Элизабет или путешествие в страну Только Здесь

Рассвет

Хочешь узреть невидимое,

Всмотрись в видимое.

Иоганн Вольфганг Гете.

Посвещается моим детям.

Элизабет открыла глаза и легким движением руки откинула рыжую челку с лица. Рассвет. Тонкий лучик золотого солнца коснулся нежных девичьих щек и скользнул по губам. Элизабет почувствовала нежный ускользающий поцелуй, который звал, манил, и исчез. Поцелуй... Элизабет встряхнула головой, отгоняя остатки сна. Каскад длинных рыжих волос рассыпался по плечам золотым водопадом, и совершенно проснувшись, девочка легким прыжком спружинила на пол. Лишь одеяло от неожиданности плюхнулось рядом и осталось растерянно лежать недвижимым комом на полу, около босых ног. Мокрый нос лохматого Роджера ткнулся в ноги кусочком холодного льда. Элизабет провела рукой по гриве пса, тот тревожно заворчал. Хозяйку что-то тревожило, тянуло и влекло. Словно ее уже не было в детской. Поцелуй... Легкий, скользящий, неуловимый... Там за рамкой оконного стекла, что - то ждало, звало, стоило только протянуть руку и сделать шаг... Элизабет потянулась, взбралась на подоконник, поджала ноги, пес тревожно заворчал... Элизабет притронулась к щеколде окна, и только кончики пальцев коснулись задвижки, в комнату ворвался неудержимый ветер. Об пол зазвенели кусочки разбитого стекла, окно распахнулось и Элизабет уверенно выпрямилась над... ни что..

Города не было. Не было рассвета и знакомых улиц, школы и маминых вьющихся роз под окном. Лишь подоконник под ногами и всё обволакивающий туман и, манящий лучик солнца, уносящий поцелуй туда, где было ни что…. Элизабет обернулась. Комната. Её комната. На полу рюкзак со снаряжением альпиниста, на стенах фотографии смеющегося отца, покоряющего вершины гор, и улыбающиеся глаза на лице мамы в легком белом платье, бегущей по полю цветов. Её рисунки на полу, на стенах, на кровати… Её мечты и фантазии…Пустая кровать, одеяло, сбежавшее вместе с ней, но тяжело упавшее на полпути. Роджер. Милый, добрый, лохматый друг, участник всех её игр и проделок, всегда и везде сопровождающий её, и грустными глазами, звавший её обратно, туда, где прошло детство. Но, за распахнутое окно с развевающимися на ветру занавесками, в этот непонятный туман её звало и влекло гораздо сильнее и непостижимей. И...... Элизабет шагнула за подоконник.

Элизабет не провалилась и не упала. Туман обволок ноги, зашуршал, словно вереск и Элизабет пошла смело и твердо, не взяв с собой ничего, кроме любви своего дома. Ничего не было видно, и Элизабет протянула вперед руку, и кончиками пальцев уперлась в стену. Элизабет провела рукой вверх, вбок – везде одна стена, мокрая и скользкая, но кончики пальцев уже уверенно нащупали неровности кладки, вцепились, и Элизабет полезла вверх, ещё раз вспомнив о снаряжении отца, оставшемся в спальне. Полагаться оставалось только на свои руки. Зацеп, нашла упор, подтянулась, ещё на один камень выше и выше. «Как, здорово, что отец брал меня в горы! Где он? Всегда сильный. Весёлый. Никогда не сдающийся ни в каких обстоятельствах. Какие вершины он покорил бы сегодня, и откуда пришла бы следующая открытка?» - думала Элизабет, ищя новый упор. «Вперед!» – сказала себе Элизабет, подтянулась, повисла на животе, на краю стены и резко перекинула ногу. Она сидела.

Она сидела на границе миров, ведомых только немногим. По одну сторону лежал знакомый с детства город, с распахнутым окном её детской спальни и ждущим Роджером. По другую сторону тянулись прекрасные, полные цветов долины; с системой озер, рек и водопадов, впадающих в безграничные леса, наполненные жизнью животных и шумящих на ветру, и бесконечно высокие, упирающиеся в облака вершины снежных гор, неизвестного, таинственного мира Восходящего над всем Солнца. Мира её мечты и реальности, мира её надежд и побед. И туда её звал лёгкий, ускользающий поцелуй, вновь коснувшись губ нежным порывом ветра… «Вниз. Но как туда спуститься? Без верёвки, без лестницы, без ничего? Хотя бы пароплан или дельтоплан…- думала Эльза, - а не то сижу, как Шалтай-Болтай и вся королевская конница мне не поможет, и королевская рать». И только эта мысль пронеслась в её голове, как сильный порыв ветра сорвал её с гребня стены, и девочка стала падать, а в голову полезли строчки из «Алисы в стране чудес», словно мамин голос дочитывал сказку на ночь, тихо и ласково, медленно исчезая. Элизабет стремительно падала и ничего с этим не могла поделать. «Ну, почему, чем выше забираешься, прикладывая кучу сил, тем ниже и стремительней падаешь?» - думала Эльза, всё ниже и ниже падая. Вдруг руку больно дернуло, потом другую, что-то обхватило за пояс, за ноги и Элизабет повисла в воздухе, повисла вниз головой, плотно запутавшись в лианах. «Да, это конечно лучше, чем расшибиться в лепёшку, но и висеть вниз головой, не очень весело. Хорошо, что это не мамины дикие розы. А, главное, что теперь делать?», - мысли бежали и путались в голове: «Ведь я без ножа и не Тарзан, чтобы раскачиваться на лианах, а просто девочка, запутавшаяся в лианах, смелая, дерзкая, но одна, совсем одна и неизвестно где…» Девочка висела вниз головой. Видела каменную стену и, хотя была спортивной и натренированной, но приток крови в голову давал о себе знать, голова начинали кружиться, и думать уже не было сил, как выбраться из положения полного связывания лианами и ещё вверх тормашками. Неожиданно налетела стая рыжих крикливых обезьян. Поднялся гомон, в Эльзу полетели ошмётки коры, сучьев и листьев, и лианы стали неумолимо раскачиваться от прыжков дико орущих зверей. «Да, окрестность тут не осмотришь,» - пыталась шутить Эльза, лишь бы не сдаваться и не потерять сознание. И, вдруг, Элизабет почувствовала, что её тянут вверх. Вот лианы подняли её на ствол дерева, ослабли на онемевших руках и ногах, и из последних сил Эльза схватилась за ветку дерева, подтянулась и буквально стекла с дерева и потеряла сознание в густой, мягкой, обволакивающей траве у корней дерева. Вокруг было тихо, даже обезьяны исчезли и не орали, только треск веток и что-то мокрое и знакомое ткнулось в лицо Эльзы и разбудило её. Эльза вскочила от неожиданности: