Дядя Кока

Глава 19

Буянин заорал от страха, резко выдернув из лужи руку. «Бежать!Бежать! Бежать!», - с надрывом кричало сознание. Мужчина встал, ураганный ветер и ливень не давали выпрямиться.  Согнувшись почти по пояс и выставив вперед руки, он слепо двинулся туда, где, по его мнению, должен был стоять джип. «Быстрее в машину!», -  умоляло сознание. Вой ветра в ушах и оглушающий ливень не помешали Глебу вспомнить, что в джипе осталась его сумка с документами. Там, в одном из отсеков, хранилась запасная пара очков. «Мерседес» с водителем нужно было отыскать во что бы то ни стало.

Порывшись в карманах куртки, Буянов нашупал телефон. Каким же зыбким, призрачным показался ему желтоватый  лучик фонаря мобильника, едва освещающий в метре  от себя плотную стену дождя. Но джип непременно нужно было отыскать, найти очки, выяснить, почему молчит водитель и, в конце концов, укрыться в  теплом и сухом салоне. Все остальное обдумать можно было потом, а пока нужно было запереться в кабине мерседеса и переждать этот ад.

Глебу повезло. То ли поредели капли дождя, то ли ближе к краю поляны деревья лучше защищали от непогоды, но луч фонаря в трясущейся от страха и холода руке, выхватил из темноты глянцевый, черный бок мерседеса. До машины оставалась пара шагов, когда мужчина снова закричал, на сей раз от досады: прямо вдоль кузова джипа, проломив высокую, ребристую крышу, разбив лобовое стекло, лежал толстый ствол дерева, разделивший машину почти пополам. Кажется слезы отчаяния полились сами собой, смешиваясь со струями дождя. Буянов подошел вплотную, направив луч фонаря в покореженный салон. Водителя в кабине не было, зато на заднем сидении лежала нетронутая сумка. Все двери оказалась заблокированными, поэтому влезать пришлось через лобовое окно. Изогнувшись как цирковой акробат, Буянов протиснулся в салон, добрался до сумки и надел очки. Он, перекрикивая ураган, позвал водителя, но того нигде не было видно. Кругом продолжали страшно скрипеть деревья. Оставаться в машине было опасно, пришлось тем же способом вылезать обратно в непогоду.

Ветер неожиданно стих, ливень превратился в легкий, моросящий дождик. Буянов, мокрый насквозь, продрогший до костей, продолжал звать водителя. Но тот не отзывался. Глеб попытался выяснить время, но часы на мобильнике издевательски продемонстрировали четыре нуля. Та же ерунда произошла и с датой. Буянов озираясь, стоял посреди поляны, в густом, сером сумраке, плохо понимая, что вообще происходит.

Внезапно сам по себе затарахтел двигатель одного из экскаваторов. Зажглись габаритные огни, яркие лучи фар рассекли плотный полумрак и немного осветили поляну. В следующую секунду экскаватор развернулся и неторопливо двинулся в сторону Буянова, направив слепящие лучи прямо в лицо мужчине. Глеб успел разглядеть широкий, хищный зев, слегка приподнятого над землей, обрамленного зубами, ковша.  Мужчина сощурился, неосознанно выставил вперед руки, и попытался отбежать в сторону, но споткнулся о какой-то бугорок и неуклюже растянулся на мокрой траве. Экскаватор с пустой кабиной, плотоядно урча, приближался к Буянову. Глеб пытался встать и бежать отсюда без оглядки, но лишь неловко водил руками и ногами но скользкой, сырой траве, как подстреленная жертва охотника.

Паника, царившая в сознании, никак не желающем принимать окружающую действительность, отняла возможность рационально мыслить. Глеб мог лишь фиксировать, что вокруг него происходит нечто, не поддающееся никакому объяснению. Он в последний раз посмотрел на приближающуюся к нему громадину экскаватора. Потом истошно закричал, закрыл лицо руками, приготовившись принять жуткую смерть. Техника остановилась, когда до Буянова оставалось метра два с половиной. Фары продолжали светить в лицо. Устав от неожиданной паузы, Глеб убрал от лица руки и, сощурившись, посмотрел перед собой.

Плавно опустились фары экскаватора, переведя лучи света в землю, перед, сидящим на земле, мужчиной. Глеб, как завороженный, следил за манипуляциями техники.  Ковш медленно поднялся над землей, угрожающе навис над Буяновым, потом с оглушительным грохотом опустился на землю, и одним движением  зачерпнул солидный кусок влажной от непрекращающегося дождя, комковатой земли. Совершенно обалдевший,  мужчина продолжал таращиться в образовавшуюся прямо у его ног, глубокую яму. Экскаватор снова поднял ковш высоко над землей, да так и замер. Казалось, кто-то невидимый, сидя в кабине, с издевкой, насмехаясь над перепуганным  до ужаса Глебом, молча наблюдает за ним. Мужчина, запрокинул голову, посмотрел на слегка опущенные фары, в следующий миг экскаватор подмигнул ему, выключив и снова включив освещение. Все, что происходило, уже давно было за пределами понимания, но этот жест казалось, окончательно добил психику Глеба. Он, вытянув вперед голову, подполз к краю ямы и заглянул вниз.

Всего в полутора метрах  от поверхности, среди быстро натекающих лужиц  дождя и влажных комьев земли, находилось захоронение. Хорошо видимый в свете фар, почерневший от влаги и тлена, гроб был слегка повернут на бок, отчего куполообразная крышка, одним боком сползла вниз, обнажая мертвое тело. Судя по внешнему виду, захоронение было достаточно свежим. Лицо мертвеца, безобразно распухшее от разложения, было фиолетово-черным.  Дорогой, темно- синий костюм, залитый черными пятнами гниения,  должен был вот-вот треснуть от раздувшегося тела. Непомерно оттекшие руки, уже не помещались в гробу и, нависая, покоились сверху.

Буянов был не в силах оторвать взгляд от этой картины, он лишь часто задышал, выдыхая воздух из легких с каким-то мучительным стоном. Прошло не больше минуты, вдруг раздался пронзительный сигнал экскаватора, Глеб аж подпрыгнул на месте, едва не скатившись в могилу. Как по сигналу, покойник разлепил глаза и уставился мутными зрачками на Буянова. «Да, вставай уже, идиот! Уноси ноги, пока совсем не свихнулся!», - кричало сознание. Но тело словно приросло к мокрой траве, ноги не слушались, безвольно раскинувшись на земле. Одним, коротким движением рук, не спуская с Буянова мутного взора, покойник сбросил крышку и довольно резво сел в гробу. Пара пуговиц рубашки покойника, не выдержала давления и выстрелила подобно пулям, просвистев рядом с лицом Буянова. Где-то совсем рядом раздался жалобный скулеж, чуть позже к Глебу пришло осознание того, что звук вырывается из его горла.