Джекки Стилл

Глава 1.

Чикаго штат Иллинойс, 1979 год.

Я - Вошко! Вошко Жух. Я - журналист. Я - хороший журналист. Я пишу грязные статейки для одной грязной газетенки в Чикаго. Мой стиль самобытен - он прекрасен! От меня за милю несёт желтизной, но я счастлив. Мне платят 20 долларов в день. Этого вполне достаточно, чтобы купить пачку «Честера» и заказать вишнёвый пирог в забегаловке "Джекки Стилл".

Мой приятель Фрэнки работает там. Чёрный ублюдок считает, что я расист только потому, что я белый. Тупица Фрэнки! Во Вьетнаме я встречал множество чёрных парней, и даже спас несколько чёрных задниц. Я был сержант, служил в разведке. Я знаю цену человеческой крови. Поверьте, цвет кожи не важен.

Каждый вечер я прихожу в "Джекки Стилл". Мой столик всегда в самом дальнем углу.

Старина Айсек сегодня взволнован, он чем-то напуган. Сегодня он пришёл раньше обычного. Айсек заказал «Кровавую Мэри» и три по сто «Джека»*. Хитрый еврей сегодня явно в ударе. И да, он считает, что я антисемит только лишь потому, что я не еврей. Во Вьетнаме я не встречал евреев, но было бы забавно спасти пару еврейских задниц...

Воспоминания хватают за глотку.

- Эй, Фрэнки! - кричу я и показываю ему два пальца.

Это значит - двойной виски. Предпочитаю старый «Дэниелс», без льда. Фрэнки знает, он, как и я, не терпит всякое дерьмо. Виски должен быть чист.

Вчерашний «Таймс»** как раз то, что надо. Если хочешь состряпать хорошую статью - прочти плохую, выбери самое лучшее, остальное - в утиль. Обязательно смени название, сделай пару провокационных заявлений и многозначительно подытожь результат. Главное - не утверждай! Никогда и ничего не утверждай. Америка тебя не поймёт.

Мой виски уже на столе. Что я вижу? "Скандал на Нью-Йоркской бирже!" "Новый Pontiac для всей семьи", "Еврейский конгресс..." – а, чёрт, опять они! "Кража из музея археологии", "Бейсбольный мяч угодил в зрителя. Сломан нос"...

Стоп! Есть! Вот оно! Статья готова! Кто выплатит компенсацию? Почему производитель мяча не предусмотрел соответствующие меры безопасности? Пострадал не просто нос, пострадал человек, пострадало его самолюбие. Ты пришёл на бейсбол, а тебе мячиком в нос? И это в стране безграничных возможностей? Ты можешь иметь ствол для самообороны, нет - два ствола, много стволов - арсенал, но тебе всё равно сломают нос на бейсболе. Зачем мне ядерные бомбы, когда в самый неожиданный момент я не защищён? Америка, услышь мой голос! Мою американскую исключительность могут размазать мячом по морде! И это в эпоху космонавтики и гонки вооружений.

Заканчиваю писать, подаю Фрэнки очередной знак. Дело сделано, теперь можно расслабиться.

Кем был бы я, если бы не моя работа и возможность опрокинуть пинту-другую хорошего виски?

Жалкий социопат, живущий на армейскую пенсию?

- Хай, это пиццерия "Мэдиссон Шарп"? Мне нужна пицца, бутылка «Джека» и пачка «Честера»! Что? У вас только пицца? А у меня четыре ранения и я не желаю слушать это дерьмо!

Или грязный пьянчуга с горстью наград?

- Эй, парень, плесни мне грёбаный бурбон! Что? Что ты сказал? У меня четыре ранения и я не желаю слышать это дерьмо!

Или нет. Талант же не пропьешь. Я был бы неплохой сценарист.

- Алло, это "Уорнер Бразерс"? Это Вошко Жух. Соедините меня с... Что? Что значит, какой Вошко Жух? Да у меня четыре ранения! Я...

Ту-ту-ту...

Вот дерьмо! Всё-таки у меня отличная работа. И друзья тоже ничего, правда, один из них нигер, а другой самый настоящий еврей, но я справляюсь.

Айсек, наконец, прикончил свой виски и только теперь завертел головой, осматривая всё вокруг. Не заметив никого кроме меня, он лениво слез со стула и, слегка придерживаясь за барную стойку, направился ко мне.

- Хелло, Вошко, - выкрикнул он шагов за десять до меня.

Я жестом пригласил его сесть напротив. Не хочу оказаться прижатым к стенке засыпающим пьяным евреем. Обычно возле меня сидит Фрэнки, он крепок к спиртному и не валится на плечо соседа после общения с "Джеком". Держу место для него. Жду.

Айсек вваливается за стол и какое-то время просто таращит на меня свои чёрные рыбьи глаза.

- Что случилось? - спрашиваю я.

- «Понтиак для всей семьи», - успевает прочесть он из моей газеты. - Что скажешь?

- Ничего, - отвечаю я. - У меня прекрасный Жук***.

- Ж-у-у-у-к! - недовольно протягивает Айсек.

- Послушай, ты! - обрываю его я. - У меня четыре ранения...

- Да, да. И ты не желаешь слушать это дерьмо.

Наступает неловкий момент тишины. Айсек недовольно сопит, я с серьезным видом разворачиваю газету. Будь мы во Вьетнаме, я бы с удовольствием надрал ему зад. А так, я строго бросаю поверх очков свой полный презрения взгляд и деловито шуршу, переминая бумагу.

К столику подходит Фрэнки, в его руках рюкзак и "Кровавая Мэри" Айсека. Он, с видом полным равнодушия, ставит на стол "Мэри" и тычет рюкзак Айсеку в руки.

- Осторожней! Осторожней! - бормочет возмущенный Айсек. - Чертов нигер.

Фрэнки, не обращая внимания, молча, уходит.

- Я так хочу новый "Понтиак", - доверительно склонясь в мою сторону, начинает Айсек. – Большой, красивый, для всей семьи.

- Но у тебя нет семьи, - перебиваю я.

- Зато в него можно погрузить пол моей квартиры, - спешит оправдаться Айсек.

- Но у тебя и квартиры нет.

- Так будет! - Айсек бьёт кулаком по столу. - И не квартира, а дом!

- Смотри-ка, какой богатей! - насмехаюсь я.

К столику вновь подходит Фрэнки, молча ставит передо мной ароматный шницель с хрустящей корочкой, приправленный зеленью, и также молча уходит.