Дура lex

Дура lex

– Заключённый, назовите ваш личный номер, – донёсся голос с огромного монитора; на экране бесформенная масса пузырилась, ежесекундно меняя формы и цвет.

Я наклонил голову, чтобы не видеть картинку, от которой подташнивало:

– Звезда 3947626, – ответил я, до сих пор удивляясь несоответствию земному понятию «звезда» и космическому, в котором, вместо привычного нам понимания чего-то недосягаемого, высокого и успешного, заложены неминуемая смерть, неприятности и бесцельность действий, как если бы на Земле кто-то решил построить дом на берегу океана в момент сильного отлива, не подозревая о скором затоплении, также, на их взгляд, бессмысленно создавать цивилизацию, вблизи согревающей звезды, не заботясь о её пусть и далёкой, но кончине.

– Префикс? – спросил всё тот же голос, но уже сухой и хриплый.

– Одиннадцать в двенадцатой степени, – не задумываясь, произнёс я часть своих личных данных.

– Это по старой классификации? – недоумённо уточнила бесформенная масса, являя в экран подобие северного сияния.

Наступила недолгая тишина, и существо, схожее с земным богомолом, заглянуло в экран и пискнуло:

– Нет-нет, господино Судья, это галактика Млечного пути.

– Человеческая раса! – звук из бесформенной массы как будто выливался, по-видимому, теперь подташнивало её.

– Да, – с гордостью сказал я и выпрямился.

– Вы утверждаете, – опять вступил сухой голос, – что ваша мера пресечения не соответствует тяжести преступления?

Я хотел выдать каламбур про относительность тяжести преступления и сил тяжести на разных планетах для представителей, как здесь выразились, человеческой расы, но сдержался:

– Полностью уверен. Я неоднократно направлял к вам, в Судебный совет просьбы о смягчении наказания.

– К письмам позже вернёмся, – ещё суше сказал и без того сухой голос из бесформенной массы, которая в этот раз играла с собой в догонялки, – а пока ответьте: зачем вы совершили 27 половых контактов, приведших к смерти существ на планете.., – тут она замялась, видимо, что-то уточняя в своём чипе памяти, – кажется, это было на планете Тоэбл? – и закончив вопрос, бесформенность наконец-то поймала все свои части.

– Не знал, что они умрут! – я искренне раскаивался.

– Хорошо, – вмешался «богомол», – давайте по порядку. Вы знаете инструкцию №1 для космических пилотов?

– Наизусть, – отчеканил я по форме доклада, принятой в космиации, и для подтверждения процитировал, – "...пилотам любого ранга вне аварийных ситуаций запрещается покидать пределы пилотируемого судна...".

– Достаточно! – прервала меня бесформенная масса, – в вашей подготовке мы не сомневаемся, вы, если верить записям, один из лучших, и очень странно, что покинули корабль даже вопреки здравому смыслу. Понимаете, что без пилота экипаж мог просто не улететь с Тоэбла? Ваши действия – уже серьёзное преступление...

Разве этим существам объяснишь, что сдержаться неимоверно трудно, особенно когда бок о бок пролетел десятки световых лет с роботами и какими-то субстанциями в кристаллических ёмкостях, с которыми практически невозможно реализовать свои сексуальные желания. И вот, наконец-то уверенно сажаешь космический лайнер на планете, где точно есть биоструктуры, и при этом не выйти наружу и не познакомиться?

– А вдруг они привлекательные, – зачем-то вслух закончил я свою мысль.

– Неважно! – отрезала бесформенная масса, – вы нарушили главное – Космическую конституцию, где строго указано, что любая планета является собственностью тех, кто на ней произошёл и развился.

– Извините, но в моём случае этот пункт вступает в противоречии с другим пунктом той же конституции: всё, что имманентно виду, описанному в Классификации населения космоса (а человечество там состоит уже третью эру), не подлежит наказанию в случае, когда это приводит к смерти, угнетению существа или его преждевременному старению. Поясню свою позицию: вот, например, вам, судя по виду, не обязательно справлять физиологическую нужду по выведению отработанной пищи (насколько я знаю, вы можете сколь угодно долго за счёт неё увеличиваться в размерах, пока не представится удобный случай для сброса ненужного), то для представителей моей расы это смертельный исход. Хотя, конечно, секс не так сильно влияет на моё жизнеобеспечение, но поверьте, долгое его отсутствие угнетает мои функции не меньше, чем недосып.

На возникшее недоверие среди судей, я уточнил:

– Знаете, какие ледяные детали у роботов? Это совсем не то…

– Видите: он же бунтарь, – пропищал «богомол», – ставит под сомнение Космическую конституцию!

Разберёмся, – булькнула бесформенная масса и обратилась к «богомолу», – прошу вас, представитель биоструктур космоса, зачитайте выдержки из писем подсудимого. Начнём с тех частей, где он, на его же взгляд, приводит аргументы, которые оправдывают его действия или хотя бы как-то объясняют совершённую жестокость.

«Богомол» зачитал первую выдержку из моего письма:

«Я вышел из космического корабля в третью секунду среднего времени по межгалактическому относительному исчислению и тут же встретил несколько существ, которые показались мне привлекательными: их покровы не содержали ни слизи, ни ороговевших слоёв. Отмечу, что не я первый проявил дружелюбие, я лишь ответил на их стиль приветствия – обнимашки, как того требует космический этикет. Они были настолько мягки на ощупь, насколько мне позволила природа ощущать своими грубыми рецепторами их трепетную бархатную нежность – по-другому я не могу описать внешние покровы тех существ. Мы, конечно, разговорились. И вскоре я пригласил их к себе на лайнер. В отсеке с запасами был полный порядок – море всякой всячины с других планет и возможно новым знакомым что-нибудь пришлось бы по вкусу. Во всяком случае, они заинтересовались, отчего, по их мнению, я заслужил троекратные обнимашки. Вот, помню, точно до мурашек тогда пробрало!