Два альфы для белой волчицы

ГЛАВА 1. Запах сладостей

Шэйн прицелился и метко выплюнул сигарету в урну. Затем повернулся к двери. Дело было грязное. Он такие не любил. Девчонка едва за двадцать попалась в парке группе бандитов. Это Шейн так думал — группе — хотя ни свидетелей, ни следов не осталось. Только побои по всему телу — такие, что вряд ли кто-то смог бы сделать подобное в одиночку. Царапины и… следы вторжения. Ну и, конечно, шок и нежелание говорить. В общем, полный букет всего того, чего Шейн в своей работе терпеть не мог. Полный букет того, что так любил поручать ему Джонс.

Почему-то в убойном отделе за Шейном закрепилась дурная слава «отличного психолога». Сержант понятия не имел, что заставляет людей так заблуждаться. Он не учился в колледже и не оканчивал курсов для переговорщиков… Да и лицо его, как казалось Шейну, вовсе не вызывало доверия. И всё же, стоило один раз оказаться не в то время и не в том месте, как в досье оказалась благодарность, а на лбу идиотская кличка «Бархатный». «Бархатный»… Знали бы они, о чём говорят.

Шейн вздохнул и опустил ладонь на ручку двери. Палата номер тринадцать. Отличное начало, чтоб его. Едва Шейн переступил порог, в ноздри ударил густой запах мармелада, мятных пастилок и… Шейн будто сквозь сон услышал собственный гортанный рык. Третьим был запах другого волка.

Чертыхнувшись Шейн вылетел в коридор и припал спиной к двери. Попытался привести чувства в порядок. Грудь тяжело вздымалась, дыхание сбилось. Густой дух сладостей и мокрой шерсти всё ещё стояли в воздухе. Теперь он чувствовал их даже сквозь закрытую дверь.

— Сэр? С вами всё в порядке?

Проходившая мимо медсестра остановилась напротив, заботливо вглядываясь в лицо посетителя. Шейн попытался ответить, но понял, что может издать лишь невнятный рык.

— Сэр? — медсестра попятилась. — Сэр, я вызову охрану…

Шейн не глядя рванул из кармана значок и ткнул в нос излишне заботливой девушке. Говорить он всё ещё не мог, а медсестра хоть и перестала угрожать, подозрительно смотрела на него и спиной вжималась в стену. Не дура. Хотя будь она умнее — мчалась бы прочь, бросив свою чёртову тележку с пелёнками.

Шейн с трудом вернул самообладание и выпрямился.

— Простите. Офицер Шейн Джеткинс. Отдел расследований разбойных нападений.

Девушка сделала вид, что облегчённо вздыхает, хотя страх с её лица никуда не делся.

— Прошу прощения, сэр, мне показалось, вы плохо себя чувствуете.

«Чертовски плохо, чтоб тебя…»

В мире, где жил Шейн Джеткинс, Сержант полиции по прозвищу «Бархатный» и альфа давно несуществующего клана Степных Волков, оборотни встречались не так уж часто.

Когда-то, очень давно, они населяли едва ли не весь мир – по крайней мере, если верить болтунам. Они населяли леса и даже строили собственные крепости… Когда-то очень, очень давно. Сам Шейн тех времён, конечно же, не застал. Волков становилось всё меньше по мере того, как росли человеческие города. Их стаи ещё удавалось отыскать в Сибири и глубине американских прерий – там, где люди жили не слишком густо. Другие кочевали из города в город на мотоциклах или удачно прикидывались смертными с таким же кочевым образом жизни – музыкантами или коммандос. На одном месте волкам не жилось, хоть они и научились маскироваться под людей. Толи играла дикая кровь, толи дело было в другом – двум альфам на одной территории всегда было тесно, независимо от кланов и времён.

Шейн от кочевой жизни отказался уже давно. Когда-то, по молодости, он тоже поколесил по стране. Но Шейн давно уже заметил за собой странный инстинкт, незнакомый ни его родному брату, ни большинству волков, которых он когда-либо встречал: Шейн испытывал потребность защищать.

Он защищал смертных. Избитых подростков и вот таких вот девчонок, которым не удавалось вернуться домой из клуба без приключений. Защищал тех, кого мог, хотя и чувствовал в глубине души, что всё это – не то. Шейн всё ждал и ждал чего-то, перемен или просто когда появится «то», но мир оставался таким же человеческим и таким же недружелюбным для таких, как он.

Шейн отогнал непрошеную мысль.

— Я должен задать несколько вопросов пациентке из тринадцатой палаты.

Он выжидающе замолчал.

— Простите, сэр, но мы ничем не можем помочь. Молодая леди не разговаривает.

«И как бы я сам догадался…»

— Я знаю, — он чуть наклонился, разглядывая бейджик, — знаю, Сэнди. Но это моя работа, так же как твоя работа менять ей пелёнки. Кстати об этом… Пациентку что, не мыли?

Сэнди недовольно поджала губы, будто её уличили в халтуре.

— Она сопротивляется, сэр, — ответила Сэнди сухо. — У нас не психиатрическая клиника и нет оборудования для работы с буйными пациентами. Хотя именно туда её и отправят, скорее всего, в ближайшее время.

— Туда?

— В психушку, сэр. Если никто не заберёт её под опеку. Страховки у неё нет, но и вышвырнуть её на улицу в таком состоянии мы не можем.

— У неё нет родственников?

Сэнди фыркнула.

— Кто из нас коп, сэр? Вы мне скажите!

Шейн только покачал головой. В деле не было ни имени, ни фамилии жертвы. Обычный случай — если родные у девушки и были, то вряд ли сильно о ней беспокоились. Документов тоже обнаружить не удалось.

— Я понял, — Шейн снова покосился на дверь и сжал кулак.

Потрясающее везение. Или невезение — это с какой стороны посмотреть. Молодая волчица. Волчица, если верить запаху. Если учесть, что их, волков, осталось не более чем один на тысячу, а волчиц ещё раз в десять меньше — повезло. Если же вспомнить о том, что волчица валялась в полном отрубе изрядно попользованная, везение сходило к нулю. И этот чёртов запах… Один только аромат волчицы сводил с ума. Что уж говорить о вызывающем откровенное бешенство запахе чужого альфы.

Теперь Шейну было абсолютно ясно, что обычные бандиты тут не при чём. Только легче от этого не стало. Шейн глубоко вздохнул, прогоняя из легких остатки запаха.

— Сэнди, прошу… помойте её. Я заплачу, — он сказал это доверительно, давая понять, что говорит, как частное лицо, но медсестричка лишь развела руками.