Два дня из жизни Владимира Семёновича

Посвящается памяти Владимира Семёновича Высоцкого

Валерий Анатольевич Голиков [email protected]

Рассказ

©Два дня из жизни Владимира Семёновича.

Все имена и фамилии, данного рассказа, вымышлены автором. Любые совпадения случайны.

Глава l

Утро. Ранние, летние утро. Солнышко предпринимает все усилия чтобы пробиться в комнату, одного из многоквартирных домов, через стекло и занавеску, и завладеть ею. Наполнить её своими теплом и светом. Комната небогато убрана. Самой большой достопримечательностью комнаты является большой, красивый письменный стол, который вплотную придвинут к белой стене. Стена действительно просто белая. На ней ничего нет. Она, как будто, только что, загрунтованный холст большого полотна. Который всё ещё ждёт своего хозяина, своего художника. На столе лежат початая пачка «Беломорканала», несколько книг, несколько тетрадей, ручек и карандашей. А над всем этим нехитрым добром, возвышается, как «большой начальник», красивый хромированный будильник.

Вот к столу подходит человек. Это Владимир Семёнович Высоцкий. На нём хороший спортивный костюм, подаренный ему каким-то советским спортсменом. В той части костюма которая приходится на грудь Высокому читается надпись СССР.

У Владимира Семёновича сейчас хорошее настроение. Хочется жить и творить. Хочется дышать полной грудью. Уютная постель полностью восстановила его силы, после вчерашнего напряжённого дня и спектакля. Чашка крепкого кофе отлично взбодрила его после сна. А бутерброд с маслом наполнил его тело силой и творческой энергией. Которая сейчас ему конечно же очень нужна, ведь он готовится к съёмкам нового фильма.

Фильма про альпинистов, где у него, конечно же, главная роль. И к этому фильму Высоцкий взялся написать несколько песен. Таких песен которые помогли бы создателям этого фильма наиболее полно показать, раскрыть, так сказать, на экране суть всего происходящего. А тем более образ его героя. Человека-альпиниста, которого и предстояло сыграть Высоцкому. Человека неординарного, сильного телом и духом, с характером твёрже чем скальная порода.

Одна мелодия у Владимира Семёновича уже была. И как он считал: «Удачная мелодия». А вот над текстом будущей песни он, как раз, и собирался поработать сегодня. Прямо вот с утра. И рабочее название у фильма уже есть: «Вертикаль». И оно Высоцкому очень нравится. Потому что это слово, как-то, глубоко отражает всю суть будущей картины. Всю суть той истории которую они, с Говорухиным, собрались рассказать людям. Да и вообще, если вдуматься, всю суть нашей жизни. Ведь всю свою жизнь человек только тем и занимается, что карабкается по вертикали, по жизни, всё вверх да вверх. Стирая ладони и пальцы в кровь, обливаясь потом и теряя сознание от нечеловеческого напряжения. Порой срываясь и падая в пропасть… а потом снова карабкается всё в верх да в верх. И так до самой, если кому повезёт, вершины. И так порою до самой своей смерти.

Высоцкий уже приступил к работе над своей ролью. Встречался с ребятами-альпинистами. Разговаривал с ними, дотошно расспрашивая спортсменов об их непростом увлечении. Всё стараясь понять: «Почему людей тянет в горы? Почему им обязательно нужно покорить, возможно, очередную вершину горы? Что им дома-то не сидится? Ну, да… всех нас порой тянет на природу. Порыбачить, в речке искупаться. Грибы пособирать, подышать свежим воздухом. Выпить под шашлычок на природе… так это вообще милое дело. А тут лезь на скалы… карабкайся по камням. Порою, даже, по отвесным скалам, рискуя своею жизнью.

Вот перед человеком отвесная, неприступная стена из каменной породы. И кажется всё – тупик! А человек, не моргнув глазом, берёт железный крюк в свои мозолистые ладони и могучими движениями вбивает, вгоняет его в мёртвую плоть камня. И камень подчиняется силе, воли и духу человека, пропуская железо в своё тело! И человек идёт дальше, всё вперёд и вперёд. Повисая на верёвках. Шаг за шагом, сантиметр за сантиметром к своей победе над высотой, над вертикалью. И так до самой вершины… А что потом? В результате-то что? Ну, вскарабкался ты на скалу или гору, отдышался, сфотографировался, так сказать: на память, и дуй обратно в низ. А как по мне… Хочешь проверить свои силы, каков ты есть на прочность? Так иди в спортзал, штангутягай. Да и квартира рядом. И не надо тебе жить в палатке на ветру и в холоде. А то и спатьпод дождём. Или в пожарные иди. Они там каждый день тренируются, по отвесным стенам многоквартирных домов лазают. Да ещё с лестницами. И от этого их лазания обязательно, когда-нибудь, польза людям будет. Глядишь и спасут кого при пожаре». – Эти и многие ещё другие вопросы задавал себе и другим Владимир Семёнович готовясь к будущей роли.

И ещё у Владимира Семёновича было сейчас хорошо на душе от того, что он ждал сегодня звонка от Марины, Мариночки. Звонка от своей любимой женщины, жены. Которая, увы, так распорядилась судьба, жила от него за тысячи километров.

В правой руке Высоцкого гитара. Свободной левой рукой он отодвигает, за спинку, стул от стола и усаживается за стол. Стол – это подарок его любимой Мариночки. Придвигает к себе одну из тетрадей, открывает её. Берёт ручку со стола и в верхней части чистой страницы пишет: Песни к фильму «Вертикаль». А чуть ниже пишет название песни, которую ему предстоит написать: «Песня о друге». Затем достаёт папиросу из пачки, не спеша разминает её. Привычным движением, ловко крутанув колёсик Zippo, прикуривает и откидывается на спинку стула. В это время взгляд его падает на будильник: «Время есть ещё». – Говорит себе Владимир Семёнович и начинает прикидывать, обдумывать текст будущей песни.

Далее Владимир Семёнович с головой погружается в творческий процесс. И мы, с вами, имеем уникальную возможность понаблюдать за работой поэта и музыканта, за работой большого мастера: «Если друг оказался… крюк… (приходят ему в голову первые строчки будущий песни) а почему крюк? С чего бы это крюк? Нет, не вписывается. Ещё раз: если друг оказался… круг… почему круг? Какой круг... спасательный что ли? Нет, не то. Спасательный круг это уже морская тема, а у нас фильм про альпинистов, про горы. Так, Володя, давай ещё раз: если друг оказался вдруг… вдруг… да, вдруг! В этом слове есть масштаб, есть куда двигаться дальше. И так: если друг оказался вдруг. / И не друг и не враг… и не враг… а как?.. как?.. кем может оказаться друг? Да, в принципе, кем угодно. Так дальше пробуем ещё: и не друг и не враг а бл… дь! Нет, Володя, тут ты перегнул. Такой текст не пропустят. Да если бы и пропустили, петь такое с экрана нельзя. Ведь в зале могут быть и дети. Хотя таких «друзей» у меня в жизни было и немало. Так, давай ещё, Володя, пробуй, пробуй. Морщи лоб, шевели губами: и не друг и не враг а… сексот. Тайный, знаешь ли, такой сотрудник спецслужб. Вот так да: сексот. Ты доверял ему, а он доносил на тебя своему начальству, стучал на тебя. А ты с ним последним делился… Нет, сексот тут вообще не проходит. При чём тут сексот? Ты же песню не для детективного фильма пишешь, и не про революционеров… Так ещё раз, Володя: и не друг и не враг, а так… точно! Да так именно так. Это словцо, кажется, вписывается. Вот как будто бы ты сам ещё не разобрался: кто это теперь рядом с тобой. Кто он для тебя? Вроде бы друг, а вот уже и не друг. Или вот пришло испытание и твой друг заёрзал, не смотрит тебе в глаза, не спешит тебе на помощь. Вроде бы и друг, а ты чувствуешь, что он уже не тот. Какой-то разлом между вами появился. Что-то такое наметилось. И ты не понимаешь, как тебе дальше относиться к нему? Можешь ли ты, как и прежде доверять ему? Так хорошо, хорошо. Пошло-поехало! Так дальше: и не друг и не враг а так… / Если… если сразу не нальёт… боже ты мой куда тебя опять понесло?.. Да, хорошо позавчера у Никулина посидели, душевно. Так, ещё раз: если сразу не… разберёшь… Да! Вот именно так: если сразу не разберёшь…