Двенадцать осколков Беленуса

Пролог

Поток пронизывающего морского ветра ударил по его изможденному лицу, вынуждая закрыть глаза. Из-за ослабших ног, более неспособных выдерживать веса собственного тела и огромных крыльев, он оступился и упал на колени, оказываясь по пояс в ледяной воде. Испачканная в крови одежда и перья быстро намокли, но мужчина уже не обращал на это внимания.

Позади него ввысь поднимался дым от огромного пепелища, оставшегося на месте прошедшей яростной битвы. Некогда наполненный жизнью остров с его историей и культурой теперь лежал в руинах.

Руки мужчины подрагивали от усталости. Он утратил чувство времени, пока перетаскивал тела павших товарищей в очищающее пламя ритуального костра. Последнее, что он мог для них сделать, как единственный выживший — это не дать их душам застрять на острове Непогребенных в вечной муке от невозможности упокоиться.

Над головой собирались черные тучи. Редкие всполохи грома предупреждали о скором дожде. Ветер усиливался, нагоняя с океана высокие волны — воды стали совсем неспокойными с тех пор, как Беленус запер в их пучине истинное чудовище. Мужчина немигающим взглядом уставился на поверхность воды:

— Оставайся же теперь там навечно, тварь…

Брошенные слова были пронизаны неприкрытой яростью и злобой. Из-за этого существа он потерял всех своих друзей, подчиненных. Остался последним из своего вида. Ни в одном из миров больше не осталось ни одного энджера, кроме него. Но даже это можно было бы пережить, если бы его демиург, создатель и путеводная нить, остался рядом.

Увы, за победу в этой битве и возможность запечатать то чудовище, Беленусу пришлось заплатить жизнью.

Оставшись в полном одиночестве, мужчина ощутил себя потерянным. В нем не осталось того величия, хладнокровия и решительности, из-за которых его по праву считали генералом энджеров. Сильнейшим воином мироздания. Ярость, с какой он обрушивался на демонов, теперь была направлена на самого крылатого. Он винил себя за то, что выжил и позволил умереть всем, кто был ему дорог.

Мужчина не знал, что ему делать. Беленус был последним из богов, но теперь и его не стало. Кто теперь возьмет на себя тяжкий долг присматривать за нестабильными мирами? Неужели он? Ни один энджер никогда не смог бы заменить демиурга ни по силе, ни по мудрости своих решений. Не говоря уже о том, что крылатый понятия не имел, как он собирался справиться со всем этим в одиночку.

Все время, сколько энджер себя помнил, он был окружен сородичами и любовью демиурга. Одиночество всегда казалось ему чем-то опасным и пугающим. Крылатый считал одиночек непредсказуемыми, избегал их, не желая тратить на них времени. Почему эти существа решили остаться одни? Он считал этот выбор слабостью, презирал одиноких за это и никогда не пытался их понять. Но сегодня бремя одиночества в наказание за высокомерие и самоуверенность превратило его крылья в камень, прочно пригвоздив к земле.

Если бы до этой битвы Беленус предложил энджеру власть куда большую, чем он имел в статусе генерала, мужчина без раздумий бы согласился. Теперь же он осознал собственную глупость. Власть — не то, чем можно гордиться. Не то, что можно легко вынести, решая все вопросы путем насилия и устанавливая строгие правила, нарушение которых каралось изгнанием или смертью.

Власть — это огромная ответственность, возложенная на плечи сильных мира сего, чтобы они защитили жизни тех, кто был слабее. Теперь он должен защитить всех вместо Беленуса.

А если тварь вырвется из этой морской ловушки? Понадобились силы всего крылатого войска энджеров, считавшихся сильнейшими существами во вселенной, и самого бога, чтобы уничтожить армию демонов и запечатать их предводителя на дне. Где ему искать такие силы потом? Цена этой войны оказалась слишком непомерной.

И ведь она не закончилась победой. Она в принципе не закончилась.

Пусть демоны, лишившись предводительства, стали слабы и беспомощны — они продолжат накапливать силы и ждать. Ждать, когда чудовище на дне океана сбросит божественные оковы и предпримет еще одну попытку отомстить всему живому за то, что создало его. Тогда завеса, призванная защищать мироздание от темной материи, в которой эти твари прозябали, уже не сможет их остановить.

Светило, что служило энджеру ориентиром с первых дней существования, погасло, и теперь он отчаянно нуждался в ответах на вопросы, но ответить на них могла лишь смерть. К сожалению, энджер не сможет услышать желаемого, ибо устами смерти всегда говорила одна тишина.

Мужчина предпринял попытку встать. Потяжелевшие от влаги крылья стали до того неподъемными, что опрокинули его назад в морскую пену. Откашлявшись от воды, генерал невольно задумался, не отрезать ли вообще эту ношу за ненадобностью? Больше не осталось тех, перед кем он мог красоваться своим крепким телом воина, роскошным серо-белым оперением и длиной размаха восемь метров. Да и летать… он утратил всякое желание.

Вторая попытка оказалась успешнее.

Отряхнув крылья от влаги, крылатый кинул последний взгляд на бушующий перед глазами океан. Не оставалось никаких сомнений: это запертая бестия демонстрировала свой гнев и отчаяние из-за проигранной битвы и положения, в котором оказалась. Жаль, что энджера совсем не радовала эта победа.

Выйдя на берег из жесткой черной гальки, мужчина задумчиво уставился на догорающие костры с телами товарищей. Он никогда особо не задумывался о смерти. Считал павших в битвах данностью, ведь таков был долг их службы. Война была стихией энджеров, призванием. А там где царствовала война, всегда бродяжничала костлявая. Как генерал, он не мог беспокоиться о каждом воине, ему приходилось жертвовать одними для победы других. Эти решения закалили его характер, сделав из наивного юнца строгого, лишенного ненужных эмоций лидера.