Дурная кровь

Глава 1.1 (Часть 1)

Турция. 1980-е годы.

"Есть на свете люди, которые дарят всем свет и тепло своего сердца совершенно бескорыстно. Но их очень мало, поэтому они навсегда остаются в памяти людей добрым, прекрасным воспоминанием. Таким был Музафер Сонмез. Он со всей серьёзностью относился к своей работе, был одинаково учтив и с вышестоящими должностными лицами и со своими подчинёнными. Наверное во всем Измире, да и за его пределами, нет человека, который был бы знаком с Музафером и при этом не был покорен его добротой и открытостью души. Он помог многим молодым специалистам с трудоустройством, никогда не отказывал обратившимся к нему за советом. В самые трудные для Турции годы он открыл редакцию на собственные средства, принимал активное участие в общественной жизни нашего государства. Не зря этот человек родился под фамилией Sönmez, не гаснущий, подобно путеводной звезде. Его уже нет с нами, но есть вечный огонь памяти, горящий в сердцах людей, с которыми он когда-то соприкасался"

Монотонно с нотками искреннего сочувствия прозвучал голос главного гостя, почтившего своим присутствием скромную обитель семьи Сонмез в посёлке за чертой города Измира.
После слов соболезнований руководитель центрального турецкого телевидения Атилла Инджекара поднял ладони, намереваясь прочитать молитву за упокой погибшего при трагических обстоятельствах главного редактора Музафера Сонмез. Все присутствующие в зале мужчины последовали его примеру, взывая к милости Всевышнего.
Каждый день в родительский дом покойного приходили люди, состоявшие в близком родстве с ним и все, кто был так или иначе связан с ним жизненными обстоятельствами. Мужчины разных возрастов и профессий собирались в отдельной просторной комнате, женщины приносили с собой турецкую халву и свежеприготовленную пищу.
Пожилая женщина, сидевшая на низком диване, не спускала любопытного взгляда с молодой девушки в маленькой косынке, повязанной назад в модном варианте. Ярко-рыжие пряди выпрямленных волос выбивались из-под косынки, выделяя её на фоне остальных женщин.
- Зачем она явилась? Кто её звал? - недовольно бурчала себе под нос тётя Бейхан. - Не хватало нам ещё одной славянской потаскухи.
- Пожалуйста, тётя, не говори таких слов - успокаивала родственницу Вахидэ, перекладывая гору тарелок на поднос. - Мы благодарны каждому, кто оказал поддержку в трудное для нас время.
- Ничего хорошего не сулят браки с этими европейками - не унималась женщина, вытянув вперёд отекшее колено.- Ни уважения к нашим традициям, ни достойного поведения от них не дождешься. Сколько дней жена покойного племянника не выходит к гостям. И зачем только Девран привёз её в Турцию?
Вахидэ пропустила мимо ушей неуместные замечания старшей тёти по отцу, представляя себе, чем может закончиться этот бессмысленный разговор.
Передавая помощнице на кухне поднос с грязной посудой, тыльной стороной ладони устало провела по вспотевшему лбу. Один Всевышний ведал о её состоянии, волей судьбы пережившей потрясение в связи с внезапной смертью единственного брата.
Парадокс заключался в том, что в этот переломный для неё момент как никогда близким оказался человек, который не так давно оборвал семейные узы с дочерью тёти Бейхан. Поскольку Девран не был настроен обсуждать личную жизнь, Вахидэ посчитала бестактным вмешательство в их семью. В её голове роились тысячи вопросов, связанных со смертью брата, она надеялась получить ответ на каждый из них.