Единственный дракон. Замок княгини

Глава 16. Первый выход

Мантина разложила на кушетке несколько комплектов одежды – наверняка затем, чтобы предложить выбор. Ну да, Кантана ведь накануне не распорядилась, что приготовить, парадный костюм цветов Каюбов или что-то более непринужденное. Но она и не знала, как ей следует одеваться. Нужно посоветоваться с князем.

С мужем.

Воспоминания о прошедшей ночи заставили её в смущении уткнуться лицом в подушку.

– Доброе утро, княгиня. Пора вставать, князь хотел за завтраком представить тебя людям.

– Хорошо, – Кантана села, пригладила растрепанные волосы, – это будет что-то торжественное?

Про себя она отметила, что соддийка сказала: представить тебЯ. В Итсване супруга владетельного именя услышала бы: лира, тебЕ представят людей...

Мелочь, конечно. Но это те мелочи, которым придают значение.

– Нет, не слишком торжественное, – соддийка улыбнулась, – у нас тут многое куда проще. Нет той пышности, к которой ты привыкла в Итсване.

– Не могу сказать, что я привыкла, – заметила Кантана, слезая с кровати, – отвыкать не придется. Я при дворе почти не бывала.

Соддийка уже приготовила воду для умывания. Между прочим, в комнате вкусно пахло свежим травником с малиной.

– Ты принесла травник из кухни? – удивилась Кантана.

– Нет, приготовила немного здесь. Не желаешь выпить горячего перед завтраком? – соддийка была сама безмятежность, – я добавила сухую малину. Сама собирала летом.

– Здесь? – Кантана оглянулась на холодный камин, – но каким образом?

– Смотри, – Мантина чашкой зачерпнула воды из таза, подержала немного в руках.

Из чашки пошёл пар. У Кантаны засосало под ложечкой. Горная колдунья, конечно, может и не такое...

Отец ведь объяснял. Они все колдуны, от рождения.

– И тебе не горячо? – всё-таки уточнила она, – ты вообще не обжигаешься?

– Могу обжечься, если неожиданно, – соддийка вылила кипящую воду обратно в таз, – но потом быстро залечу. А если вот так, то нет, не обжигаюсь. Это наши способности, княгиня. Не магия, просто способности.

– Я понимаю. И мой муж так может.

– Ну конечно. Он может много больше, чем я. Желаешь отведать травника? – она наполнила чашку из серебряного кувшинчика и подала.

Как ни странно, пряный, насыщенный напиток не обжигал, в то время как из кувшинчика шёл пар.

– Я немного его охладила, – сказала Мантина, – или тебе хочется погорячее?

– Ты можешь не только нагревать...

– Конечно. Это две стороны одного, – она налила и себе.

Дьян просил ненавязчиво и постепенно объяснить его жене, что собой представляют соддийцы. Кроме самого главного, конечно. Главное она поймёт потом, сама, это не принято объяснять. Интересно, как сильно эта девочка будет потрясена? Во всяком случае, вот он, первый урок.

Соддийка держалась непринужденно, по-хозяйски, как будто не служанкой здесь была, а Кантана заглянула к ней в гости в утра пораньше. Впрочем, Кантана уже стала к этому привыкать. И поняла вдруг, что немного завидует: никогда ей не сравняться хотя бы с Мантиной. А муж может ещё больше...

Ах, и угораздило её родиться даже без магии! Единственной бесталанной в семье. У всех есть дар, хотя бы небольшой. Хотя бы крошечный. У брата и сестры, у кузенов и кузин. Надо сказать, что такого сильного дара, как у отца, ни у кого больше нет. Даже дед, дядя отца, который считается сильным магом, отцу значительно уступает.

Уступал, точнее. Отца ведь больше нет. И его жизнь прервалась именно здесь, в этом замке. В её замке.

Последние глотки травника показались Кантане безвкусными.

– Что случилось, княгиня? Ты хмуришься.

– Я вспомнила отца. Он погиб здесь. Я знаю, как вы к нему относитесь, но он мой отец, я любила его и буду чтить его память.

– Это твое право, никто не спорит, – согласно кивнула Мантина, – в тот же день, когда не стало твоего отца, умерла княгиня Дьянна, мать твоего мужа. К сожалению, вам придется скорбеть по-отдельности. Твой отец... он виновен в смерти княгини. Пожалуйста, не проси пока объяснить подробности. За столом рядом с князем ты увидишь светильник, это скорбный огонь по княгине Дьянне. Такой у нас обычай.

– Мне сказали, что отец погиб из-за землетрясения.

– Можно и так сказать. Пожалуйста, поговорим об этом позже. Не сегодня и не завтра. Пока что мы не найдём слов, чтобы понять друг друга, поверь мне.

– Хорошо, как скажешь, – согласилась Кантана. – Мне, наверное, пора одеваться. Поскольку у меня нет костюма цветов Дьянов, я надену цвета моей семьи.

– Хорошо. Как насчёт драгоценностей? Диадема, подарок князя? Сапфировые браслеты, которые подарил император?

– Нет, я надену своё, – Кантана открыла шкатулку, вынула тонкую изумрудную диадему, - это наша реликвия, она мне подходит. Алмазов князя, как ты сама знаешь, я пока не стою.

– Как пожелаешь, княгиня, – соддийка была само спокойствие, – наденешь платок?

– Обязательно. Я замужем, значит, буду носить платок. А то ещё кто-нибудь решит, что князь привёз в Шайтакан любовницу, – она искоса глянула на соддийку.

Та теперь была без платка, с простой причёской в виде тяжёлого узла на затылке. И безмятежно улыбнулась словам Кантаны.

– И сапфиры я пока не стану носить, – добавила та, – не хочу. Камень моей семьи – изумруд.

И продекламировала:

– Сапфир и яркий изумруд в одной оправе не живут. Рубин, цвет крови и пожара

обоим им составит пару. Это из песенки, я слышала в детстве.

Вот теперь Мантина посмотрела на неё с откровенным удивлением.

– Надо же, я тоже с детства помню нечто похожее. И в Содде действительно не смешивают сапфиры и изумруды. Но я считала, что это только нам свойственно. Мы с мужем держали ювелирную мастерскую, я говорила. Так вот, нам не раз приходилось делать для итсванцев вещи, в которых были и сапфиры, и изумруды вместе.

– Те итсванцы, значит, были не из Каста. Ни один кастанец не наденет ничего подобного. Даже просто не наденет одновременно изумруд и сапфир. А кое-кто не позволит иметь сапфиры в доме, хотя в Касте их добывают. У прадеда был рудник, он уже иссяк и обвалился. Камни гранили и продавали в Итсвану.



Отредактировано: 16.02.2022