Другая

Другая

Сколько Кира себя помнила, она всегда боялась. Страх был её неизменным спутником. Она боялась насмешек в школе, боялась темноты, боялась выделяться среди других, боялась близких отношений, боялась остаться в старых девах, боялась заболеть, боялась упасть и сломать ногу, боялась заводить детей, боялась зубной боли, боялась потерять работу, боялась перепутать рейсы... Страхи - мелкие и большие, нелепые и серьёзные - постоянно отравляли жизнь Киры. Вот и сегодня... Чёрные точки на костяшках пальцев... Она заметила их несколько часов назад. Как на иголках, досидела до окончания смены в диспетчерской башне и поспешила вместе со всеми к рейсовому электробусу, пряча руки в карманах и втягивая голову в плечи. Скорей бы добраться домой, где она что-нибудь придумает. Ведь придумает же?..

Первый снег лениво сыпал мелкими горстями, укрывая саваном дорогу. По одну ее сторону была  жизнь. Сиял огнями город вдалеке, над головой взлетали авиалайнеры, обычные люди пытались вести привычную жизнь, не желая задумываться, что делалось по другую сторону... А там плескалась чернильная тьма, огороженная трёхметровой америловой проволокой под многотысячным напряжением. Никто не знал, как это случилось, и откуда появились эти твари. Просто города один за другим стала накрывать кошмарная мгла, застилающая небо и рождающая монстров. Они нападали на людей, крушили и громили дома, охотились за машинами. Первые случаи власти не приняли всерьёз, но сообщения о новых нападениях все поступали и поступали, и их уже нельзя было списать на журналистские выдумки. Твари были за гранью воображения, и рассудок пасовал перед нереальностью происходящего. Гигантская крылатая ядовито-синюшная жаба, с языка которой брызгала дымящаяся кислота; переливающийся снежным блеском тараканище, от которого зашкаливали дозиметры; прыгающая по суше акулоподобная змееножка, чьи острые зубы с лёгкостью перемалывали кевларовые бронежилеты бойцов; десятилапая слонообразная кошка, ревущая в инфразвуковом диапазоне и повергающая спецотряды в паническое бегство... И многие, многие другие...

Сначала их пытались ловить живьём, чтобы разобрать на молекулы и понять, откуда они взялись, но твари все лезли и лезли... Их отстреливали, выжигали напалмом, накрывали ковровыми бомбардировками, травили химоружием, опустошали ядерными взрывами... Но на место одного убитого монстра заступали десятки и сотни новых тварей, ещё сильнее и страшнее. И ни одна не была похожа на другую! Откуда они брались? Как размножались? Никто так и не узнал. Выдвигались самые разные гипотезы, от инопланетного нашествия до коварного вируса, разработанного в секретной лаборатории и вырвавшегося на свободу. Правительство молчало, лишь изредка блея что-то успокоительно-бодрое по инфосети. Разумеется, там, где сеть ещё оставалась...

Кира усилием воли заставила себя оторвать взгляд от непроглядной тьмы за окном и слабо улыбнулась соседу. Если так подумать, то ей повезло. С введением военного положения авиадиспетчеры стали цениться на вес золота. Кира сохранила маленькую квартирку, получала сверх нормы продовольственные талоны и стимуляторы, пользовалась и другими льготами. Но страх никуда не девался. Хотя в страхе сейчас жили  все. Осознание этой общей паники давало Кире неизъяснимую уверенность. Ведь если ты такая же, как все, и боишься того же, что и все остальные, то вместе уже не так страшно, верно? Как там говорится? Гуртом и батька бить нестрашно?

Откуда же взялись эти точки?.. Кира плотнее сжала кулаки в карманах и прислонилась пылающим лбом к стеклу. Электробус плавно скользил по заснеженной дороге. Женщине казалось, что точки горят на её коже, прожигая до самых костей. Тайком от соседа она почесалась о подлокотник сиденья. Под сердце забирался ледяной ужас. А если эти слухи про вирус верны? Если она заразилась?.. Нет! Откуда? Она же проходит ежедневную утреннюю дезинфекцию, ни с кем вне работы не контактирует, боится из комнаты носа высунуть. А если это те новые соседи? Они поселились рядом с ней месяц назад, заняли квартиру старого Петровича, который неожиданно сошёл с ума. Кира с содроганием припомнила кошмарную сцену, когда мирный доселе старик налился кровью, стал буянить, сыпать проклятиями и пророчествовать конец света.

- Убогие идиоты! Вы прокляли сами себя! Твари! Безмозглые ублюдочные твари! Вы!.. Это вы!.. Вы психи!.. Вы отравили бессмертные души!..

Его взяли в кольцо, наставили на него оружие. Молчаливые, безликие. Стражи порядка. Наверное, ей надо было вмешаться, заступиться, сказать, что она знает его, что он просто много выпил. Но Кира стояла и смотрела, скованная страхом. И тут Петрович вдруг сел на землю и расплакался.

- И я!.. Я тоже... - рыдал он. - Я тоже тварь!.. Мы все...

Кира помотала головой, отгоняя непрошенное воспоминание. Зуд усиливался. Новые соседи. Это они. Семейная пара с дочкой. Девчонку Кира сразу же невзлюбила. От неё было столько шума, что Кире пришлось повысить дозу психотина, чтобы высыпаться. Но жаловаться было бесполезно. И страшно. Отец семейства оказался важным военным чином. Он летал на собственном флайере, жил на широкую ногу, а с Кирой не считал нужным даже здороваться. Пыль под ногами, недостойная внимания. Жёнушка была ему под стать. Холеная, худая, словно высушенная треска, и с такими же с глазами, выпученными на вечно гладком лице. От её вида Киру бросало в дрожь. Она торопливо прошмыгивала мимо неприятных соседей, если ей доводилось сталкиваться с ними в узком коридоре. Но вчера... Да, кажется, это было вчера, маленькая мерзавка схватила её за руку и захныкала, что хочет играть. Треска с ледяным выражением на лице дёрнула дочку за шиворот и потащила прочь, не сказав и слова извинения. Кира до сих пор помнила липкое ощущение на коже. Кажется, девчонка посасывала какую-то сладость из тюбика. О господи!.. Ну почему же это должно было случиться именно с Кирой!

Костяшки пальцев уже горели адской болью, и женщина стискивала кулаки что есть силы, злясь, что электробус, как ей казалось, ползёт со скоростью беременной черепахи.