Другая семья

Глава 1

«Кир, я беременна».

«Кир, у нас с тобой будет ребёнок!» – подбираю слова, как сообщить любимому потрясающее известие.

Для меня это самая радостная и самая долгожданная новость, и сообщать её нужно не по телефону, а глядя глаза в глаза. Вот только сделать это я смогу ещё не скоро. Кир уехал на вахту и вернётся только через два месяца.

Целых два месяца!

Можно, конечно, сообщить по видеосвязи. Но это совсем не то. Хочется прикосновений, объятий, прижаться к мужской груди, чтобы слышать, как бьётся его сердце, а твоё звучит в унисон. Только всего этого видеосвязь, к сожалению, дать не может.

И самое обидное, что я даже позвонить ему сейчас не могу! Время рабочее, и Кир всегда отключает свой телефон. Поэтому придётся ждать до вечера, а мне хочется здесь и сейчас! Хотя бы просто услышать его голос.

Вот и получается, что поделиться своей радостью мне не с кем. Можно, конечно, рассказать Алле. Она точно порадуется вместе со мной. Но я считаю, что самым первым эту новость должен узнать Кир.

Идея поехать к любимому рождается внезапно.

А что? Жёны декабристов, вон, тоже поехали за своими мужьями. В нашу Сибирь, между прочим!

Правда, мы с Киром не женаты. Но торопить или настаивать на браке даже в своём положении я не буду. Да, не буду!

Не скажу, что мне совсем уж не хочется замуж. Хочется! Ещё как хочется! Но также хочется, чтобы инициатива в этом вопросе исходила от мужчины. Я и сама могу многое сделать, но в вопросе брака я старомодна.

А вот сидеть и ждать, пока Кир вернётся, я не буду. Если гора не идёт к Магомету, то тогда мы идём к вам! Точнее, едем к Киру.

Сказано – сделано.

Меня ещё со школы всегда называли безбашенной, обосновывая тем, что если Малышкиной (а Вика Малышкина – это я), что-то взбредёт в голову, то это уже оттуда ничем не выцарапаешь. Да, я стараюсь добиваться поставленной цели, но только не абы как, а продумывая все детали. Поэтому я не безбашенная, а целеустремлённая, пусть и небольшими причудами.

Поэтому первым делом, я ищу билеты.

Быстрее, конечно, на самолёте. Но прямых рейсов нет, как и авиабилетов на ближайшие две недели. Мне везёт, что получается купить место на поезд. Правда, плацкарт. И в один конец. Но, что есть. Обратно, я очень надеюсь, мы поедем с Киром вместе. Хотя я, наверное, готова даже остаться с ним. Работать, как показала ограничительная практика при ковиде, прекрасно можно и на удалёнке.

Наверное, нужно было предупредить Кира о своём приезде, но я решила, что пусть сюрприз будет настоящим сюрпризом. Тем более, что я приезжаю в субботу, и Кир должен быть дома.

Сложнее всего оказалось с адресом. Ведь точного адреса у меня нет. А если спрашивать у Блинова, то сюрприз перестанет быть таковым. Я знаю только, что Кир снимает всегда одну и ту же квартиру.

Приходится потратить прилично времени, но в телефонной галерее я нахожу снимок, где видно название улицы и номер дома. Именно этот снимок я и показываю таксисту.

– Улица Антонова? Так это вам в посёлок Восточный надо, – объясняет мне немолодой дядечка нерусской национальности.

– Посёлок?

Кир ничего не говорил мне про посёлок. Да и на его фотографиях обычная панельная пятиэтажка.

Прикидываю по нашим меркам, сколько времени мне придётся добираться до этого самого посёлка. А я устала. В поезде хоть ничего и не делаешь, но дорога всё равно утомляет.

– И сколько до него ехать? – спрашиваю, готовая услышать час, а то и больше.

– Минут двадцать пять, может, тридцать.

Через полчаса выхожу из такси и осматриваю местность. Я здесь ни разу не была, но многое знакомо по рассказам и видео Кира. Вон дерево, которое разломало после бури. А вон та качель, на которой Кир качался как ребёнок.

Опускаюсь на скамеечку, решая, как лучше поступить. Ведь номер квартиры, которую снимает Кир, я не знаю. Достаю телефон, думая, что делать дальше.

– Папа, папа! У меня получилось! – до меня доносится радостный детский голос. И я невольно поворачиваюсь в ту сторону, где мальчик лет пяти-шести самостоятельно катится на новом двухколёсном велосипеде.

Скоро и у нас родится малыш. А когда он подрастёт, Кир будет тоже учить его кататься на велосипеде. Мы вместе будем учить. Как одна большая семья.

От представленной картинки нашего будущего начинает щипать в глазах. Настоящая семья – это всё, о чём я только мечтаю.

И словно из будущего я слышу голос Кира:

– Ты молодец, Артём…

Но это невозможно!

Обычная похвала, прозвучавшая таким знакомым голосом, заставляет посмотреть на того, кто её произнёс.

И я чувствую, как внутри всё медленно начинает умирать.

К остановившемуся мальчику подходит Кир. Мой Кир! В этом не может быть ошибки! Он помогает развернуть велосипед в обратную сторону и, поддерживая его за велосипедное седло, чуть подталкивает. И отпускает, когда Артём сам ловит равновесие.

На этот раз ребёнок проезжает чуть дальше.

– Ты видел? Видел? – кричит с восторгом.

– Видел.

И я тоже видела… Пожалуй, я видела то, что не должна была увидеть. Ведь Кир никогда не говорил мне, что у него есть сын…

Нужно встать, подойти и высказать Блинову, какой он предатель. Предатель и лжец! Бросить ему это прямо в лицо! А потом развернуться и уйти. Но я не могу заставить себя сдвинуться с места.

Артём падает, и Кир спешит поднять его. Он отряхивает ему штанишки, и приседает перед сыном на корточки. В ушах шумит, и я не слышу, что он ему говорит. Но то, как он держит ребёнка за руки, как смотрит ему в лицо, и то, как мальчик обнимает отца за шею, говорит сильнее любых слов.

К ним подходит невысокая женщина. Кто она? Жена? Или просто мать Артёма?

Впрочем, в этом нет никакой разницы. Я никогда не смогу забрать у ребёнка его отца. Не смогу разрушить чужую семью, чтобы создать свою. На чужом несчастье своего счастья не построишь.