Элемента.М

Глава 4. Вопросы

Дэн уже переоделся после поездки и направлялся к Еве, когда снова позвонил Арсений. 

- Слушай, - без предисловий начал он, - у нас тут к тебе с Изабеллой несколько вопросов возникло. Не телефонный, наверно, разговор. 

- Ну, давай ко мне. В богадельню, - сказал он и развернулся обратно по направлению к своей комнате, - Получиться?

- Естественно! - ответил Арсений и отключился. 

Пока Дэн дошел и открыл дверь, они с Изабеллой уже прибыли. 

Изабелла так же как когда-то Ева первым делом пошла осматривать библиотечные стеллажи с книгами, которые находились в его комнате. Точнее было бы сказать, что он поселился среди них, так как раньше это была просто библиотека. 

- Вопрос вот в чем, - словно продолжая все тот же телефонный разговор, сказал Арсений, - мы тут опять обсуждали с Изабеллой твоих бабок, и Изабелла заметила какую-то странную несостыковку. В рассказе этого француза про поле, ангела и все такое явно говорится про барыню. И Шейн говорил именно про помещицу. А все что мы видели и слышали, все эти разговоры про Евдокию Николаевну. Так же ее зовут? И все что она рассказывала про отца, ведь про купечество, а не про дворянство. 

- Там может просто оттого что фамилия у нее Купцова, Купчихой ее зовут, такая путаница и идет? - предположил Дэн. 

- Так в том-то и дело, что нет никакой путаницы. И фамилия у нее Купцова и про все что она рассказывает характерно для купеческой жизни, - вдруг сказала Изабелла и, как и раньше от звука ее бархатистого низкого голоса у Дэна перехватило дыхание. К счастью, ненадолго. 

- Купечество и дворянство классы совершенно разные. Жили они по-разному и практически не пересекались. Не понятно, если рассказ про помещицу, как они вышли на купчиху. Но это только один момент. - сказал Арсений. 

Дэн предложил Изабелле присесть за стол на табуретку, сам тоже сел за стол. Арсений уже пристроился на кровать напротив него. 

- Второй вопрос. Все в том же рассказе француза говориться про ангела, причем ярко выраженного мужского пола, насколько я помню. Где этот парень? Кто этот парень?

Арсений поерзал на краю кровати, сменив перекинутые одна на другую ноги. Ни Дэн, ни Изабелла его не перебивали. 

- И третий момент. По счету, но не по важности. У тебя нет ни одного настоящего воспоминания самой Купцовой. Все что ты видел, слышал и знаешь принадлежит кому угодно, но не ей самой - Саре, Волошинской, Шейну. Что-нибудь о ней самой ты знаешь?

Дэн почесал затылок. 

- Только то, что она десять лет молчала и находилась в каком-то странном оцепенении и отрешенности от всего. 

- Вот именно, - продолжал Арсений, - Ничего-то ты не знаешь, Джон Сноу! 

Дэн задумался. Он не сильно разбирался в тонкостях сословий, хотя купеческую жизнь от помещичьей, может и отличил бы. А вот то, что он на самом деле до сих пор не знал кто такая Евдокия Николаевна Купцова, повергло его просто в шок. 

- Так, не спать, не спать! - потрепал глубоко задумавшегося товарища Арсений, - Пошли навестим твою Купцову. Фиг ли тут думать?

- Да, Дэн, ты ведь работал с ней после того как она очнулась? - мягко спросила Изабелла. 

- Я тогда принял Сарины воспоминания за ее настоящие, - он встал, открыл дверь и выглянул в коридор, убедиться, что никто не слышит его непонятно откуда взявшихся гостей. - Ты с нами?

Он недоверчиво посмотрел на Изабеллу. 

- Вообще-то это мои замечания. И уж, конечно, я не упущу возможность навестить чью-то память, - ответила она решительно. 

В комнату "своей бабки" Дэн легко переместился по памяти. Она, сидя за столом, читала книжку, далеко отодвинув ее от себя на вытянутых руках, но без очков. Дэн не стал задерживаться, и они оказались в большой комнате бабкиной памяти больше похожей на маленький кинотеатр. Только вместо зрительских кресел стройными рядами стояли двери, каждый следующий ряд которых находился выше другого. Как в кинотеатре было темно, ярко светился только экран. Показывали Бунина. "Темные аллеи". Вернее сказать - показывали строчки книги и образы, которые они вызывали у старушки. Но Изабелла, внимательно глядя на надгробие на могиле Чехова и сопровождавший его текст тут же шепотом сообщила, что это "Чистый понедельник". Они с Арсением ей безоговорочно поверили и пошли искать открытые двери. Любые. Их интересовало все. А Изабелла заворожённо смотрела как по мощенным булыжником улицам в огромной толпе людей несли украшенный цветами гроб. Дэн мельком увидел дам в длинных платьях и больших круглых шляпах, и мужчин, несущих свои головные уборы в руках. 

Двери не открывались. Ни одна. Арсений со своего ряда тоже вернулся ни с чем. И Дэн обреченно развел руками, когда вдруг где-то в самом верхнем углу вдруг забрезжил слабый свет. Они бегом бросились туда, Дэн просто схватил Изабеллу за руку. Объяснять было некогда. Из-под одной из совершенно одинаковых безликих дверей пробивались слабые блики. Арсений дернул за ручку и пройдя сквозь плотный туман они оказались на широкой булыжной мостовой заполненной людьми. 

- О, Боже! Где это мы? - Арсений едва успел прижаться к стене здания и заслонить собой Изабеллу. 

Осмотреться, стоя с краю многолюдного потока людей, заполнивших улицу было трудно. И проталкиваться куда-то сквозь это людское море в их невидимом виде не стоило, а в видимом в их странных современных одеждах опасно. Поэтому они просто прижались к зданию и ждали, когда этот поток схлынет. Кто из проходящих мимо людей была их Купчиха и какой это год и что это за город пока понять было сложно. Но по развешенных повсюду вывескам - В.Усковъ и Ко. Аптекарскiе товары - было понятно, что это Россия и время дореволюционное

Наконец, толпа прошла и с ними поравнялась шестерка лошадей, одетая в белоснежные длинные попоны, везущая белый башенкой катафалк. Лошади были одеты в белые одежды от самой морды и до самого крупа, вздрагивали затянутыми в белое ушами и только круглые вырезы для глаз и мерно покачивающиеся темные хвосты говорили об их истинной масти. Дэна так поразили эти наряженные лошади, что он даже не обратил внимание на то что это похоронная процессия.