Dualis

I «Ухажер»

Натянув джинсы и простую белую футболку, встаю перед зеркальной дверцей шкафа: в волосах беспорядок, в руке расческа, во рту вкус железа от старых «невидимок», в глазах — не успевший развеяться сон.

Солнце мягко светит через занавеску. За окном порхают птицы, шумит чем свет* пробудившийся город. Пахнет летом… Полнота окружающей жизни кажется издевательством над печалью, что владеет мной уже много дней. «С провалом смириться непросто, но я не должна раскисать, — зачесывая волосы, не в первый раз убеждаю себя. — Попробую снова через год. Это ведь не конец света».

В июне я поступала в университет родного города Сильверфорд**, но не смогла получить стипендию. К сожалению, у моего отца нет возможности выплачивать полную стоимость обучения, так что я осталась не у дел до следующего набора. Ужасно стыдно, но впервые за десять лет я от души позавидовала Мэгги.

Мэгги — моя одноклассница, лучшая (точнее, единственная) подруга и с недавних пор соседка по квартире. Ее результаты оказались хуже моих, но она тем не менее поступила. Потому что ее родители могут платить за учебу.

Я бросаю взгляд на закутанную в одеяло фигуру. Меня часто дразнили, что я дружу с богатой девочкой из корысти — как же меня это бесило! Однажды я не выдержала и разбила Лизе Эттвуд шнобель за такие слова, что совсем на меня не похоже. Сама Мэг никогда не сомневалась в моей искренности: я ничего у нее не просила, смущалась от дорогих подарков и когда она предлагала забрать что-то «ненужное».

Она до сих пор так делает, хитрюга. Весной у меня порвалась любимая блузка — Мэг купила похожую (но дороже раза в три), походила в ней неделю и отдала мне, якобы она ей не идет. Но я не дура и прекрасно понимаю, что это изначально был подарок для меня.

«Мэг бывает заносчивой и склонна к нарциссизму, но в душе она очень добрая».

Вскоре после выпускного она нашла квартиру в приятном районе недалеко от универа и к огромной моей радости предложила снимать ее вместе: мол, свое жилье лучше, чем комната в общаге, да и с соседкой там может не повезти. Я согласилась не раздумывая! Ведь в противном случае мне пришлось бы остаться с отцом. Сам он не против такого расклада, но я твердо решила слезть с его шеи сразу после выпуска! С тех пор как мать от нас сбежала, он пашет как проклятый, чтобы у меня было все необходимое, — с шестого класса даже устроил меня в частную школу, за которую отдавал большую часть зарплаты. Я бесконечно ему благодарна! И хочу, чтобы он пожил наконец для себя. Может, он даже съедется с женщиной, женится во второй раз? Такой скромный, трудолюбивый и самоотверженный человек заслуживает право на личное счастье!

Я заканчиваю наводить марафет, собираю рюкзак и шагаю к двери.

— Агнес?

Оборачиваюсь. Мэг лежит, опершись на локоть, и протирает глаз. Кучерявые волосы торчат во все стороны, на правой щеке — узор от подушечных складок.

— Доброе утро. Прости, не хотела будить.

Она сонно щурится на экран телефона.

— …Ты куда? Сегодня же суббота.

— Забыла? Я на шестидневке.

Демонстративно стонет в подушку.

— Боже, Агнес… Ты всерьез собираешься торчать в этой кафешке весь следующий год?

Вздыхаю.

— Хватит меня отговаривать… Не хочу я быть у тебя на иждивении! Хочу сама платить свою долю за квартиру.

Мэг надувает губки, обретая сходство с обиженным ребенком.

— Но работать официанткой… тебе это так не подходит! — Она вдруг садится, воодушевленная какой-то идеей. — Давай лучше я буду платить тебе за уборку?

Я еле удерживаюсь от того, чтобы прыснуть.

— То есть работать официанткой мне не к лицу, а быть твой личной домработницей — в самый раз? Шиш! Убираемся по очереди. Теперь прости, мне надо бежать.

Она падает обратно на подушку.

— Ладно, до вечера. Хорошего дня!

***

Мне повезло найти работу в пешей доступности от дома, в уютном кафе под названием «Заводь» — работаю на полставки уже две недели и справляюсь вполне достойно. Сама удивляюсь, что до сих пор ничего не разбила и не перепутала. Не то чтоб я была такой неловкой, но от волнения случается всякое.

Утром посетителей мало, сейчас зал вовсе пустой, и мне доверили смотреть за ним в одиночку. Переминаясь с ноги на ногу, я жду возле стойки с меню, а как слышу дверной колокольчик — выпрямляюсь и «надеваю» улыбку.

— Доброе утро!

В кафе заходит рыжеволосый парень в рокерском прикиде, на приветствие не реагирует (впрочем, тому виной наушники). Вид у него до того угрюмый, что, кажется, меня обдает холодом, когда он проходит мимо. Парень садится у окна, упирает локти в стол и сплетает длинные пальцы. «Надеюсь, не из хамов», — невольно думаю я. У меня уже был один сложный клиент, настроение после общения с такими портится на целый день. Наверное, я принимаю все слишком близко к сердцу.

Я беру со стойки меню и подхожу к столику.

— Доброе утро! Сразу сделаете заказ?

— Лунго, — сухо отвечает рыжий.

— Хорошо. Оставить вам меню?

Он качает головой и отворачивается к окну. Я ввожу заказ в кипер***, через десять минут получаю напиток и отношу неприветливому гостю.

— Пожалуйста.

Он не удостаивает меня даже кивком, только отбрасывает волосы с плеча за спину. «Мда, на большие чаевые тут рассчитывать не стоит». Я желаю ему хорошо отдохнуть и возвращаюсь на свой пост. В течение часа принимаю еще один заказ. Угрюмый рокер, на которого я нет-нет да посматриваю, печатает все это время в ноутбуке.

Снова звякает колокольчик. Я отвлекаюсь от изучения маникюра, который мне сделала Мэг, и поднимаю голову. Приветствие застывает у меня на зубах. В зал вошли два парня, одного из которых я, к сожалению, хорошо знаю.

«Колин…»

Модная стрижка, загорелая кожа, кроссовки, которые стоят как мой смартфон, на предплечье — недавно зажившая татуировка в виде готовой к броску кобры. «Небось, папочка подарил на завершение школы», — думаю я, борясь с паникой.