Эргрог. Книга 2

1,1

Я пила уже, казалось, целую вечность. Но алкоголь не помогал и мне везде мерещился несостоявшийся жених. С бала я фактически сбежала, бросив свою подопечную и тем самым нарушила контракт, Кирас вынес меня из дворца в бессознательном состоянии. Придя в себя, я начала истерично смеяться и попыталась связаться с Рэсом, чтобы рассказать ему, какая чушь мне привиделась. Но сколько бы не сжимала в руке амулет, он оставался глух и нем. С каждым сжатием улыбка на моем лице становилась все более жалкой, а глаза наполнялись слезами.

— Это не правда... - тихо прошептала я отчаявшись связаться с любимым мужчиной. — Это не может быть правдой...

Я повторяла это, из раза в раз, раскачиваясь из стороны в сторону, с каждым разом делала это все громче и громче. Я старалась убедить себя в том, что это страшный сон. Но разговорник так и оставался молчаливым камушком в руке.

- Скажи, ведь это сон? - я подняла заплаканное лицо на Кираса, в моих глазах блестела лихорадочная надежда на то, что он сейчас хотя бы кивнет, мне и этого будет достаточно. Но его взгляд оставался все таким же сочувствующим без капли насмешки.

Неожиданно в моей руке сработал разговорник, и я воспряла духом, сжав его в ответ.

- Рэс! Что за глупые шутки? Я и так седая, зачем меня еще больше пугать? - я старалась говорить насмешливо, боясь показать, как сильно напугана и расстроена этой глупой шуткой.

Но в ответ прозвучало лишь насмешливое покашливание и до боли, до отвращения знакомый голос неожиданно ответил.

- Как тебе свадебный подарок? Понравился? - узнавание произошло мгновенно. События полугодовой давности словно сейчас всплыли перед глазами, и глухая волна ярости поднялась глубоко в душе, фонтаном выливаясь наружу. Мне едва удалось сдержать трансформацию, что в моем состоянии было сделать особенно тяжело.

- Ты, урод! Где Рэс?! Что ты с ним сделал?! - я кричала в разговорник. Мне плевать было на то, кто и что думает об этом. Ярость снесла все мыслимые и не мыслимые барьеры, я готова была разорвать его на части голыми руками, лишь бы стереть из его голоса эту мерзкую насмешку. Достать бы только!

- Хм... Дайка подумать... Обезглавленные тела твоих драгоценных полиморфов валяются в какой-то сточной канаве, а их головы сейчас либо лежат перед тобой, либо в королевском дворце. – голос демона звучал как-то наигранно бодро.

- Ненавижу!!! Как же я тебя ненавижу!!!! Я сама тебя убью! Разорву голыми руками! - я уже практически визжала, началась банальная истерика.

- Я рад, что тебе понравился подарок! - голос демона был лениво-спокойным. Так говорят о ничего не значащей безделушке, отданной бездомному. - Я оставлю себе его амулет, мне будет очень приятно периодически слышать твой отчаянный скулеж.

После этих слов мужчина отключился, а я в бессильной ярости швырнула разговорник и попыталась его раздавить. Но камень не поддавался, все так же продолжая работать. Силы покинули меня неожиданно, я уже разгромила половину комнаты в таверне и сейчас просто опустилась на пол и зарыдала. Господи, когда же все это кончится?! За что мне это?! Я никого не убивала, не обокрала и еще сотня разных не... Боги! За что вы поступаете со мной так?!

Сквозь рыдания услышала, как хлопнула дверь. А через секунду в руки мне ткнулась чашка. Я выпила из нее, не глядя и тут же закашлялась. По крепости напиток превышал даже чачу, опробованную мной когда-то в юности. Пищевод обожгло так, будто до желудка покатилась лава. Этот день я только и делала, что рыдала и пила. В какой-то момент слез не осталось. Был только отчаянный скулеж и пьяное бормотание. Несколько раз даже порывалась отправиться на поиски Рэса и Дины, но меня постоянно кто-то останавливал. Рик неотлучно сидел со мной. Гладил, успокаивал, переключал. Он несколько раз отбирал у меня переговорник когда я пыталась «забить стрелку» убийце и снова вытирал мои пьяные сопли, терпел побои и просто старался все время быть рядом.

Ко мне постоянно кто-то подсаживался, я смотрела в знакомые лица и не узнавала их. Они что-то говорили, пытались утешить, но мне было наплевать, я даже не слушала их. Друзья частенько пытались отобрать у меня бутылку, но после одной трансформации они перестали это делать... Мне было плевать на все... Перед моими глазами проплывало каждое мгновение, проведенное с Рэсом, и сердце сдавливало от боли. Мы столько не успели сделать... Не успели стать друг для друга по-настоящему близкими, родными… Я столько всего не успела ему сказать. Да даже принять свои чувства и понять на сколько он стал дорог, смогла только после его смерти. Как он мог влюбиться в такое бездушное чудовище? Сейчас все его слова и поступки выглядели иначе. Он изо всех сил старался сделать из двух сопливых юнцов настоящих наемников. И часто Рэсу приходилось поступать не так как велело сердце, а так как того требовал долг. Но он всеми силами старался дать мне это тепло и заботу во время наших длинных разговоров. И сейчас я жалела о каждой в пустую потраченной минуте. Столько несказанных слов и невыполненных желаний...

Похороны прошли по традициям этого мира. Тела ребят нашли буквально на следующий день после бала. И как когда-то в произведении Булгакова, перед куратором встал вопрос: «Пришивать голову к телу?» Но этот вопрос прошел мимо меня и Рика. Оборотень только и занимался тем, что пытался оттащить меня от мертвых тел, что я обильно поливала слезами. В конце концов, в том числе и из-за моей реакции, в целях экономии времени было принято решение оставить все как есть. Следователи и маги в течении нескольких часов провели все необходимые манипуляции по изучению трупов, и дали добро на захоронение.

После похорон я долго сидела между могилами и рассказывала Рэсу, как сильно его люблю, как он дорог для меня... Я была уверена, что он слышит. Просила прощения, что была такой упрямой, слепой идиоткой... Потом кидалась на могилу к Дине и плакала, как когда-то после первых тренировок, когда хотелось все бросить и уйти хоть в монастырь. Хоть в бордель, так как нагрузки казались невыносимыми. И тогда наставница просто молча прижимала меня к себе и давала выплакаться, терпеливо лечила раны и ссадины, и обещала, что все будет хорошо. Но сейчас некому было меня утешить.