Эксклюзивный Грех

1.1. МАЙ,2022 ГОД

"Встречается такая любовь, что её лучше сразу заменить расстрелом..."

Фаина Раневская

1.1.

май, 2022 года

Герман стоял у окна и смотрел на начинающих зеленеть парк. Май в этом году выдался удивительно погожим, дождей почти не было, хотя ночи всё ещё были холодными. Вид с высоты на парк открывался потрясающий. Светило солнце, день клонился к вечеру. В такие минуты ему как никогда хотелось выйти из офиса, спуститься вниз в бесшумном зеркальном лифте, пересечь просторный холл, а потом широкую, в шесть полос, дорогу, а оказавшись на другой стороне, хулигански перепрыгнуть невысокую чугунную ограду, оказаться в парке, скинуть с себя модные туфли и пройтись босиком по совсем недавно вылупившейся нежно-зелёной травке. Вдохнуть глубоко запах листьев, свежий воздух и ни о чём не думать. Герман тряхнул головой, на секунду устыдившись неуместных мыслей, и заставил себя включиться в разговор.

- Герман, я реально не имею ни малейшего понятия, в чём там было дело, - раздался за его спиной голос сидящего за столом для совещаний Витольда Модестовича - спокойный, негромкий и степенный. - Знаю я совсем немного. Генеральный директор "Мегаполиса" и твой отец вели переговоры о сотрудничестве почти год. Встречались, общались, даже куда-то за город ездили вместе - то ли участок под строительство смотреть, то ли просто отдохнуть и заодно обсудить дела. Извини, но в этом вопросе я тебе плохой помощник. Ты же знаешь - я болел тогда, три операции подряд, больше года по больницам. Вот Алекс и не посвящал меня, всё отнекивался - придём к согласию по важнейшим пунктам, тогда и будет, что обсудить. А потом раз - и его как отрезало. Все контакты оборвал, разговоры на тему "Мегаполиса" пресекал. Что там произошло между ними - я без понятия. То ли просто не договорились, то ли разругались вдрызг. Я, если тебе это интересно, склоняюсь ко второму варианту.

- И никаких планов, документов, даже намёток? - спросил Герман, с сожалением отрываясь от созерцания деревьев и возвращаясь за свой стол, - Совсем ничего?

- Ничего, - развёл руками Витольд Модестович. высокий седовласый мужчина в безупречном строгом костюме, бессменный заместитель покойного отца, его правая рука с самого основания строительного концерна "Александр-Град", - Я после смерти Алекса всю документацию с лупой, считай, перерыл. Все файлы в компьютере перетряхнул, переписку деловую - ни словечка. Если что и было - твой отец это лично уничтожил.

- Всё ясно. Будем думать сами, - подвёл итог Герман, - С братьями посоветуюсь. Предложение "Мегаполиса" о сотрудничестве очень выгодное и перспективное. Планов у их генерального директора много, деньги, связи - всё есть. Но торопиться не будем. Всё-таки, странно, что они с отцом так ни о чём и не договорились.

В приёмной послышался шум и довольно громкие, не смотря на закрытую дверь, голоса. Через секунду эта самая дверь с треском распахнулась, и в кабинет ввалились двое молодых людей.

- Герман!! - прозвучали с совершенно одинаковой возмущённой интонацией два совершенно одинаковых голоса.

Герман невольно улыбнулся и поспешил замаскировать улыбку лёгким покашливанием. Улыбнулся и Витольд Модестович. Впрочем, глядя на этих двоих, улыбаться хотелось всем и всегда. Бывали минуты, когда Герман, в свои "христовы" тридцать три, задумывался о семье и детях, и всегда ловил себя на мысли, что мечтает именно о такой парочке пацанов, какими были его младшие братья.

Близнецы затормозили у стола для совещаний, хмуро глядя друг на друга. Высокие, худощавые, смуглые, с чёрными взлохмаченными волосами, абсолютно одинаковые, они представляли собой удивительное зрелище. Отличалась только одежда. Сегодня Никас был в белом охламонистом свитере крупной вязки и синих потёртых джинсах, а Доминик - в таком же свитере, но серого цвета, и джинсы на нём были чёрные. Вот и всё отличие. Вздумай близнецы одеться одинаково, различить их не смог бы никто - сто раз проверено.

- Так... Что на этот раз? - спросил Герман.

Ему уже было ясно - близнецам пришла в голову очередная безумная идея, спорить они начали ещё в своём кабинете, потом продолжили в коридоре по пути сюда, не смогли успокоиться в приёмной и собираются продолжить прямо здесь. Ситуация эта повторялась с завидной регулярностью. Он привык. Просто сегодня слишком устал. Вчерашняя встреча с генеральным директором фирмы "Мегаполис", весьма выгодное предложение о сотрудничестве, бесконечное перечитывание письма покойного отца, переданное адвокатом сразу после похорон, бессонная ночь, разговор с Витольдом Модестовичем, девятая (или десятая) по счёту чашка крепкого кофе... И пообедать он сегодня забыл - замотался. А тут, в конце дня - близнецы с очередной идеей, судя по их виду, готовые друг друга покусать.

- Что случилось? - спросил Герман, устало откидываясь в кресле.

Ответить близнецы не успели. За их спинами возникло кукольное, тщательно подкрашенное лицо секретарши Германа Маши в обрамлении рыжих кудряшек.

- Ещё кофе, Герман Александрович? - нежным голоском спросила Маша.

Рядом с высоченными близнецами она выглядела совсем крошечной.

- Нет, Маша, - улыбнулся Герман, - Двойную порцию озверина для меня и два ведра валерьянки - для них. Это была шутка. На сегодня можете быть свободны.

Маша кивнула и очаровательно улыбнулась, кидая весьма красноречивые взгляды на Никаса и Доминика. Близнецы не обращали на дразнящие призывные взгляды никакого внимания, а Герман и к этому давно уже привык. Братьям недавно исполнилось двадцать восемь, но подобными взглядами девушки, девочки, женщины одаривали их лет с пятнадцати. Маша скрылась в приёмной. Витольд Модестович поднялся из-за стола.