Двенадцать дней Рождества

Куропатка на грушевом дереве

Милые мои читатели! Идею этого сборника я вынашивала еще с прошлого года, но тогда, к сожалению, получилось написать только один рассказ. В этом году я твердо намерена дойти до конца и написать по рассказу на каждый куплет песни. Начнем с первого дня Рождества и куропатки на грушевом дереве, о которой у меня уже есть история. Во второй день Рождества нас ждут новые рассказы и совсем другие герои. Надеюсь, вам понравится!

На первый день Рождества

Моя любовь подарила мне

Куропатку на грушевом дереве.

(английская рождественская песня)

В первый день Рождества Иветта Кавалло гонялась за известным писателем Арнольдом Партриджем*. Кто-то мог бы предположить, что делала это она исключительно по долгу службы, но нет, мотивы были личными и самыми что ни на есть корыстными. Так вот, она…

* прим. автора: Партридж от англ. Partridge – куропатка.

Ох!.. Думаю, стоит вернуться к началу и начать именно с него. Говорят, это лучший способ рассказать что-то и хотя я с этим утверждением не совсем согласна, на этот раз всё же последую ему. Итак, всё началось с оборонных планов и Патрика Краста, превращенного в изящный набор для вышивания Хмм...Всё ещё не очень понятно? Тогда попробуем иначе:

Откатимся немного назад. Разумеется, в переносном смысле, потому что катиться куда-либо в прямом значении этого слова я категорически отказываюсь – у меня слабый вестибулярный аппарат, я этого не вынесу.

Так вот, это был приятный тихий день. Ну, то есть он был таким где-то в другом месте и для кого-то другого. Для Питера Фогга, Иветты Кавалло (ещё не так давно известной в столице под именем Астра Аспера) и всей секретной службы его величества это был весьма напряжённый день, поскольку они всеми способами старались предотвратить кражу оборонных планов Ботрулии.

Визит представителей дружественно настроенного государства был не столь невинен, как могло бы показаться. Здесь я бы хотела сделать небольшое пояснение для тех моих читателей, кто далёк от политики: слова «дружественно настроенное государство» имеют весьма широкий диапазон и могут варьироваться от «мы дружески убьем вас и ваших родных» до «давайте обвенчаем наших венценосных отпрысков и объединим наши страны навеки». В данном случае эти слова значили: мы с удовольствием будем сотрудничать с вашим государством, наладим торговые связи и, если получится, постараемся тихонько украсть ваши оборонные планы.

Разумеется, такое ответственное задание глава «дружественно настроенного государства» не стал бы поручать кому попало, а только самому высококвалифицированному шпиону. Этот шпион имел двенадцать сертификатов, прошёл пять курсов повышения квалификации и отравил четырех своих преподавателей. Ещё трое просто бесследно исчезли. Что может лучше говорить о квалификации шпиона, чем такие показатели?

Итак, этому специалисту высшего уровня противостоял молодой и подающий надежды (а иногда и кофе) работник секретной службы Ботрулии Патрик Краст. Поначалу Патрик даже не подозревал, что будет вынужден кому-то противостоять. Его и к кабинету военного министра-то поставили только для того, чтобы он под ногами не путался. Так уж вышло, что все донесения гласили, что «дружественно настроенное государство» интересуют в первую очередь магические артефакты из королевской сокровищницы.

Лично я всегда была твёрдо убеждена - красть что-либо, особенно если ты в гостях, это дурной тон, но королям нет нужды делать такие вещи самостоятельно, ведь можно поручить это какому-нибудь расторопному подданному и оставить свои руки чистыми. Так что визит шел своим чередом: главы государств пили пятичасовой чай, придворные с обеих сторон обменивались вежливыми улыбками и не менее вежливыми сплетнями, а шпион тем временем наткнулся на несущего свою вахту Патрика. Увы! Для последнего это прошло не лучшим образом.

Патрик сумел вызвать помощь (я бы рассказала об устройстве, которое для этого использовалось в секретной службе, но, боюсь, это одна из тех вещей, на которых очень крупно стоит гриф «совершенно секретно» и, пожалуй, даже восклицательный знак), но сам был насильственным образом превращен в набор для вышивания. Так уж вышло, что этот шпион неплохо владел искусством трансфигурации. Что кстати наводит на мысль, не имеют ли три фарфоровые статуэтки, подаренные шпионом музею современного искусства, отношения к трем пропавшим преподавателям. Впрочем, это не имеет отношения к текущему рассказу, так что продолжим.

Никому не известно, что послужило причиной превращения Патрика именно в набор для вышивания: может это было хобби шпиона (признаться, я и сама очень уважаю вышивку крестом), а может несчастный мистер Краст каким-то образом вызвал ассоциации с этим предметом.. Не знаю. Возможно, опытный психиатр смог бы сказать, о чём говорит превращение человека в набор для вышивки и какие комплексы за этим скрываются, но уж точно не я. Нет, дамы и господа, я за такое не возьмусь! Я лишь рассказчик, не диагност.

Таким образом, подмога спешила, Патрик лежал на полу и размышлял о том, отражает ли скудная сине-серая гамма ниток всю глубину его внутреннего мира, а шпион аккуратно и (не могу не отметить) довольно профессионально вскрывал сейф.

Спешу заверить, что всё закончилось хорошо. Шпион был схвачен, договоры о сотрудничестве и торговле между двумя государствами подписаны, а Патрик бережно доставлен в штаб секретной службы.

И вот здесь на сцену выходит Иветта. Опять же не буквально. Конечно, она несколько раз участвовала в театральных постановках в Академии (и имела успех. Среди лучших её ролей была задняя половина лошади, пиво и труп пожилого лейтенанта), но здесь выражение «выход на сцену» имеет исключительно переносное значение.

Иветте было поручено вернуть младшему сотруднику Красту его привычный вид. Потому что, хотя в своем нынешнем состоянии Патрик мог помочь развить мелкую моторику, всё же человеческий облик ему больше к лицу. Ведьма закатала рукава и принялась с энтузиазмом распутывать цепочку заклинания.