Двойное затмение

Глава 26. Семейные тайны

Королева ждала от Мирахатана объяснений, но он вроде бы не собирался их давать.

– Тебе пора, Асмарата. Отложим этот разговор на потом.

– Нет. Я хочу знать. Какие причины, старейшина?

Горящий взгляд Асмараты вопрошал сильнее всяких слов, и Мирахатан сдался. В конце концов, она имеет право знать правду.

– Да, ты права, дитя. Раз уж начал, придётся договаривать. Ничего не поделаешь. У нас есть ещё немного времени, и тебе действительно лучше знать. Лариан – твой единокровный брат.

– Как – брат? – опешила Асмарата. – Этого не может быть!

Мирахатан молчал, давая ей возможность свыкнуться с этой мыслью. Когда первый шок прошёл, королева заговорила снова.

– Но если Лариан – мой брат, почему же он не стал королём, он ведь старше меня на три года?

– Лариан – сын твоего отца, но не твоей матери. Корону Артиана наследовала твоя мать – Ристана.

– А Лариан знает о том, что он сын короля?

– Не знаю… Может быть… Скорее да, чем нет.

– Интересно, кто же его просветил?

– Не я, Асмарата. Если кто и рассказал ему о его происхождении, то только она.

– Кто – она?

– Нянька… Она его и просветила… Я так думаю, хотя…

– Нянька?

– Да, Асмарата, нянька. Лионелла. Она была его биологической матерью.

– Что же, мой отец изменял маме с нянькой?

– Не совсем так, Асмарата. Лариан родился до того, как твой отец женился на Ристане, приняв перстень Артиана и управление Подгорным королевством. Выбор у герцога, то есть, будущего короля, был не особо-то велик. Бастарда его родители никогда бы не признали. Полюбить простую цыганку, дочь кухарки, без роду и племени – это одно, а вот жениться на ней – совсем другое. Не так легко отказаться от немалого наследства и остаться нищим. Отказаться от трона тем паче... При его-то тщеславии.

– Ты хочешь сказать, что мою мать он не любил, а женился по необходимости, потому что в противном случае лишился бы наследства?

– Поначалу да. Наверное, не любил. Да, собственно, не знал он её совсем. Хоть и понравилась Ристана ему сразу, как только увидел. Сумела-таки поразить воображение герцога Софиáна красотой своей, это было заметно всем. Так что, сопротивляться совсем не хотелось. Здесь всё одно к одному. И невеста – красавица, и наследства Софиан не лишился, да и королём стать – слишком заманчивая перспектива. Но ты, конечно, права, поначалу любви к Ристане не было и в помине. Тогда ещё Лионелла безраздельно владела его сердцем, и сына он обожал.

Асмарата закусила губу, почувствовав неожиданный укол ревности. Она еле сдерживала слёзы. Мирахатан заглянул ей в глаза, в его взгляде была теплота и участие.

– Тебя, девочка моя, отец любил не меньше, поверь.

– Я знаю, – Асмарата незаметно смахнула нечаянную слезу. – Продолжай.

– Тем более, в его увлечении Лионеллой не всё так просто и однозначно. Герцог Соло был другом твоего отца, а герцогиня, его жена, даже приходилась Софиану какой-то дальней родственницей.. Они усыновили мальчика. Формально, конечно, только на бумаге. Для всех – Лариан был сыном Соло. На самом деле он никогда не разлучался с родной матерью до самой её смерти. Таким образом, Софиан решил проблему, как держать Лионеллу и сына во дворце, рядом с собой. Тогда он ещё не знал, что в своё время мать Лионеллы изготовила приворотное зелье, и юная красотка напоила им короля. Правда потом она в этом раскаялась. Но что сделано – то сделано. Время шло, и Софиан, ближе узнавая Ристану, всё больше влюблялся в неё, а потом понял, что лучший подарок в его жизни – это не трон, а Ристана. А когда родилась ты, он был самым счастливым отцом на свете.

– Ты сказал, что Лионелла умерла. А что с ней произошло?

– Она иногда отлучалась из дворца, уходила дня на три, бывало, даже на неделю, навещала родных. И в тот раз тоже ушла навестить уже больную мать. Тебе было три годика, Лариану – шесть. Она ушла и больше не вернулась. Её нашли случайно в лесу с ножевым ранением. Когда принесли во дворец, Лионелла ещё дышала. Но… спасти её уже не смогли, она потеряла много крови. В сознание так и не пришла. И даже магия не помогла.

– Печально.

– Да…

– Я её почти не помню.

– Естественно, ты её особо и не знала.

– Но если Лионелла умерла, когда Лари было всего шесть лет, разве мог он что-то понять, даже если она его и просветила…

– Может быть, и не она, а герцог Соло или кто-то ещё. А, может быть, мальчишка вообще ничего не знает. Такой вариант маловероятен, но всё-таки возможен…

– Почему же – маловероятен? Я ведь ничего не знала.

Мирахатан оставил без ответа слова Асмараты. Но знал он определённо больше, чем сказал. Лишь произнёс ничего незначащее:

– В этом прошлом уже трудно разобраться.

– Я кое-что вспомнила. Первый раз король, мой отец, надел на меня перстень, когда мне было лет пять, на короткое время, так было несколько раз. Это так странно, но перстень сразу же принимал мой размер. Примерно через полгода после этого или год, я уже не помню, случилось нечто ужасное. Отец позвал меня в свой кабинет. Я тзнала, зачем он меня зовёт, дать поиграть с волшебным колечком. Не то, чтобы мне это не нравилось, просто в тот день мы с Лари собрались на зелёный мыс Айри смотреть на ар… чтобы поиграть…