Елена полулежала на тахте, и, с чувством лёгкой досады, читала журнал «Москва». Журнал накануне вечером привез самый преданный ее поклонник – Всеволод Константинов. «Для тебя и о тебе» выведено на 56 странице корявым почерком Всеволода, как раз над заголовком его повести.
- Напечатали все-таки! – Елена была рада за Всеволода. Он долго ждал
этой публикации. Он всё предусмотрел. Повесть просто обязана была понравиться и в редакции журнала, и Елене. Это был рассказ о молодежи, о выборе профессии и, конечно, о красивой девушке – мечте героя, в которой, при ближайшем рассмотрении, проглядывали черты самой Елены. Последние страницы повести только усилили её раздражение, и стало как-то неловко за автора.
- Ведь Севка – хороший писатель! Как же так?! И меня просто чучелом изобразил. Разукрасил, не поскупился. Рекламная дива, да и только! – С горечью думала Елена. - Удивительно, почему я здесь проектирую Дворец Культуры, а не демонстрирую перчатки.
Онемела рука. Затекла спина. Поза стала неудобной, и Елена выпрямилась. Машинально потерла затекшую руку. Подвинула ближе настольную лампу, и начала медленно перелистывать страницы журнала.
– И читать - то нечего! Прогремел журнал «Мастером и Маргаритой», да «Историей Государства Российского». На том его слава и кончилась.
- А повесть у Севки получилась паршивенькая! Из общей массы совсем не выделяется. Разве что – моя персона слегка оживляет блёклый сюжет. – С досадой размышляла Елена. Она закрыла журнал и задумалась, глядя перед собой.
- В «Юность» - то не суётся. Понимает, что не дотягивает. Всё торопится, торопится. Боится не соответствовать, и поезд уйдёт без него. Не соображает, что в следующий поезд, его вовсе не посадят. Забыл, в спешке, любимого своего Волошина? А с каким пафосом повторял:
«Изгнанники, бродяги и поэты,
Кто жаждал быть, но стать ничем не смог».
Не гнался бы за успехом – смог! Я верила в него.
Дверь отворилась.
– К тебе можно? – Тихо спросила Надежда Петровна.
– Мам! Ну, что спрашиваешь? Конечно!
Елена, с журналом в руках, поднялась ей навстречу. На какую-то долю секунды она ощутила запах тончайших не здешних духов. Запах тут же исчез, а Елена вытаращила глаза.
- Мам! Откуда?!
- А вот помогла директору с докладом для Парижского Конгресса. Вернулся довольный. Результат, вижу, ты ощутила.
- Ну, он у тебя – молодец! Ты заглянула похвастать, или узнать, как Севина повесть проходит мой Страшный Суд? – Улыбнулась Елена и потянула мать к тахте.
Они сели, тесно прижались друг к другу. В такие минуты сразу бросалось в глаза их удивительное сходство. Обе стройные, волосы цвета светлого каштана, правильные черты лица. Правда, нос Елены чуть вздернут, и глаза, не синие, как у матери, а отцовские – тёмные. Почти чёрные.
– В остальном – одно лицо!- Говаривал отец. – Когда вы рядом – просто сёстры – двойняшки! Мои красавицы – кудряшки!
На что Надежда Петровна всегда реагировала одинаково: - Не льсти, пожалуйста! Я и без того знаю, как ты нас любишь!
Николай Сергеевич весело смеялся. Обнимал и целовал своих девочек. Елена зарылась лицом в волосы матери:
- Запах! Просто с ума сойти! И как он угадал? Ведь мы с тобой любим именно такой тончайший благородный аромат! Стоит отвернуться – и уже нет его…
Они раскрыли журнал на пятьдесят шестой странице.
- Опять тебе посвятил?! – Прервала восторги дочери Надежда Петровна.
Елена взглянула на журнал и, пожала плечами.
- Прочти на досуге. Увидишь, какое сокровище твоя дочь. А вы с папой все не цените меня! – И она лукаво улыбнулась. – Вообще-то это не самая большая Севина удача.
- Ой, Алена! Человек в тебе души не чает! А ты?!
- Ах! Мамочка! Если бы я в нем не чаяла - тогда другое дело! – Прервала ее дочь. – И, вообще, неужели вам с папой так приспичило сбагрить меня кому попало?
- Тебе двадцать три, - заметила Надежда Петровна.
- Месяца нет, как двадцать три-то! А ты уже время торопишь! И, вообще,
не надейся и не жди, - категорически заявила Елена. – Последний курс оттрублю, а там посмотрим. До этого вам от меня не избавиться и не мечтайте.
Она обняла мать и выхватила из кармана ее халата запечатанное письмо.
- Алена, отдай! Это не тебе. Это я написала. Мне нужно кое о чем поговорить с тобой.
Елена отдала письмо. Сложила руки на коленях и приготовилась слушать.
- Скажи - ка, ты помнишь наших друзей: тетю Киру и дядю Игоря?
- Они на Байкале живут? - Уточнила Елена.
- Вспомнила? Хотя ты совсем маленькая была, когда мы с Байкала в Москву вернулись. Так вот, их сын, Ярослав, дома они зовут его Слава, скоро приедет. Мы с папой пригласили его к нам на каникулы. Он учится в Иркутском Университете. Геологом собирается стать. Как и ты.