Её звали Никто

1 глава

 Её звали Никто. Почему? История давняя и не совсем приятная. Юности свойственно быть жестокой. Сколько не пытайся — не сумеешь понять, почему, например, добрую и искреннюю девочку ненавидят, а грубого и трусливого паренька считают героем. Хотя, может, это только со мной такая на-пасть приключилась, и мне так не повезло? Может быть у остальных всё было нормально, а я просто в детстве нашкодил порядочно, вот и расплачиваюсь теперь? Кто его знает. Всю жизнь у меня всё кувырком да по ямам.

Мне было лет пятнадцать тогда, и мы только переехали в этот серый и неприметный городок. Родителям тут нравилось, а вот я долго не мог привыкнуть к сырой погоде и частым дождям. В городе жила моя бабушка, за ней нужно было кому-то ухаживать. Отцу повезло: ему предложили хорошую работу, поэтому мы, недолго думая, поселились у бабушки и стали обживаться на новом месте.

Осень была холодная и дождливая. Ветер отчаянно срывал листья, которые толком ещё не успели пожелтеть, и превращал их в непонятную жёлто-зелёную массу под ногами. Я не был из числа поэтов, которые так любят восхвалять осень в своих стихах. По мне, так лучше лета нет ни одного времени года. Самое тёплое, самое радостное время, когда чувствуешь настоящую свободу. Но, что уж поделать, раз лету пришёл конец, и в свои права уже как две недели вступила эта рыжая наглая осень!

В тот день я шёл в школу и угодил под дождь. До звонка оставалось десять минут, когда я, весь вымокший, забежал в светлый холл. Мимо меня пронеслись и чуть не сбили с ног пятеро громко-кричащих пятиклассников. Жуткие дети были в этой школе.

Я быстро разделся и, закинув рюкзак на одно плечо, побежал по коридору. Первым уроком должна была быть моя любимая алгебра, и я ни за что бы не простил себе, если бы опоздал. Перескакивая через несколько ступенек сразу, я вихрем нёсся по лестнице, не замечая ничего вокруг. Откуда прямо передо мной появился какой-то мужчина, я так и не успел сообразить. Я просто влетел в него со всей дури и повалил нас обоих на пол.

Тот, кого я сбил, определённо был учителем. Я сразу это понял по огромной кипе тетрадей, которая при падении вылетела из его кожаного портфеля. Мужчина на удивление быстро поднялся на ноги и отряхнул брюки. Увидев, что сталось с содержимым его портфеля, он взглянул на меня и покачал головой.

— Ай-яй-яй, как же так, — досадно протянул он и, подняв парочку тетрадей, которые были ближе всего к нему, сунул их в портфель. — Вы, молодой человек, случайно не фашист?

— Чего?

— А что вы без всякого объявления войны устраиваете вторжение в моё личное пространство? Не стыдно вам?

— Простите, — я вмиг покраснел и, опустив голову, начал собирать тетради, — я просто на урок опаздываю.

— Что за урок хоть? Немецкий, поди? — учитель вновь хитро взглянул на меня, отчего я начал собирать тетради ещё быстрее. — К Наталье Сергеевне на уроки все, даже прогульщики и хулиганы, бегут. Чего она там с ними делает, ума не приложу!

— Нет, не немецкий, алгебра у меня сейчас.

— В каком ты классе? Что-то я тебя не припомню.

— Восьмой «А». Я сегодня первый день в школе.

— А-а, новенький? Алексей, кажется? Я Пётр Андреевич, веду математику в твоём классе. Пойдём со мной, а то ты ещё кого-нибудь собьёшь.

Я отдал собранные тетради и поплёлся за учителем. Мне было досадно, что я умудрился в первый же день так подставиться. Пока мы шли до кабинета, Пётр Андреевич немного рассказал о моём классе.

— Ну, что могу сказать, — задумчиво протянул он, — класс, как класс, ничего примечательного. Немного их только, всего четырнадцать ребят с тобой будет как раз. Что-то мне подсказывает, ты с ни-ми быстро общий язык найдёшь. Кстати, а как ты к математике относишься?

— Люблю точные науки, — ответил я. Он предложил мне прийти к нему после уроков и порешать задачки. Я согласился. Тем временем прозвенел звонок, и мы вместе зашли в кабинет.

Передо мной стояли тринадцать ребят, и вся эта чёртова дюжина с интересом и какой-то настороженностью глядела на меня. Видимо, им ещё не сообщили, что меня перевели к ним. Новые одноклассники что-то шептали друг другу, но трудно было разобрать, что именно. Пётр Андреевич вывел меня на середину, положил руку на плечо и заговорил.

— Итак, восьмой «А», этого молодого человека зовут Алексей Егоров, он теперь будет учиться с вами. Присаживайся, Алёша, на любое свободное место, а мы начинаем урок.

Я окинул взглядом класс. Свободных парт было много, но одному сидеть мне не хотелось. Без пары в классе сидела девчонка на второй парте и парень на четвёртой. Мой выбор пал на «Камчатку». Пока шёл, буквально спиной чувствовал пристальный взгляд одноклассников. Я сел на место, приготовился к уроку и посмотрел на своего нового соседа по парте. Это оказался простоватый по своей наружности русоволосый парнишка с веснушками на лице. Он, в отличии от остальных одноклассников, не спешил открывать тетрадь и слушать учителя. С интересом вглядываясь в меня, он долго молчал. Спустя пару минут речь в нём всё-таки проснулась.

— Привет, я Толик Гордеев, — сказал он хрипловатым голосом, который для меня был непривычным. Я протянул парню руку, и мы обменялись рукопожатием. Руки у него были жёсткие и пожатие сильное, он явно не был лодырем, который целыми днями лежит на диване и плюёт в потолок. Мы наскоро переговорили и решили, что он сегодня будет моим проводником по школе.

Я открыл свою тетрадь, записал число, списал с доски, что успел, и настроился слушать учителя. Пётр Андреевич оказался прекрасным педагогом, все его слушали с большим интересом. Я даже немного расстроился, когда прозвенел звонок и нужно было идти на следующий урок.

В коридоре не протолкнуться, я еле поспевал за шустрым Толиком. Понятия не имея, куда он меня вёл, мы стремительно приближались к чёрному входу под лестницей. Там уже поджидали парни из моего класса, и меня это насторожило. Мы спустились и оказались под пролётом в тёмном и тесном закутке. Одноклассники окружили со всех сторон, разглядывая меня, словно я жутко ценный экспонат в музее. Ко мне ближе подошёл один из них. Ростом он был выше, да и выглядел старше всех. Парень обошёл по кругу и протянул руку.

— Привет, Алексей, — сказал он. Я протянул ему свою руку. — Я староста нашего класса, меня зовут Сергей Шувалов, но для друзей можно просто Серый. Слышал, ты не местный. Как тебе у нас здесь, нравится?

— Пока ещё не понял. Скажем так, у меня тело «переехало», а вот голова — не совсем.

— Ах-ха-ха, весёлый ты пацан с головой в другом городе! Ладно, не боись, класс у нас дружный, быстро ко всем привыкнешь.

Я согласно кивнул и улыбнулся. На выходных перед поступлением в школу папа вызывал меня в кабинет на серьёзный разговор. Он много говорил о важности первого впечатления, твёрдости духа и дисциплине. Я слушал в пол уха, потому как каждый раз в своих наставлениях отец говорил об одном и том же, однако сейчас, стоя под лестницей с новыми одноклассниками, мне вспомнилась одна его фраза: "Школа - это уменьшенная модель жизни. Здесь всё настоящее: такие же люди разные, те же законы – и только ты сам должен решить, кто есть ты. Бывает так, что попадаются хорошие люди, попадается и гниль, но, запомни, никогда не иди на поводу у толпы. Имей собственное мнение, будь смел, и всё будет в порядке". Напутственные слова сыну перед школой и речь перед солдатами, которых отправляют на войну, у папы не имела почти никаких различий. Военный человек, чего уж с него взять?

Меня привели под лестницу, чтобы познакомить с одноклассниками, но, видимо, что-то пошло не так. Только Серёга собрался говорить, как раздался мощный и требовательный крик откуда-то сверху.

— Вы что там делаете, опять выключатель жжёте?!

Стук каблуков раздавался всё громче. Парни занервничали. Я, как рыба, выброшенная на лёд, метался глазами из стороны в сторону. Толик ловко застёгивал пуговицы на гимнастёрке, остальные тоже пытались мало-мальски привести себя в порядок. Шувалов властной рукой подцепил худого рыжего паренька и швырнул его, как мешок, вперёд. Тот, часто размахивая руками, затормозил своё падение, вздохнул и открыл учебник по истории. Парни выстроились рядом чуть ли не в шеренгу по росту и начали слушать.

— Таким образом Иван IV, убив своего сына, прервал династию Рюриков на Руси. Началось время смуты.

— Кто это у нас здесь? — вниз спустилась крупная и высокая женщина. Под её властным взглядом мне показалось, что я уменьшаюсь, да и одноклассники вместе со мной. — Восьмой "А", занятно. Что на этот раз повторяете?

— Ивана Грозного, Татьяна Ивановна, — сверкая комсомольскими значками, ответили хором.

— А под лестницей почему?

— А чтобы слышать лучше, — объяснил учительнице Шувалов.

— И что, никто даже не курил?

— Так ведь мы бросили все, — Толик даже карманы вывернул, — вот, видите, ничего нет.

Татьяна Ивановна обошла всех по кругу и остановилась рядом с Толиком. Конопатый парнишка широко улыбался.

— Ай да пакость ты, Гордеев, — ласково протянула учительница, провела рукой по воротнику рубашки и вытащила из-под него тоненькую папироску, — у меня же десятый класс на классном руководстве и почти все парни. Что же ты думаешь, я не знаю, как вы нычки делаете?

— Каюсь, с прошлой жизни завалялась одна.

— Считайте, что вас в очередной раз спас Кузьмин, так точно угадав тему зачёта, который вы все мне будете сдавать через неделю.

Выбросив сигарету в урну, учительница поднялась наверх и вышла в коридор. Парни облегчённо вздохнули.

— Татьяна Ивановна крутая, — проговорил Толик, обратно расстёгивая пуговицы.

— Конечно крутая: и сигареты забрала, и зачёт устроила! — недовольно проворчал остролицый парень.

— Игорь, ну ты-то не ной!

Прозвенел звонок, и все разом зашевелились. Толя крикнул мне что-то и побежал вместе с остальными ребятами, я ничего не понял, но кинулся за ними вдогонку. Мы еле успели добежать до прихода учителя. Парни объяснили, что биологичка не любит, когда кто-то опаздывает.