Два мира, одно сердце

Глава 1

Солнечный луч настырно щекотал лицо, и Саша, поморщившись, перевернулся на другой бок. Будильник ещё не звонил, но спать уже не хотелось. «Первый день в универе», — пронеслось в голове. В груди приятно щекотало от смеси волнения и предвкушения. Новая жизнь, новые знакомства… Он даже мысленно прикинул, в чем пойдет — джинсы и новая рубашка, которую он купил специально для этого дня, должны произвести впечатление. «Интересно, какие там преподаватели? Строгие? А одногруппники? Смогу ли я найти друзей?» — мимолётные мысли теснились в голове.

Не открывая глаз, он потянулся к телефону, чтобы отключить будильник, который вот-вот зазвенит. Но что это? На привычном месте телефона нет. Неужели он остался в кармане брюк? С трудом открыв один глаз… Саша подскочил, инстинктивно ожидая ощутить привычный матрас, но оказался на чём-то твёрдом и непривычно тёплом. Комната, в которой он находился, совершенно не походила на его собственную. Вместо привычных обоев стены были украшены каллиграфией и картинами, изображающими незнакомые пейзажи. Вместо кровати — какая-то низкая платформа, застеленная толстым, но упругим матрасом и множеством подушек и одеял из блестящей, похожей на шёлк, ткани. Вместо шкафа — богато украшенный сундук в углу. Мебель в виде низкого шкафчика с кучей дверей и ящичков, столика и нескольких изящных низких табуретов была сделана из темного, блестящего дерева. Через большие окна, затянутые тонкой, пропускающей свет бумагой, открывался вид на ухоженный сад с цветущими деревьями и чем-то вроде пруда.

Оглядев себя, Саша заметил, что одет не в свою пижаму, а в какие-то свободные белые штаны и рубашку с запа́хом из ткани, похожей на хлопок. В голове теснились мысли от непонимания, что происходит. Глаз задёргался, а в руках парень почувствовал дрожь. Он попытался встать, но ноги не слушались. Всё же с трудом поднявшись, шатаясь, подошел к большому зеркалу в бронзовой оправе, стоящему на низком столике.

Из зеркала на него смотрел… не он. Точнее, не совсем он. Лицо принадлежало молодому человеку явно азиатской внешности: благородные черты, высокий лоб, прямой нос, темные, проницательные глаза. Волосы были темными и длинными, собранными в странный пучок на макушке, закрепленный какой-то заколкой и повязкой. Саша проморгался, заглянул за зеркало, пытаясь убедиться, что это не муляж и там не стоит другой человек, повторяющий за ним движения.

— Это… это не я, — прошептал Саша, проводя рукой по чужому лицу. — Это… это какое-то сумасшествие…

Он несколько раз протер глаза, чтобы убедиться, что не спит, даже ущипнул себя, и, в итоге, довольно больно шлепнул себя по щеке.

— Айщ, — воскликнул он, поморщившись от жжения, а затем застыл, осознав, что сказал не «ой» или «ай», а какое-то странное, незнакомое слово.

Дверь, украшенная резьбой, тихо отворилась, Саша испуганно оглянулся, упав на задницу. Он увидел, что, поклонившись чуть ли не в пояс, в комнату вошла красивая девушка в длинном, непривычном платье с запа́хом, перехваченном широким поясом. Оно было сделано из блестящей ткани нежных пастельных цветов, расшитое вышивкой.

— Вы уже проснулись, мой господин?

Саша резко замер. Сердце бешено колотилось, а в голове царил хаос. «Господин? Что происходит? Где я?»

В голове, словно в замедленной съёмке, промелькнул вчерашний вечер. Он сидел с мамой на кухне, она налила ему ароматный чай и увлеченно рассказывала об очередном корейском сериале. Кажется, там опять какой-то дворцовый переворот в эпоху Чосон… Саша не выдержал и фыркнул:

— Мам, ну серьезно! Это же просто сериалы! Мыло! Там всё неправда!

Мать резко замолчала, посмотрев на сына с такой обидой, что Саше стало не по себе.

— Ты так говоришь, потому что ничего не знаешь, — тихо сказала она. — Ты смеёшься над тем, чего не понимаешь. Вот попал бы ты сам в такую дораму! Посмотрела бы я, как бы ты там выкручивался! Да ты бы там и дня не продержался со своими-то замашками!

Саша хотел было извиниться, но гордость не позволила.

— Да ладно, мам, — буркнул он. — Что я там, в Корее этой, не видел?

Он демонстративно уткнулся в телефон, показав, что разговор окончен.

Мать тяжело вздохнула и вышла из комнаты. Саша ещё какое-то время листал ленту новостей, пытаясь отвлечься, но слова матери занозой сидели в голове. Отправившись спать, долго ворочался, не находя себе места, снова и снова прокручивая в голове этот дурацкий разговор. Он чувствовал себя виноватым, но признать это не хотел.

— Ну и пусть, — подумал он, с силой сжимая подушку. — Подумаешь, дорамы…

С этой мыслью он, наконец, провалился в беспокойный сон, а проснулся в этом странном месте.

Неужели?.. Догадка пронзила его, отдаваясь гулким эхом маминых слов «Вот попал бы ты сам в такую дораму!»

«Да нет, — нервно ухмыльнулся своим мыслям, — не может быть. Мы не богаты, чтобы мне устроили «Холопа», да и что я такого сделал? В универ поступил. Никого не обижал. Ну, подумаешь, дорамы мне не нравятся».

Тем не менее он оглянулся в поисках каких-нибудь скрытых камер, но ничего не обнаружил, а лишь наткнулся взглядом на вошедшую девушку, поразившись её красоте. Волосы были уложены в сложную прическу, украшенную причудливыми, явно дорогими, шпильками и шелковыми лентами. Она выглядела очень юной, но держалась с достоинством и едва заметной учтивостью. В её темных, раскосых глазах светились забота и интерес.

— Г-г-господин? — переспросил Саша дрожащим голосом.

Девушка слегка поклонилась, её темные глаза смотрели спокойно и немного вопросительно.

— Завтрак уже готов, мой господин. Вас ждут ваши отец и матушка, — её голос был мягким и мелодичным, но незнакомые интонации резали слух. — Я помогу вам одеться.

— К-кто вы? — запинаясь, спросил он. — И где я?

Брови девушки едва заметно приподнялись, но она быстро взяла себя в руки.

— Меня зовут Юн Соль, мой господин. Я ваша жена, — она снова поклонилась, на этот раз чуть ниже. — Вы находитесь в своем доме, в деревне… — она назвала деревню, но это название ничего не говорило Саше, это было незнакомое слово. — …недалеко от Ханяна.