Единственная

1-

Мария стояла у окна, госпиталя Бельвю на Ист- Ривер в городе Нью- Йорка и смотрела как, к главному входу, подъехала карета с гербом Английского посольства.

- Интересно, что англичане здесь делают? - сказала она вслух поворачиваясь к санитарке, которая мыла полы в приёмной комнате. Молодая девушка лет 18, высокая, черноглазая,с длинными косами до пояса, была мулаткой из Африки. У неё была плотная фигура, большая грудь, которую обтягивало платье и передние пуговицы готовы вот- вот расстегнуться. Звали её Сара, она недавно получила вольную и пришла работать в госпиталь санитаркой. Взяли её, благодаря Марии, она сразу поняла, что девушка не может найти работу, из-за своей негритянской принадлежности, похлопотала за неё у главного врача. И нисколько не пожалела, девушка была работящей, выполняла всю грязную работу. За такие деньги, которые ей платили, ни одна даже бедная американка не будет выполнять эти обязанности санитарки.

- Наверно, что- нибудь серьёзное! Посольство не далеко, вот и приехали эти янки сюда, - Сара не любила англичан, из-за своего бывшего хозяина - монстр и сволочь - так, она его ругала, когда говорила о нём. Как бы подтверждая её слова, из кареты вышел офицер, позвал санитаров парней, которые учились в мужском, медицинском университете. Когда санитары подошли к карете, из неё медленно вышел ещё один офицер, но без мундира, в одной белой рубашке, которая была вся в крови, в узких офицерских брюках, заправленные в сапоги. Он держал правой рукой, левое плечо.

- Ну вот, ещё одна дуэль! Опять вытаскивать пулю и зашивать надо, сейчас доктор Смит, позовёт тебя мадам Мэри! - вздохнула Сара поглядывая на Марию. Она всегда называла Марию- мадам Мэри, и очень её любила, за добрый характер.

- Мария заведовала аптечным кабинетом, часто сама делала лекарства, благодаря знаниями о свойствах лечебных трав в медицине. Она с детства хотела стать врачом хирургом, но женщин не обучали в медицинский университетах. В Филадельфии закончила аптекарские курсы, а также акушерские, получила лицензию на медицинскую практику. Доктор Смит взял Марию под своё опекунство, после смерти её отца, Итана Браун.

Отец Марии был врачом хирургом, владел хорошо гипнозом, а также отличным психологом. Владеть гипнозом, этот дар давался не всем, но Мария не только имела такой дар, а многому научилась у отца пока, он был жив.

Отец погиб, когда Марии было 14 лет. Имея способности, владения гипноза, применяла на больных, если не помогал наркоз, или у пациента была аллергия. Доктор Смит знал об этом баре и часто приглашал её на операции, Мария ещё как медсестра, помогала ему во время операций. Она могла бы прооперировать пациента, но у неё не было лицензии на медицинскую практику врача хирурга. Сейчас в город приехала из России мадам Сухова Надежда Прокофьева, которая закончила медико-хирургическую академию, но работать ей не дали на Родине. Поэтому, она в Америке организовала курсы, для женщин, желающих получить знания врача.Но Мария упорно посещала курсы зная, что ей никогда не получить лицензию врача хирурга.

В кабинет постучали и в дверях появился санитар Патрик, из Ирландии, он был высокий, худой и рыжий, но характером весёлым и добрый.

- Мадам Браун, вас просил, доктор Смит пройти в операционную. Там офицера янки, привезли с ранением в плечо,- улыбаясь и подмигивая Саре сказал Патрик. Мария спрятала свои кудрявые волосы в кристально - белого цвета шапочку, надела на платье белый фартук с красным крестом, пошла за Патриком в операционную. В коридоре на стуле сидел офицер, который привёз раненного, он перекинул ногу на ногу, взглянул на Марию с интересом. Разглядеть она его не смогла, так как тут же подошёл доктор Смит и увёл её в операционную.

- Он просил не давать ему наркоз, а обезболить рану, но я боюсь, что у него пуля около сердца, и мне придётся очень долго её вытаскивать. Ты должна применить к нему гипноз, пусть спит, а я спокойно буду вытаскивать пулю.- Тихо, почти шёпотом говорил доктор по латыни Марии. В операционной, пациент лежал на столе накрытый простынёй ниже пояса, левое плечо промытое и прижатое марлевой салфеткой, было полностью открыто. Мария подошла к офицеру, посмотрела на его лицо, которое было очень бледное, от потери крови. Черты лица были правильной формы, с продолговатыми ярко-синими глазами, которые настороженно смотрели на Марию. Щёки гладко выбриты, на голове была шапочка для пациента при операции, поэтому по видны были волосы на висках, тёмно- рыжего цвета.

- Ему наверно лет двадцать пять, молодой и пылкий, - подумала Мария разглядывая офицера. Он слегка задёргался, увидев девушку с большими фиолетовыми глазами, обрамленные густыми чёрными ресницами ,не понимая, что здесь делает она?

- Добрый день молодой человек! Как вас зовут?- Мария опустила свою руку на лоб офицера, ожидая ответа.

- Стивен, мадам - тихо, как-то хрипло, глядя в глаза ответил он и облизнул губы.

- Очень приятно, я Мэри, помощница доктора Смита, сейчас, не думайте не о чём, а вспомните самый приятный момент в вашей жизни,, - она сделала паузу, продолжила, - прикройте глаза, дышите спокойно и думайте о прекрасном моменте,,, - пауза - повторяйте за мной, пять, четыре, три, два, один,- повторяя за девушкой, Стивен уснул под воздействием гипноза.

Доктор подошёл вместе с медбратом по имени Генри, держа в руке скальпель, Мария стала обезболивать рану раствором и вводить антисептик. Так они вместе, втроём, уже слаженно делали операции в госпитали, два года. Генри Смит являлся двоюродный племянником доктора Кевина Смита, закончив медицинский университет, два года назад, проходил практику у дяди Кевина. Марию он знал давно, ему нравилась она, поэтому он был не против её, в операционной. Они настолько хорошо ладили, что понимали друг друга с двух слов.

Операция длилась около часа и Мария ещё раз удивлялась, как точно и правильно делает доктор Смит свою работу. Зашивала рану Мария, так как у неё все швы, были аккуратные и такую ювелирную работу могла сделать только женщина. Пациентам особенно мужчинам не говорили об этом, не все хотели, чтобы женщина присутствовала на операции. Офицер лежал около часа в операционной , затем санитары перенесли на носилках в отдельную палату, для богатых пациентов.