Другой мир

Другой мир

                                                                      Василий Ллиамах.

                                                                           Другой мир.

 Я всегда считал семейные посиделки за столом чем-то таким священным и сокровенным. Совместный прием пищи всегда сплочает вместе группу людей, будь это воинское братство, и без того скрепленное воедино уже не одной битвой; кучка узников, собранная и насильно помещенная в темное и сырое подземелье в расплату за их преступления; или же обыкновенная строительная артель, размеренно тянущая общими усилиями рабочую лямку. Но между родными иные отношения, чем между случайными знакомцами. Более сложные и глубокие. Поэтому обыкновенная трапеза и превращается в некое таинство. В некий семейный обряд. Даже не столь важны разговоры за столом, можно прекрасно обойтись и без них. Порой пара взглядов может сказать намного больше, чем любые слова. Значимей всего та атмосфера, что довлеет над собравшейся за столом семьей, и важно, чтобы каждый стул за ним был занят.

 Вот отец ухмыльнется какой-то твоей фразе, вот мать открыто улыбнется, глядя на своих детей, и младший брат или сестра любопытно заглянет тебе в глаза силясь понять причину общего веселья. Такие моменты не просто сплочают вместе людей, они становятся маяками, светлыми пятнами, в которых ты, идя по жизни и оглядываясь назад, черпаешь силы для следующего шага.

 Я сидел за столом, где собралась вся семья, но мысли мои протекали в совершенно иной плоскости. Я был растерян, подавлен и немного зол. Самую малость, на фоне остальных чувств. Дело в том, что с той картиной, которую я здесь расписал, у меня имелось небольшое отличие. Семья, вместе с которой я в этот вечер делил пищу, была не моя. Хотя для всех остальных членов семьи все было в полном порядке. То есть человек, которого они видели перед собой, определенно являлся их сыном или братом. Но я-то не был этим человеком! В общем, все было довольно запутанно. Отчасти поэтому я был так сильно растерян. Но не только.

 Когда мной овладела праведная месть и я возжелал отомстить тому, кто лишил меня близкого человека, я и не думал, что последствия могут развернуться подобным образом. То есть вариантов было множество: я погибну, он погибнет, никто не погибнет, или мы оба падем, пронзив друг друга мечами (в этом варианте, правда, тот факт, что мы оба возродимся после этого, довольно сильно снижал весь драматический эффект). Но вот то, что я в конечном итоге стану этим человеком, буквально вселюсь в его тело, я не мог бы себе представить даже в самом своем кошмарном бреду, опившись зельями, которыми потчуют себя некоторые шаманы, чтобы уходить в мир видений.

 В моей ситуации фраза: "ты сам свой самый злейший враг", определенно обретала новое значение.

 Наш поединок с пресловутым ПавеЛителем вышел странноватым. Схватка оружием или магией, так по-хорошему и не состоявшись, быстро переросла в противоборство разумов. Нет мы не выясняли, кто из нас умнее. Чернокнижник втянул меня в ментальный поединок, и я одержал в нем верх. Вот только призы там раздавал какой-то сумасшедший. Вместо статуэтки, мешка денег или банального удовлетворения свершившейся мести, я получил в пользование его тело. Насильно. То есть меня никто не спрашивал. Меня грубо вырвали из моего и поместили в это. Надеюсь, что где-то по Атравелю сейчас не бродит Мих с душой чернокнижника. А то он таких дел наворотит, что мне потом репутацию век не отбелить.

 Осознание того факта, что тело, которое ты холил и лелеял (иногда), которое считал безраздельно своим, и к которому за неполных девятнадцать лет как-то уже привык, сменили на другое, повергает в шок. Поэтому я решил этот момент особо не осознавать. Да и не смог бы, наверное, за столь короткое время. Постарался принять это как данность, и сконцентрироваться на том, что делать дальше. Только вот это были не все плохие новости.

 Вместе с телом я сменил и среду обитания. Буквально переместился в другой мир. Для меня это не такое уж и событие, за свои приключения один раз я даже умудрился побывать в бездне. Правда, на этот раз это было совсем другое измерение, и оно даже меня, можно сказать не новичка в путешествиях по мирам, умудрилось повергнуть в некоторое потрясение.

 Это был родной мир игроков. Место, где обитают все те разумные, что частенько бегут из своего дома и вторгаются в дом к нам. Как сказал бы Кристоф - вражеская территория. Место, откуда по слухам родом легендарные демиурги, создатели моего мира. Место, о котором даже не подозревает большинство обитателей Атравеля. Место, полное тайн и загадок. По крайней мере для меня.

 Впрочем, первые часы своего пребывания в этом мире я был не настроен вертеть головой по сторонам и изумляться каждой диковинке.

 Поначалу мной владело неверие в происходящее. Кажется, я больше часа простоял перед зеркалом недоверчиво разглядывая свое новое лицо, оттягивая кожу, чтобы удостовериться в ее подлинности. Голова жутко раскалывалась от дичайшей нестыковки картинок, а от постоянных щипков болела рука.

 Неверие никуда не делось, но отошло на второй план, когда другая эмоция отвоевала первенство. Это был страх. Я вдруг понял, что оказался совсем один в чужом теле в неизвестном мне месте, и ждать от местных не приходится ничего хорошего. Если они у нас дома творят с нашим братом такое, то что они сделают, обнаружив меня у себя? Хотя на самом деле игроков я боялся в последнюю очередь. Самый сильный ужас, что мной овладел, был страх потерянного ребенка. Я не знал ни где я, ни в какую сторону идти, чтобы добраться до своих. При этом сильно подозревал, что одной ходьбы будет мало. Захотелось позорно расплакаться и позвать маму. Ну или на крайний случай доброго волшебника, чтобы щелкнул пальцами и вернул все как было. Главное, чтобы не эльфийского, на них у меня в последнее время аллергия.

 Страх съедал меня недолго. Схлынул практически также быстро, как и нагрянул. А на замену ему явилось безразличие. Слишком многое я пережил за непродолжительный отрезок времени, слишком много эмоций испытал, чтобы это осталось без последствий. Утрата, гнев, сражение, дуэль с врагом, потеря привычного мира. Мозг не может столь долго находиться в напряжении. Ему необходима передышка, и раз уж я не удосужился предоставить ее ему, то он решил взять дело в свои руки.