Эксперимент

Эксперимент

И кто только придумал эту жалкую потребность человека в тепле? Ответа не было, и невозможно было уснуть. Он задумался — чем бы заняться. В баре он всегда чувствовал себя более востребованным, чем где либо. И потому вышел на пустынную улицу и двинулся в сторону людей.

Утро почти наступило. Небо перестало быть ярко-темным, как поздней ночью. А в клубе все еще было многолюдно. Правда, он не думал там задерживаться. Подошел к бару. Взял давно проверенный коктейль. Осмотрелся.

— Вот счастье, да? — он кивнул на целовавшихся в центре зала подростков и развернулся к девушке, что стояла рядом.

— Это совсем другое, — замотала она головой.

— Что же?

— Страсть.

Пара на танцполе вела себя уверено и естественно. Это был почти секс. Наглядное пособие для посетителей клуба. Собеседница уткнулась в пол, молчала и чего-то ждала. «Эх, чтобы ты в этом понимала!» — со злостью подумал он. Счастье, страсть… Тепло. Сегодня ему нужно было именно оно.

— Пойдем ко мне.

— В смысле?

— В прямом. Просто выспимся вместе. Ляжем рядом и уснем.

Он нисколько не сомневался: перед ним была студентка. Вид у нее был такой. Девушки с подобным лицом живут в общежитии или что-то снимают толпой. Пусть хоть отоспится и отдохнет у меня, — он уже почувствовал себя благодетелем. Даже в спине будто бы прогнулся, и грудь стала шире.

— Ну… я так не могу, — начала сначала она, потом куда-то исчезла и вернулась не одна. В роли ее родительницы подруга выглядела убедительно. Она осмотрела его с макушки до пестика. Задержала взгляд в области таза и ягодиц. Погрозила пальчиком, словно это что-то решало, и устрашающе произнесла:

— Смотри у меня!

*****

Он жил высоко, почти под самым чердаком. И если встать у большого окна, то можно было рассмотреть весь город. Каждый домик с тусклой от солнца крышей. Каждую прожилку из улиц. Его маленькая квартира была уютна, оригинальна, но холодна. Никогда невозможно было понять — ушел ли он надолго или покинул ее навсегда. Всегда будто чего-то не хватало. То ли каких-то отдельных вещей. То ли, действительно, пресловутого тепла…

Кровать, как и сам хозяин, была в квартире одна. Она стояла в дальнем углу комнаты, отвернувшись от окна. Большая и двуспальная. Лишенная чувств, но точно знающая, что такое страсть. Ведь он почти никогда не спал на ней один. Не мог уснуть. Вот и теперь… отправил девчонку в душ. Покурил в который раз. И подумал, что звук воды, который возник благодаря ей — умиротворяет.

А когда настала его очередь выйти из душа, он увидел источник своего умиротворения уже в постели. В трусиках и лифчике она лежала на кровати и робко улыбалась. Он прилег рядом.

— Не бойся, не трону.

Какое-то время они так мирно и соседствовали. Нельзя сказать, что она совсем не волновала его. Как можно быть равнодушным к молодой, полуголой девушке, тепло которой ощущаешь своей кожей… Вот именно — невозможно. Хотя потом он и убеждал всех в обратном. «Не думал, не ждал, не желал», — говорил он.

— Ты только имей в виду, что у меня никогда этого не было, — в полумраке комнаты вдруг выдала она.

— В смысле?

— В прямом.

— Ты девственница?

Ну, какой мог быть ответ… Сплошное волнение. Его поглотила лишь одна мысль. И пульсировала она в области паха. Девственница! Что-то новое для него! Ведь можно и жизнь прожить, не попробовав это, — поддавал он огня желанию. Очень уж захотелось испытать. Узнать — как это. Провести эксперимент…

И его руки. Те самые руки, которые по уговору должны были мирно лежать. Самостоятельно расстегнули лифчик и сняли с застенчивой девочки такое же застенчивое белье. И его пальцы. Те самые пальцы, которые принадлежали его рукам и тоже должны были мирно лежать. Независимо от него начали ласкать ее. И его тело… то самое тело, желания которого он знал наизусть. Поглотило своим вожделением и его самого, и эту маленькую сучку, которая еще не ведала о том, что она такая и безвольно лежала рядом.

Боль. Кровь. Ритм. Все превратилось в несуразный спектакль театра абсурда. Он сидел в зрительном зале и наблюдал со стороны. Внутренние ощущения уступили место созерцанию…

*****

Свет просился в комнату, но плотные шторы мешали ему. Так было задумано. Лучи солнца раздражали его. Поэтому он давно развернул кровать от окна. Отгородился от оживающего мира. Утром всегда не хотелось поворачиваться лицом к ночной страсти… слушать женскую болтовню. Он открыл глаза и оставался на месте. Прежде, чем встать, всегда прислушивался к себе и новому дню.

— Значит, это твоя квартира? — спросила она.

Ему пришлось на нее посмотреть. Он мог часами говорить о себе, но не любил, когда его сами расспрашивали о жизни. Задержал взгляд и промолчал.

— Ты выпьешь чаю или кофе? — спросил, уже отвернувшись.

Она встала. Заходила по комнате. И, разглядывая интерьер, заключила:

— Я выпью с тобой кофе.

Уходи же уже! Он лежал на простыне со следами ее крови. А она — та, которая несколько часов назад казалась самым робким созданием на свете — беззастенчиво вышагивала перед ним нагишом.

— Какие сегодня дела?

Вопрос вновь заставил взглянуть ей в лицо. Девочка вздрогнула. Но он был добрым. Никогда не обижал голеньких барышень. И потому почти искренне вздохнул перед тем, как произнести:

— Много важных дел…

Он смотрел на ее худенькую фигурку. Острые лопатки торчали неестественно высоко. Длинные неоформленные волосы струились вдоль спины. Он чувствовал себя монстром, который вторгся на чужую территорию. Шел мимо и прихватил ненароком. Случайно. Удовлетворил интерес.