Эхо Сильверы. Загадка Белой башни

Подлунный катаклизм. 2.7

– Выдвигаемся… В гнолльем лесу в любое время задерживаться нельзя. – командовал рейнджер, пытаясь отыскать взглядом дроу, растворившуюся в сумраке чащи.

В подтверждение его слов, Тати, вытачивавший древко стрелы, стал работать ещё более нервно. Но маг продолжал бредить – повреждённые ткани рёбер и плечи всё ещё регенерировали после неудачной инициации. Пользуясь всеобщим промедлением, добычливая шаманка воспряла духом, втянула в себя наливной лунный воздух, будоражащий обилием ароматов, и решила ещё разок пройтись по бранному полю волчьей тропой мародёрства.

Её чутьё ласкал манящий дух чьей-то тайной паники. И, конечно же, Яси потянуло прямиком к его источнику. «Может, это Тис нашла что-то ценное и боится разоблачения? – сосредоточенно размышляла она, крадучись через сумрак зарослей. – Что-то серьёзное, наверно, тащит – вона как пыхтит тяжко… даже слишком для эльфийки…» По её приближении к месту, загадочное создание притихло; но, тоже затаив дыхание, Яси чётко различала громыхание могучего сердца и её присутствия коснулось тепло чьего-то дыхания… «Не-ет, тут затихарился кто-то здоровенный…» – с восторгом догадалась девочка. «Уж не ты ли это, матушка Рша??» – мысленно спросила она.

[находка: 7 из 6 – особая удача]

«Пф-ф!» – резко прозвучало над самой макушкой, и тогда только прямо перед собой она узрела рослого инквизиторского скакуна. Его морда была слегка приподнята, не то от гордости за свою тёмную, ночную маскировку, не то оттого, что уздечка запуталась в ветвях. Встретившись взглядом со своей вероятной спасительницей, он немного потоптался и поздоровался с ней тонким ржанием.

– Мицар! – Воскликнула шаманка, не отводя глаз от белой звезды на его челе. – Ты же Мицар, да?

И она стала гладить его по могучей шее, другой рукой пытаясь найти стремя:

– Не дрейфь, касатик, мы, Волки, не обижаем лошадок, лошадок мы лю-юбим.

Как не странно, коня это успокоило. И, взобравшись на его крутую спину, Яси смогла дотянуться до поймавшей его ветки.

Ясин поход в чащу увенчался успехом: когда эльфы выдвигались, она возвышалась над ними в седле, среди рюкзаков и походной утвари, навьюченных на Мицаря, и весело перешивала сизый плащ наёмника под плащ-палатку. А на её поясе покоился тонкий гладиус в узорчатых ножнах «меч хоббитов» – так его называли кавалеристы, привыкшие к палашам, или ещё более внушительному оружию.

Рейнджер бесцеремонно подхватил за бицепс ещё слабого пленника.

– Где разведчица? – коротко бросил Ламмус, явно не собираясь больше задерживаться.

– Спряталась от тебя Ламмус… И осталось только её присутствие… – вздохнул маг, пошатываясь и тяжело опираясь о посох.

Группа сразу притихла. «Сколько он принял нашего варева? – удивилась шаманка. – Хорошо, что Тис ещё больше в него не влила...».

– Эйваз, я думала, это зелье должно придавать силы друидам…

Тати взглядом указал на тень, мелькнувшую впереди поперёк тропы, и, вдруг спохватившись, решительно выхватил пару стрел из колчана. Пространство снова наполнилось нарастающим скрипом его тетивы – со всех сторон среди тёмных стволов на героев глядели холодные парные огоньки.

– Нет, духовная магия должна опираться на ясное сознание, – продолжал рассуждать маг, отмахиваясь от своих видений, – друиды же, наоборот… Что такое?

«Стой, Мицар» – шепнула Яси, положив руку коню на гриву – Мицар послушно стал. Из темноты послышались отрывистые вопли, и ей показалось, что некоторые тучные силуэты стали ближе. Тати отпустил тетиву и обе стрелы воткнулись в землю точно у ног двоих из них. Создания остановились и широко заулыбались, приветствуя гостей утробным рыком. Со всех сторон уже нарастало рокочущее пение, переходящее в мелкое тявканье зверолюдей: «кодовое пение гноллов» не понятное ни единой расе существ.

– Это то, о чём я говорил… – произнёс Ламмус, доставая последнюю стрелу из колчана. – Видно, местные обыватели как раз бегали за подкреплением, таким же голодным и злым, как они сами…

Генри, которого вёл рейнджер, свалился, ударившись лицом о землю, и сев в траве, обнял руками уши. Отдельные голоса из сумрака сливались в траурную песню проклятого народа, предвещая неизбежное…

– Стойте… – отозвалась Яси. – Кажется я их понимаю: у них звериный язык, но мысли… человеческие! Они думают о том же, о чём и мы: им страшно… мир снова меняется: новое светило предвещает новые, невиданные доселе испытания, войну и… бесконечную бездну… Они не знают, какова наша роль в происходящем, думают, что мы пришли лишить их дома… нет, не дома, всего этого Мира.

– Тогда скажи им, что мы не желаем им зла и уже уходим. – попросил Ламмус.

– Скажи, что инквизиция так же думает и о них. – донёсся голос Генри.

– Скажи им, что мы не допустим заката Мира. – пообещал Эйваз.

Опустив голову, Яси закрыла глаза… Неожиданно лай стих. Наступило молчание… До слуха героев стал доноситься щебет ранних птичек. Луна блекла на фоне лазурного неба. Снова повеяло ароматом цветения – бледный ковёр из опавших цветочков, окружавший героев, пришёл в движение. «Хороший саван приготовила нам природа» – воодушевлённо размышлял Эйваз, приходя в себя.

Спустя время, от толпы зверолюдей отделилась одинокая фигура. Приблизившись к героям на десяток саженей, гнолл остановился, принюхиваясь. Видимо, он плохо видел. Редкая рыжая шерсть в тёмных пятнах была уже с проседью и местами облезла на высоком горбу. Множество шрамов на широких плечах и морде говорили о почётном статусе особи.

– Вождь говорит, что народ Лесных Охотников не желает вам зла… – Произнесла Яси. – Он благодарит за освобождение их поселения… и просит спасти Мир от… какого-то пришлого ангела.