Эхо

Эхо

Я часто смотрю в окно и вижу, как ветер гоняет мелкую песчаную пыль вдоль пустынной улицы. Редкие путники, проходящие по дороге, оставляют отблески от металлических предметов одежды под палящим солнцем. Изредка по улице пробегают ребятишки вслед за проезжающими мотоциклами и очень редкими реанимированными автомобилями. Глядя, на беззаботных детей я вспоминаю свое детство и тот случай, который навсегда изменил нас…

Я рос в маленьком поселении в те «лихие времена» в подножие гор. Все что мы знали, передавалось нам с рассказами старших сверстников, и стариков селения. Все знания мы получали от бабушки Клавдии. Она была строгой старушкой и сколько ее помню, передвигалась на самодельной многократно ремонтированной коляске. Я до сих пор помню ее металлический скрип заржавевших колес, грубый и строгий голос и запах перезрелого сала, который служил механизмам ее коляски вместо смазки... Старшие говорили, что Клавдия помнит мир до Инцидента и работала учителем в «мертвом городе». «Мертвым городом» мы называли руины горного городка, потомками жителей которого мы являлись. Ходить в город строжайше было запрещено. Ходили страшилки, что мертвые скелеты по ночам приходят оттуда и ходят в темных переулках, хватая зазевавшихся путников. Намного позже, я узнал, что после «долгой ночи» взрослые вернулись в город за провиантом. Позже многие в течение года, кто ходил в город умерли от разных причин, кто от пневмонии, кто от истощения. Особенно подверглись поражению взрослые, которые хоронили найденные на улицах и зданиях трупы. Говорят до сих пор есть не захороненные... Баба Клавдия всегда говорила нам, что наступил апокалипсис и «кабздец». Помню ночами у костра ее хриплый голос, когда она успокаивала причитающих иногда соседей. «Ты думаешь это апокалипсис? Конец света? Нет!...Апокалипсис — это когда мертвые лежат на улицах и их некому убрать, даже мух нет!»

С шести-семи лет, из-за отсутствия свободных рабочих рук, все дети поселения начинали работать и помогать, кто, чем мог. Баба Клавдия после семи лет вместе с умением считать, писать, начинала приглашать взрослых и обучать определенным ремеслам: шить, ткать, готовить еду, чинить электронику и механические инструменты. Отдельный класс учили сеять и ухаживать за всходами кукурузы и пшеницы. Мне досталась механика, я с детства любил помогать отцу в ремонте техники. Чинил он в пыльном сарае на улице вещи, которые приносили другие взрослые. Я помню столько интересных и диковинных вещей, которые видел впервые в жизни. Микроволновые печи, микроядерные аккумуляторы, лазерные резаки и прочие повседневные предметы быта ушедших времен. Однажды к нам заходил один их трапперов с юга, он принес отцу несколько механизмов, но самый диковинный оказался игрушечный песик-робот. Папа очень долго с ним возился, но потом все-таки оживил его. Он интересно разговаривал, умел бегать, правда только на близкие расстояния, так как отсутствовала часть передней лапы. Я очень полюбил его, просил папу оставить его мне. Но через несколько недель пришел траппер и забрал свои вещи, заплатив немалую сумму. В тот вечер мы пили «кокао». Папа выменял его за большую часть денег у проходившего каравана. Бабушка говорила, что он очень старый и удивительно, что сохранился.

По вечерам, когда гасили редкие уличные лампы, мы часто собирались в центре поселка у колодцев, где горел костер. Костер жгли каждую ночь, иногда возле него многие семьи приходили готовить еду на общественных стояках. Это специальные места для приготовления пищи, которые отводили всем, кто не мог готовить дома или чьи родители находились на охоте. В те времена, все старались держаться вместе, охранные посты и охранные костры были по краям поселения для защиты от рейдеров и пустынных волков. Но всем было легче держаться вместе, в центре. Почти каждый вечер родители приходили сюда и обсуждали проблемы с соседями, а мы детвора слушали в тишине их голоса и изредка старших, которые рассказывали страшные истории, чтобы напугать нас, молодняк.

Лучшие мои спутники детства — Катька и Матвей.

Матвей мой друг жил с нами рядом по соседству со своей мамой. Он был худой и высокий, выше меня сантиметров на десять. На голове всегда была кепка красного цвета, с затертой желтой звездой. Он запомнился мне веселым и задорным. Отца Матвей никогда не видел, но рассказывали, что он погиб на охоте при нападении «лютней». Матвей очень боялся встречи с ними.

Эти создания - смесь птиц и ящеров с длинными ногами, на которых расположены кинжальные когти. Тело небольшое, шарообразное, покрытое чешуйками. Шея короткая и на ней мелкая голова с жаловидным клювом с маленьким отверстием вместо рта на конце. Глаза на голове маленькие, черного цвета, глубоко вдавленные в череп. Вместо хвоста еще три выроста похожие на конечности, которые при нападении также служат для захвата жертвы. Нас всегда учили защищаться от нападения «лютней», быстро переворачиваться на спину и кружиться вокруг оси отталкивая нападающих ногами. «Лютнеи» нападают, прыгая на жертву, зацепляются на ней когтями и начинают с силой долбить жертву своим клювом, пока та не затихает. Потом звери измельчают и высасывают внутренности, оставляю более плотные ткани на растерзание мелким хищникам. Охотятся звери стаями от 3 до 5 особей и выглядят очень страшно.

Катька приходила в основном по вечерам, я редко видел ее с родителями. Любила играть в прятки и задавать нам задорные задачки. Одежду ее я уже почти не помню, но помню звонкий голос. В свободное от занятий и работы время, мы любили рассматривать горы через увеличительные стекла, которые были у нас после разбора различных механизмов в мастерской. Иногда нам казалось, что мы видим движение мотоциклов и людей, а иногда мы замечали приближение настоящих караванов. В такие моменты обычно собирался весь поселок, и мы иногда первые извещали об этом знаменательном событии. Все торопились успеть выменять что-нибудь полезное, пока есть в наличии. Даже дежурные отвлекались от своей службы и шли для торга. Но самое интересное, что приносили с собой караваны, когда делали привал — это новости с соседних и дальних поселений. Слухи о ужасных монстрах, таинственные странниках и новых аномалиях. Обычно в такие дни караванщики ночевали в гостевом домике, не далеко от центра и часто травили байки у центрального костра. В такие вечера почти все поселение собиралось вокруг них. Запах картофельной водки и домашнего табака густым туманам рассеивался в низине центра нашего поселения.