Эбони и Махогани. Легенда Северного моря

Эбони и Махогани. Легенда Северного моря

Легенды морей. Эбони и Махогани.

Никто точно не знал происхождения владельца двух парусных яхт, которые изредка, но всегда вместе и всего на пару суток появлялись то в Лондоне, то в Абердине. В портах этого молчаливого черноволосого человека средних лет называли Диланом и по умолчанию считали валлийцем. Команды обеих яхт редко спускались на берег, а если и посещали таверны и портовые склады, то держались обособленно и с другими моряками старались не общаться. Недостаток информации порождал сплетни и слухи. Судя по оснастке и качеству скоростных судов, Дилан был сказочно богат. Предполагали, что богатство нажито неправедно – кто-то говорил о работорговле, кто-то о пиратстве, но и наркобизнес не стоило сбрасывать со счетов. Опиаты и кокаин в то время имели немалый спрос в определённых кругах.

А потом на одной из яхт появилась женщина. Дилан нашёл себе пару. Её звали Руби, и она была настоящей красоткой. В портах шептались, что это типичная валлийка – в меру стройная, в меру полная, белокожая и румяная, с тёмными сверкающими глазами. У неё был необычный цвет волос. Жительницы побережья сразу решили, что Руби красит волосы, но мужчины склонялись к тому, что она родилась такой. Её пышная густая шевелюра сияла красками осенней кленовой листвы, играла бликами красного дерева. Вот потому-то и дали ей имя драгоценного камня рубина.

Дилан не жалел денег на свою возлюбленную. Её наряды поражали воображение, а ювелирные изделия, украшающие высокую шею и изящные запястья, могли бы поспорить с драгоценностями британской короны. Один единственный раз, перед очередным отплытием, появилась эта живописная пара яхтсменов на одной из светских вечеринок Абердина, но впечатление оставили надолго. Мужчины были очарованы самоуверенной грацией Руби, в то время как их жёны внимательно изучали её туалет, стараясь не выказывать зависть и ревность.

А через пару месяцев две яхты вернулись вновь. Тогда уже стало ясно, что мало кто сможет сравняться в мастерстве судовождения с Диланом и Руби. Их великолепные суда неслись наперегонки, легко преодолевая высокую волну. А когда они приблизились к берегу, народ ахнул. Каждую из яхт украшала носовая фигура, сделанная с невероятным мастерством. И многие сразу догадались, что чёрная с отливами статуя изображала Дилана, а блестящая красно-коричневая - Руби. Капитаны яхт подарили судам свои образы. Трудно сказать, сколько было заплачено скульптору-резчику за работу, никто так и не узнал имя мастера. Но сам материал был поистине драгоценен – чёрное и красное дерево, привезённое из далёких стран, применялось для изготовления мебели самых роскошных дворцов мира, да и то чаще не в виде массива, а как инкрустация. В Абердине шептались, что хозяева яхт рискуют, выставляя на всеобщее обозрение столь дорогие произведения искусства. И эти разговоры оказались пророческими.

В одну из грозовых майских ночей яхты Дилана и Руби исчезли. Утром, проспавшись, старый моряк Дункан Брюс, завсегдатай ближайшей к пирсу таверны, поведал жуткую историю. Через залитое дождём окно он разглядел, что на кончиках мачт обеих яхт как раз в полночь загорелись огни Святого Эльма. А когда он вышел из питейного заведения на улицу, чтобы поближе рассмотреть столь редкое и тревожащее суеверные души явление, то заметил, что по палубам обеих судов движутся одинокие фигуры. Сначала ему показалось, что сам Дилан и его красотка, не боясь грозы, решили бросить вызов стихии и отправиться в громыхающую ночь, сверкая призрачными огнями. Однако, приглядевшись, он понял, что это гальюнные фигуры сошли со своих мест и рыскают вдоль бортов. Дункан не стал искушать судьбу, а, вознеся молитву, пустился наутёк.

Никто, разумеется, не поверил старому любителю виски и эля. Однако прошли месяцы, а яхты Дилана и его возлюбленной так больше и не появились. Ближе к Рождеству в Абердин приехал человек из страховой компании Ллойда, он безуспешно искал следы двух судов, бесследно исчезнувших в мае. И тут все вспомнили рассказ Дункана Брюса. Народ в Абердине был отчаянным, и многие загорелись идеей поискать следы кораблекрушения, которое могло произойти поблизости. Особенно вдохновляла мысль найти несметные богатства Дилана.

Поиски оказались безуспешными, если не считать одной странной находки. В отдалённой безлюдной бухте залива Мори-Ферт были обнаружены две сколоченные крестом доски с начертанными словами. В их перекрестье находилась буква «о», а сами надписи гласили «EBONY» и «MAHOGANY». Деревянные перекладины креста были гладко обработаны и покрыты корабельным лаком, буквы же слова “ebony”, означающего «чёрное дерево», были словно начертаны углём, тогда как слово “mahogany” («красное дерево») казалось выписанным запёкшейся кровью. Никто не решился взять этот брошенный у кромки прибоя крест. Бывалым морякам чудилось в нём проклятье. У многих тогда возникла мысль, что загадочный предмет связан с пропавшими яхтами. Вот только кто попытался оставить след? Сами Дилан и Руби или те, кто вместо них встал к штурвалу?

Поиски постепенно прекратились. Но долго ещё моряки приходящих в Абердин судов рассказывали, что во время пути видели в отдалении почти призрачные силуэты двух яхт, украшенные кисточками огней святого Эльма.

Парусники сменились пароходами, на смену дымящим многотрубным судам пришли массивные лайнеры, сухогрузы и танкеры. Но в разных морях бытуют слухи о том, что тёмной грозовой ночью то красноватое, то чёрное с отливом человекоподобное существо пытается пристроиться на носу корабля, но, не найдя опоры, соскальзывает в разверстую бушующую пучину.