Ее звали Алиса

Ее звали Алиса

Он не любил хвастаться. И никогда этого не делал.

Но почему бы не сказать, что у Ларцева Владимира было все, о чем мог только желать среднестатистический россиянин?

В свои двадцать девять лет он уже смог добраться до вершины, - до той вершины, на которую и целился, когда был внизу. Он предприниматель, владелец парочки магазинчиков, инвеститор и просто бизнесмен. То, что жизнь хороша – бесспорно.

И нет, не ждите, что сейчас пойдет избитая фраза вроде «Он был счастлив, но ему не хватало в этом счастье загадочной ЕЕ…» или «Деньги делали его счастливыми лишь поверхностно, а внутри…».

Конечно, нет.

Владимир был счастлив и он это чувствовал полностью.

А почему нет?

У него прекрасная машина, квартира и женщина, еще одна, потом другая, потом еще… Разве мало любви? О, поверьте, любви в жизни Владимира слишком много. А бывает – что и нет совсем. Ведь нельзя же бесконечно ее чувствовать. Все когда-нибудь надоедает…

В своей жизни, пока еще такой молодой, Владимир всего добился сам. Путь был тернистым, но он не обращал внимание на преграды. Где нужно было – перепрыгивал, полз, падал, вставал, отряхивал грязь с тела и лица, и шел дальше, даже если ноги застревали в трясине. Он падал, что естественно, но его тянула сила духа. Просто схватила его за воротник уже порванной испытаниями рубашки – и потащила.

А теперь он богат.

Да, почему нельзя сказать, что он богат?

Все, чего он хотел, он добился. А сейчас – он просто наслаждается жизнью и, конечно, продолжает поддерживать ее. Главное, чтобы не наступил регресс. А об этом Владимир не думает и не хочет.

****

Итак, сентябрь. Месяц, давайте признаем, не очень. Просто не очень. И сказать даже нечего. Солнце светит, но греет. Воздух холодный и колючий. Дожди не льют без конца, нет. Сентябрь, на самом деле, это такая заготовка. Как маринованные огурцы на зиму. Таким же образом сентябрь накапливает в облаках дождь, который потом извергается на землю в последующих двух месяцах.

Владимир в этот день был дома. А ближе к вечеру ему позвонил его старый друг, который только вернулся из Европы, и предложил встретиться к ресторане, который, надо заметить, довольно-таки далеко находился от квартиры Владимира.

На часах было восемь часов вечера. На место он прибудет в 9, это точно.

Владимир уже покинул двор своей новостройки, направился к машине…

И вдруг остановился, почему-то, когда увидел, как девушка (маленького роста, в мешковатой куртке цвета оливы) рассматривала его машину. Она стояла к нему спиной.

Владимира это, почему-то, позабавило. Но не удивило – его машина всем нравилась. Он даже ревновал поначалу… Не до гордости и хвастовства!

Мужчина подошел к ближе, но девчушка, похоже, не заметила этого. И тогда он вкрадчиво произнес:

- Нравится?

И она обернулась: спокойно, как будто она чувствовала его присутствие уже давно. Или как будто у нее на затылке еще пара глаз.

Она посмотрела на него спокойно большими, но с прикрытыми веками с густыми, натуральными ресницами, зелеными глазами.

- Это Ягуар, - констатирует девушка, и Владимир отмечает про себя, что ей, по всей видимости, не больше восемнадцати. Совсем маленького роста, наверное, в ребра ему дышит, с нежной персиковой кожей, блеском, еще таким девственным, в глазах… Женщин он видел сразу, издалека, чувствовал их запах и слышал их голоса. Он пахли и звучали одинаково.

- Да, - улыбается Владимир, чувствуя, что губы совершают это непроизвольно. Когда он улыбался, в уголках его глаз всегда образовывались эти милые морщинки, и ямочка на левой щеке. – Нравится? – Повторяет мужчина и кивает на черную, блестящую машину.

Она пожимает плечами, чем немного его удивляет.

- Не знаю, - говорит она просто.

- Не знаешь? – Его брови вздрогнули.

- Не знаю, насколько. – Поясняет она. – Она совсем не похожа на Мерседес, БМВ или ту же ауди. Вроде бы смотришь и думаешь: «Нет, это одно и то же». Но, если присмотреться внимательнее, можно заметить довольно большую разницу.

- Разницу? – Владимир напрочь забывает о своей встрече и о том, что время имеет свойство… двигаться! – И какую разницу можно увидеть?

- В грации, - мельком взглянув на машину, говорит девушка. – В грации…

- Как у ягуара? – Подхватывает Владимир.

- Да, - она кивает и даже… улыбается…

Владимир минуту, а, может другую просто смотрит на нее. А она молча, смело, не отводя смущенно взгляд, смотрит ему в глаза.

- Не хочешь прокатиться?

Но потом он спохватился – она наверняка еще совсем маленькая, чтобы воспринимать такие предложение прямо, не замечая этих порочных призм, которые в их сознании нередко рисуют заботливые родные и близкие (что советует вам и Автор, дорогие). Она наверняка испугается и откажет. Но у Владимира вдруг совсем внезапно вспыхнуло желание побыть с ней – хотя бы немного. Она еще так юна, но так интересна, загадочна, таинственна… И ее непосредственность, эта детская прямота и наивность, которая, все же, блестит в болотных глазах, умиляли и даже радовали Владимира. Ему хотелось легкости и душистого аромата, который могла ему дать именно эта девочка в зеленой куртке.

Но, на удивление мужчины, она вдруг кивает.

- Да, давайте. А вы не маньяк?

Владимир не удержался от смешка.

- А я похож?

- Нет.

- Отлично.

Он снимает сигнализацию, а потом открывает для своей юной спутницы дверь. Она сначала заглядывает внутрь, а потом только садится. У Владимира всколыхнуло в сердце, а губы никак не могли расслабиться и превратиться в привычную тонкую нить.