Два слова о любви

13.5

***

Но Лола не спешила поведать родителям о том, что все планы Глеба с грохотом рухнули, и объяснятся ему всё же пришлось самому. Они с сестрой вместе приехали к родителям, и мама снова делая брови домиком, стала спрашивать, как продвигаются дела со свадьбой.

- Мам, только ты не нервничай, ладно?

Инна Валерьевна вмиг побледнела и, сложив руки перед грудью в просящем жесте, уставилась на сына. Лола покачала головой и вздохнула.

- Глеб, ну ты даёшь! – А потом повернувшись к матери: - Мам, ничего страшного. Просто они с Нинель, - удержаться от ехидства от произнесения этого имени она не смогла, - разошлись во мнении относительно количества детей.

У матери отлегло от сердца, но теперь она казалась удивленной.

- Глеб, сыночек, это правда?

Тот хмуро кивнул.

- Я не понимаю… - проговорила беспомощно, переводя взгляд с сына на дочь. – Ты не хотел детей?

Глеб глянул на мать исподлобья, скептически кривя рот.

- Ну что? – не понимала мать.

- Ой мама! Всё не так было! Глеб хотел, а она нет.

- Как нет? Почему? – мама всё так же недоумевала и, хлопая глазами, смотрела на сына.

Пришлось сказать то неприятное, что так ранило его самого.

- Ей не нужны больше дети. У неё уже есть. И я подумал, что… В общем, хорошо, что это выяснилось сейчас, а не позже, - с тяжелым вздохом закончил Глеб. – Заявление из загса я забрал.

Мамины глаза наполнились слезами, она приложила ладони к щекам и молчала, потрясённо глядя на сына.

Тишина затягивалась, и Лола, которой хотелось не плакать, а расцарапать толстую блондинистую рожу, хлопнула в ладоши и раздраженно сказала:

- В любой сложной ситуации надо пить чай. Или кофе. С коньяком. Мама, у тебя есть коньяк?

- Нет, - слабо проговорила мама. Папа вообще не проронил за всю беседу ни слова, но теперь решительно пошел на кухню искать что-то покрепче, чем просто кофе. Заодно потащил за собой и Лолку.

Мать подошла и, прижав голову Глеба к себе, стала гладить его по волосам.

- Ох, сыночек, как же это больно… Ну ничего, ничего! Печально это. Грустно. Но может и ты прав хорошо, что ты не совершил этого шага.

Глеб тоже обнял её. Он не смог бы заплакать – он давно не малыш, но вот такое сочувствие матери было как прохладный подорожник к разбитой горящей коленке.

- Ты ещё молодой, всё впереди. Это у женщины годы уходят, ей быстрее замуж надо, а мужчина становится с возрастом только лучше - как выдержанное вино.

Глеб скептически хмыкнул и отпустил мать. Она глянула ему в лицо и страдальчески сморщилась.

- Сменить бы тебе обстановку, Глеб.

- Спасибо тебе, мам. Но не сейчас, мне же на курсы скоро.

Чай пили в задумчивом  молчании. Не спасала положение даже большая коробка конфет. Все были погружены каждый в свои мысли. Уже когда мать убирала со стола, у Глеба зазвонил телефон, и он вышел в другую комнату, чтобы поговорить. Долго слышался его оживленный разговор, говорил, и мать с надеждой посматривала на дверь. Глеб зашел с улыбкой.

 - Ромка звонил из Армовска. Говорит, что меня зовут ребенка крестить.

Мама и отец с непониманием уставились на сына.

- Ромкины приятели, когда я там был, женились. Теперь вот зовут меня в кумовья – мальчишка у них.  Глеб, мой тёзка.

И Глеб как-то криво улыбнулся.  Мама обрадовалась.

- Правильно! Нужно ехать!

- Мам, я же говорил…

- Ну, вот потом, после курсов, и съезди. Лолочку вот возьми с собой, ей тоже не помешает сменить обстановку, познакомиться с твоими друзьями.

Глеб с интересом взглянул на сестру. Она была удивлена маминым предложением, но и заинтересована. И старший сын подумал, что в маминой идее что-то есть.