Дура и березовый веник

Дура и березовый веник

ДУРА И БЕРЕЗОВЫЙ ВЕНИК

Если бы у меня спросили, люблю ли я день рождения, то я бы сразу выпалила, что люблю. А потом бы уже задумалась над вопросом, да и над своим ответом.

Любовь к своему дню рождения угасает обычно с годами. Особенно женщины щепетильны на сей счет. Одна моя подруга, например, предпочитала уехать из страны, только бы не выслушивать поздравления с очередным прибавившимся годом. Кажется, ей уже было за сорок? А может, желание уехать было вызвано какими-то другими обстоятельствами? Все возможно. Только это всего лишь доказывает, что со временем день рождения перестает быть праздником для некоторых людей.

Но в детстве… Не знаю ни одного ребенка или взрослого, который был ребенком и не любил свой день рождения! Ощущение праздника, чувство, что ты какой-то особенный сегодня, что сам день полон сюрпризов и тайн, волнения и … разочарования? Странно, как сюда проникло это слово? Но ведь так бывает. Не всегда, но бывает. Когда ребенок маленький, то родители часто приглашают на его день рождения своих взрослых друзей. Первые полчаса ребенок завален подарками, его тискают, задают вопросы, предпочитая услышать дежурные ответы, а то и вовсе к ним не прислушиваться. Ведь рядом накрыт стол, собрались старые друзья и знакомые. После первых пары-тройки тостов ребенок перестает быть центром внимания. Получив краткое распоряжение идти в свою комнату и не мешать, он остается один или с незнакомыми ему детьми взрослых приглашенных друзей родителей. Одиночество…

А бывает и так. Подарили подарок, но совсем не то, чего ожидал. В итоге обидно всем – и ребенку и родителям.

Почему так происходит?

Я махнула рукой на свой день рождения и перестала ждать чуда. Тогда чудеса потихоньку стали находить меня сами время от времени. Но тут незаметно подкралась другая проблема – день рождения моей дочки. Я вновь становилась ребенком. Будто во мне уживались одновременно три человека – я маленькая, я взрослая, родившая дочь и моя маленькая дочка. К слову сказать, в этот самый день рождения, о котором пойдет речь, моя девочка не была уже маленькой. Ей исполнялось 12 лет.

Недели за две я начала тормошить ее с подарком. Мы долго выбирали, что же ей хочется. В итоге выяснилось, что то, что хотелось бы подарить ей мне, совсем не интересно дочке. Ну, или интересно, но совсем уж не так, как интересна цена на предлагаемый подарок. Не хочется купить что-то, что будет потом валяться на самых высоких антресолях или перекладываться с места на место, напоминая своим видом напрасно выброшенную кругленькую сумму. Да меня совесть замучает, да и муж тоже.

Одним словом, мы с мужем сошлись на том, что подарить нужно все-таки то, что хочет наша дочка. Хотя решение было принять отнюдь не просто. После долгих дебатов о размере, пользе и цене, мы со вздохом облегчения, наконец, пришли к согласию. Я пробегала все воскресенье по магазинам. Необходимо было купить подарок и от бабушки. Здесь была другая крайность. Если папу было сложно уговорить согласиться заплатить цену за то, что, по его мнению, таких денег не стоило, то в случае с бабушкой дело обстояло с точностью до наоборот. Что бы я не предложила, на все слышала молниеносный ответ: «Давай куплю». Решительность настроя пугала не на шутку. Я была поставлена перед трудным выбором. Мне же самой хотелось подарить дочке все это. Но из этого всего нужно было выбрать лишь то, что ей понравится и не будет забыто через 24 часа после вручения.

Но, в конце концов, и эта непосильная задача была решена не без виртуозности. Можно было спокойно ждать вторника. Подарки куплены, деньги потрачены, чувство выполненного долга заполнило каждого из троих беспокойных взрослых.

Наступил долгожданный день. Моя девочка упорхнула в школу. А я занялась тортом. Одним из ее заказов на день рождения был мой фирменный большой торт-сметанник. Все время было рассчитано заранее буквально по минутам. Но накануне бабушка позвонила и в страшном расстройстве сообщила мне, что забыла передать мне шарики для внучки. Ей очень хотелось, чтобы я встретила ее из школы с шариками. Надо сказать, что я не имею ничего против самих шариков, но я категорически не люблю их надувать. Мне кажется, что у меня лопнет голова или глаза, или еще что-нибудь.  Сочувствуя бабушкиному расстроенному состоянию, я неосторожно пригласила ее приехать раньше. Так и случилось. Только я допекла коржи, потратив на это добрых два часа, в дверь раздался звонок. На пороге стояла моя мама с букетом белых гвоздик для дочки и веткой желтой кустовой хризантемы для меня. Что до гвоздик, мне они очень понравились, белые, с фиолетовой каемочкой по краю лепестка. Но вид желтых цветков хризантемы меня совсем не порадовал. Я вдруг поняла, что терпеть не могу желтые цветы. На ум пришла глупая примета. Говорят, что желтые цветы к измене. Сразу возник вопрос, а почему мама решила подарить мне эти цветы. Подавив стойкую неприязнь к веселому желтушному букетику, я поручила маме поставить цветы в воду. Посыпались вопросы типа, а где вазы, где вода и так далее. Конечно, я заметалась. Время уходит, а торт не готов. Его нужно было обязательно сделать до прихода дочки, потому что потом ее еще нужно было отвести в художественную школу, а вечером в праздничной обстановке задуть свечи и вручить долгожданные подарки. Таков был план праздника, который неожиданно оказался под угрозой. Наверное, все это было лишь в моих мыслях, в моем сознании. И страх, что я не успею закончить работу, что все пойдет не так. Но по-другому сложно было думать, потому что я решила помочь маме надуть шарики для дочки. Это было моей ошибкой. Теперь уже не единственной. Взяв шарик-сердечко, я тут же поняла, что переоценила свои силы. Мама жаловалась, что чувствует себя неважно, но шарики надувала с упорством здорового человека в отличие от меня. Мне казалось, что я уже вся посинела от натуги, а гадский шарик пытался выдохнуть мне в рот мой же углекислый газ, при этом его размер был чуть больше, чем в не надутом состоянии. Наконец, дело пошло. Розовое сердечко начало исправно расти. Но вдруг… оно лопнуло прямо перед моим носом пребольно щелкнув по глазу. В голове пронеслась мысль, что глаз все-таки лопнул и я с криком бросилась в ванну, подавляя раздражение на раздававшийся за спиной мамин заливистый смех.