Дурная собака

Дурная собака

Фенрир был дурной собакой.

Леночка сказала, что все хаски по началу дурные, и ничего, но со временем успокаиваются.

Сказала она это, когда Фенрир сожрал олеговы кроссовки - те самые, в которых Олег ходил его выгуливать по темному мартовскому парку. Хорошие, добротные, старые кроссовки, в которых зимой не холодно и летом не жарко, восстановлению не подлежали. Фенрир сидел с горделивой хитростью на морде и смотрел на Олега.

Олег смотрел на него.

Глаза у Фенрира были разные: один льдисто-синий, второй - почти черный.

Олег сказал:

- Ну, как собаку назовете… 

И пошел искать поводок - и старые берцы, оставшиеся от походно-ролевого прошлого.

В апреле грянул локдаун, а в июне Леночка ушла. Не выдержала.

Олег в чем-то ее понимал: он сам-то чуть крышей не двинулся, пока сидел взаперти. Ушел с головой в работу, закрывал глаза - видел серые буковки кода на черном фоне, они мельтешили, как сумасшедшие снежинки, складывались в строки, а Олег во сне продолжал работать - искал ошибки. И не находил.

В раковине копилась посуда, которую никто не хотел мыть. Купленная подписка на Нетфликс не радовала. Либидо упало в такую бездну, что вид Леночки в пижамных шортах не вызывал вообще никаких мыслей, которые должен был вызывать.

Сама Леночка тратила деньги на доставку еды и ныла, поглядывая на себя в зеркало:

- Ой, ну во-о-от, в джинсы не влезу!

Фенрир лежал рядом и смотрел на нее, высунув розовый язык из пасти.

Ему, в целом, было все равно, влезет хозяйка в джинсы или нет, главное, чтобы кормила и выгуливала.

Кормил и выгуливал его Олег.

То, что именно она перед новым годом притащила домой подросшего щенка хаски и дала ему это дурацкое имя, почему-то не мешало Леночке интересоваться Фенриром только когда нужно было сделать красивую фоточку для твиттера.

Олегу иногда казалось, что она и его выбрала не по большой любви, а потому что похож на викинга, если бороду опустить.

А, может быть, и не казалось.

Локдаун все расставил по своим местам.

Когда Леночка ушла, собака осталась с ним.

Долговязый черно-белый дурак трепал крыс из Икеи так, что наполнитель по квартире летел. Олег, злой на Леночку, скормил ему еще и фотоальбомы - их Леночка оставила. Она вообще забрала только то из его подарков, что имело какую-то ценность, и это было даже не обидно - просто никак. За собаку было куда обиднее.

Олег так и не вышел с удаленки - работать дома, как сыч, нравилось ему куда больше, да и ездить в офис не сильно хотелось. В метро очки запотевали, руки прели от перчаток, люди, хмурые, настороженные, только раздражали. Гуляя с Фенриром по району, Олег смотрел на серые хребты многоэтажек, торчащие над деревьями, на речушку, на пруды, заросшие камышом, и не понимал, как он попал сюда и когда все успело измениться.

Фенрир, собака бестолковая, тянул за поводок, звал играть, радостно нюхался с другими собаками и, кажется, улыбался.

Олег думал, что нельзя так ни с людьми, ни с собаками.

Лето прошло чуть лучше, чем весна. Страшной духоты не было, событий особенных - тоже. Город медленно оживал, друзья звали Олега в центр, посидеть в баре, пару раз он даже скатался - и потом они с Фенриром гуляли по темному-темному парку, пахнущему влажной землей и деревьями. Фонарей то ли стало меньше, то ли администрация района решила экономить на электричестве, то ли Фенрир утянул Олега в глубину, туда, где парк больше напоминал лес, но от мужика, попавшегося им, Олег шарахнулся.

Слишком внезапно тот появился, вынырнул из темноты, сверкнув огоньком сигареты, зажатой в зубах.

- Здрасьте, - сказал Олег, чтобы что-то сказать.

Фенрир коротко проскулил что-то и сел на мохнатый зад.

Мужик не сразу ответил. В темноте лица его было не разглядеть, сплошные тени и всполохи, но волосы вроде были длинные.

- И тебе доброй ночи, коли не шутишь, - ответил он и выкинул сигарету. И добавил чуть тише: - Шел бы ты подальше, брат. Ночь темна, лес большой, всякое, знаешь ли, может случиться.

Олег, сам не маленький и совсем не хилый, несмотря на приобретенную за годы сидения перед монитором близорукость, чуть не хмыкнул. Гопоту местную он видел, но издалека - подростки одни. На таких посмотри чуть строже - сами разбегутся.

Фенрир снова заскулил и беспокойно встал. Обычно дружелюбный до отвращений, он вдруг потянул Олега куда-то в сторону от незнакомца. Тот снова закурил - в отблесках огонька зажигалки волосы тоже вспыхнули огнем. Казалось, что у лба они заплетены в несколько мелких косичек.

Хиппарь что ли? Или ролевье дивное заблудилось?

- Видишь, - сказал хиппарь с еле слышным смешком. - Даже псина твоя чует неладное.

Псина недовольно тявкнула.

- Рядом, - сказал Олег строго и Фенрир послушался. - Сам-то не боишься, что прикурить попросят?

- Не-ет, - ответил мужик, чуть растягивая звуки. - Попросят - им же хуже. Иди-иди давай. Увидишь лишнее - пожалеешь.

Олег фыркнул, но лезть на рожон не стал. Мало ли - что. Может, кто стрелку забил или еще что сделать собирается, чего законопослушному гражданину лучше не видеть. Он цыкнул на Фенрира, притихшего и застывшего, и потянул поводок.

- Ну, удачи, - сказал Олег, потому уходить молча было еще более неуютно, чем оставаться здесь.

- И тебе, брат, удачи, - ударилось ему в спину.

Лето сменилось осенью, осень двигалась к зиме. Фенрир чуток подрос и уже не напоминал неуклюжего жеребенка. Дурнина в характере, правда, исчезать не собиралась: Олег с зарплаты покупал скотине и крыс плюшевых, и жевательные кости, и веревочные игрушки - любую чушь, потому что за новые кроссовки отдал столько же, сколько стоил корм для Фенрира месяца на два. Ходил с ним на занятия к кинологу, правда, до сходок хасководов пока не добрался - только видел их издалека пару раз, подходил, здоровался, но общаться не спешил.

С людьми за лето стало как-то не очень. С собакой проще.