Эхо забвения

Иллюзия Мира

Серое небо, словно потемневшее от тяжести грядущих бедствий, нависло над столицей Ниметии. Воздух был неподвижен, как будто сам мир затаил дыхание в ожидании неизбежного. Ренат Кельтман стоял у окна своего кабинета, глядя на город, который постепенно погружался в мрак. Слабые огоньки уличных фонарей дрожали в тумане, как отголоски надежд, которым суждено было исчезнуть.

Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, пытаясь обрести хотя бы крупицу спокойствия. Воспоминания о недавней встрече с посланниками Карсолии все еще крутились в голове, как назойливые призраки. Слова, которые звучали за дипломатическим столом, казались обманчиво простыми, но за каждым из них скрывалась угроза, которую невозможно было проигнорировать. Дипломатия, на которую он надеялся, превратилась в тонкую паутину лжи и предательства, где каждый неверный шаг мог привести к катастрофе.

Ренат понимал, что уже давно вышел за пределы простого исполнения обязанностей. Эти переговоры стали его личной битвой — битвой за сохранение мира, который, казалось, разваливался на части. Но чем больше он пытался удержать его, тем сильнее чувствовал, как сам попадает в сети интриг, плетущихся вокруг него.

Звук тихого стука в дверь вывел его из размышлений. Он открыл глаза и обернулся. В комнату вошел молодой офицер, держа в руках небольшой запечатанный конверт.

— Из Карсолии, — коротко сообщил он, протягивая письмо.

Ренат молча принял конверт, чувствуя, как сердце забилось быстрее. Вскрыв его, он пробежал глазами несколько строк, написанных уверенной рукой. Содержание было столь же сдержанным и двусмысленным, как и все, что касалось Карсолии в последнее время.

"Предложение принято. Встретимся на границе в назначенное время."

Эти несколько слов были полны неясности и, возможно, даже опасности. Но у него не было выбора — слишком много поставлено на кон. Он глубоко вздохнул, пытаясь привести мысли в порядок. Впереди была длинная ночь, и за ней — еще более долгий путь к месту, где решения будут приняты, а судьбы предрешены.

Ренат свернул письмо и спрятал его в карман внутреннего жилета. Стены кабинета, раньше кажущиеся прочными и надежными, теперь словно давили на него, как тиски, сужающиеся с каждым часом. Он понимал, что этот путь не сулит ему ничего хорошего. Впрочем, пути назад уже не было. Только вперед — к границе, к новой встрече с врагом, который, возможно, уже давно перестал быть просто врагом.

Он встал из-за стола и подошел к большому деревянному шкафу в углу кабинета. Открыв его, он достал тщательно отглаженный серый плащ, который всегда носил в такие моменты. Плащ, словно броня, защищал его не столько от холода, сколько от суровой реальности, скрывая под собой все слабости и сомнения.

— Приготовьте карету, — сказал он офицеру, который все еще стоял у двери. — И убедитесь, что нас не заметят. Никто не должен знать о моем отъезде.

Офицер кивнул и, быстро поклонившись, вышел. Ренат остался наедине со своими мыслями. Он взглянул на стол, где среди бумаг и карт лежала одна, давно забытая вещь — серебряный медальон, подарок отца. Мелкий узор на его поверхности был вырезан вручную, но за долгие годы рисунок почти стерся. Медальон всегда напоминал ему о том, откуда он родом, о долге перед семьей и государством, о тех, кто верит в него, даже когда он сам уже теряет веру.

Забрав медальон, Ренат вышел из кабинета, не оглядываясь назад. Тени в коридоре казались длиннее, чем обычно, а шаги эхом отдавались в пустом замке. Кельтман двигался быстро и бесшумно, словно призрак, не желая привлекать к себе лишнего внимания. Он знал, что в коридорах замка много глаз, и ни одному из них нельзя было доверять.

Карета уже ждала его у бокового выхода. Возницы, закутанные в плащи, склонились в коротком поклоне, не задавая вопросов. Они знали правила этой игры — молчание было их защитой и обязанностью. Ренат молча сел внутрь, укутался плащом и закрыл глаза, стараясь успокоить мысли.

Карета тронулась, мягко прокатившись по мощеным улицам столицы. Город, когда-то полный жизни, теперь казался пустым и безжизненным. Тьма медленно опускалась на Ниметию, превращая её в серую, угасающую тень былого величия. Ренат смотрел в окно, наблюдая, как редкие прохожие спешили скрыться в своих домах, словно пытаясь спрятаться от чего-то невидимого, но явно угрожающего.

Ночь обещала быть долгой. Впереди его ждал путь к границе, где должна была состояться встреча с карсольскими дипломатами. Эта встреча могла стать последним шансом остановить надвигающуюся войну — или же первым шагом на пути к её полномасштабному разгоранию.

Но самым тяжелым для Рената было ощущение, что в этой игре он больше не хозяин своей судьбы. Слишком много сил втянуты в этот конфликт, слишком много игроков скрыто в тени, и каждый из них тянул нити в свою сторону, стараясь вырвать кусок власти или влияния. Ренат был лишь одним из этих игроков, возможно, самым слабым, но все еще полным решимости сделать последний ход.

Карета замедлила ход, затем остановилась. Ренат открыл глаза. За дверью его ждал ночной воздух, свежий и холодный, как предвестник грядущих событий. Он вышел наружу, чувствуя, как пустота улиц обрушивается на него с новой силой. Граница была недалеко — в пределах досягаемости, но каждый шаг туда казался тяжелее предыдущего.

Тьма сгущалась, превращаясь в безмолвное предвестие неизбежного. Война висела в воздухе, готовая разразиться при первой же искре.

Тишину ночи нарушил едва слышный скрип каретных колес, когда Ренат приблизился к линии деревьев, за которой скрывалась граница. Эта местность всегда была тихой, почти безлюдной, но сегодня в воздухе чувствовалось напряжение, как будто сама природа ожидала исхода предстоящей встречи. Скрытые в темноте фигуры, укутанные в серые плащи, мерцали в отдалении, их силуэты расплывались среди деревьев.