки ничего не было. Невозможно было заметить даже безразличия. По её сыну было видно кто его мать — такой же холодный.

И всё-таки она помола со словами:

— Сделать это должно.

И сразу стало Аи легче на сердце. Помогли ей и снадобья, и заговоры женщины от которой веяло холодом. Смогла девочка встать и поклониться в благодарность.

Обрадовался отец и жена его и слуги, и служанки в его доме. Стали все благодарить женщину и обещал ей хозяин большую награду, а та лишь посмотрела, помолчала и проговорила:

— Боль на сердце вашей дочери вернётся снова, ибо не в моих силах излечить мир от зла и страданий.

Тогда поселил купец целительницу и её сына у себя, чтобы всегда она была рядом с дочерью. И приказал сделать ей паланкин и нанял самых быстроногих носильщиков, чтобы могла она помогать и другим болящим.

К Иуоо, сыну знахарки, богач относился как к своему сыну и пытался обучать мальчика. Но он был хорошим учеником лишь своей матери. Вскоре у него стали проявляться таланты к исцелению больных.

Шло время, Иуоо стал походить на искусно выточенную из камня статую. Был юноша такой прекрасный и вместе с тем такой холодный. Как и его мать он чудесно лечил людей на любую благодарность отвечая лишь:

— Это сделать должно.

За это же время Аи расцвела как благоухающая сакура. Прекрасная девушка проводила много времени с Иуоо и тайно любила его. Но природная робость не позволяла ей признаться ему в этом. Казалось, что тому всё равно, но дочь купца ждала, когда он сам признается ей. Сердце девушки чувствовало его отклик, но почему-то не в нём самом, а очень далеко отсюда.

И вот наступил день, когда мать Иуоо умерла. За почившей целительницей плакал весь дом богатого купца и весь город и предместья. Один лишь сын не оплакивал свою мать:

— Это сделаться должно.

Многих смутила такая холодность и только Аи чувствовала его боль где-то далеко-далеко отсюда.

Девушке было очень плохо из-за всеобщей скорби по умершей знахарке, которую оплакивали семь дней. Иуоо окуривал дочь купца целительными благовониями. В тот момент Аи поняла, что готова отдать своё сердце этому мужчине. Как только ей полегчало, она не сдержалась и робко поцеловала Иуоо в щёку.

— Это сделать должно, — юноша сказал это и пожелав доброй ночи ушёл.

Аи не могла уснуть и всё думала:

«Видимо он посчитал мой поцелуй благодарностью… Тогда откуда этот жар? Он так далеко от сюда, но я чувствую его. Откуда? Где сердце Иуоо, если не в нём самом?»

— Иуоо, — послышалось за сёдзи[П1] , — Иуоо.

Знакомый голос звал любимого и при этом не было слышно шагов. Аи украдкой выглянула в коридор и увидела, как дух целительницы тенью проплыл сквозь сёдзи в комнату Иуоо.

Девушка прислушалась и услышала вздохи призрака:

— Иуоо, сынок, прости меня. Я совершила ошибку. Очень давно. Ты был тогда в моей утробе, но я не знала ещё об этом. Я часто обманывалась в мужчинах, когда была молода. Не в силах сносить их предательств, я пошла к древу Хатоцири[П2] и просила забрать у меня сердце, которое так хотело любви и так часто ошибалось.

То божественное дерево способно на такое. Только оно должно что-то дать просящему взамен. Недолго думая я попросила дар исцеления. Всю оставшуюся жизнь я посвятила помощи болящим, потому что так должно. Нельзя сдерживать данные тебе свыше силы, иначе твоя плоть не выдержит.

Тогда дерево забрало и твоё сердце. Теперь и тебя ждёт то же. Теперь я понимаю на какую муку обрекла нас с тобой. Без сердца меня не пускают за Сандзу[П3] и тебя не пропустят. Как теперь без сердца понять идти нам по мосту или вброд?[П4] Как духи узнают наши деяния? Наши с тобой сердца у древа Хатоцири, и оно напитывается нашими чувствами. Не знаю возможно ли вернуть их. Не видать нам с тобой перерождения…

Аи было жаль Иуоо и его мать и боязно за обоих. Сердце ныло, и девушка просеменила к комнате любимого.

Приоткрыв сёдзи в комнату Иуоо, она услышала его голос:

— Тебе снова нехорошо?

Дочь купца раздвинула сёдзи полностью. Посреди комнаты только молодой лекарь с пустотой в глазах, а призрака вроде и не было вовсе.