Если сможешь, забудь

1. Новенькая

Каролина

Мне не страшно. В сотый раз повторяю про себя и поправляю юбку на сарафане. Новая форма сидит идеально. Белая рубашка, сарафан в клеточку. Все фирменное из дорогих тканей.

Я всего лишь иду в новую школу. Там учатся такие же подростки, как и я.

Ну да. Только это не школа, а элитная гимназия. А ученики – богатые мажоры.

И что? Я так-то тоже не бесплатно буду учиться. Никто не узнает, что место в гимназии мне досталось из-за мамы. Вернее из-за её работы. Она – аудитор. И нашла ошибку на несколько миллионов. В благодарность, помимо премии, ей и предложили пятидесятипроцентную скидку на обучение.

Там будут лучшие учителя, дисциплина, высокий процент поступлений, полезные знакомства. Ну и прочая лабуда, которой мама заманивала меня в это учреждение.

На самом деле на финальное решение повлиял один фактор. Лучшая подруга, которую просто забрали жить в Питер.

И это наш с ней челлендж. Прийти в новую школу и продержаться два года.

– Ты разве не опаздываешь? – в комнату без стука входит сестра. Она рассматривает меня и говорит. – Кажется, сарафан был немного длиннее.

Конечно, был. Я подшила его на пять сантиметров. Я делаю вид, что так и надо и дальше рассматриваю себя в зеркале.

В последние месяцы нам с Евангелиной никак не удается помириться. А все началось с дурацкого платья, которое я испортила. Не специально. Так получилось. Иве это не понравилось. Ну а дальше покатилось, как снежный ком.

– Тебе кажется. А ты сама разве не опаздываешь в институт? – парирую ей.

Я нервничаю, как пройдёт мой первый день. А она, словно и не видит и специально меня подначивает.

– Мне ко второй паре. А вот ты точно опаздываешь. Хочешь провожу тебя?

– Ещё чего. Тут ехать всего пару остановок, – я беру рюкзак и выхожу в прихожую. Евангелина за мной.

– Точно? – не верит мне.

– Покеда, систер, – отдаю ей честь и открываю дверь.

Уже в автобусе позволяю себе немного расслабиться.

Ну не съедят же меня. Уверена, в гимназии есть и обычные дети со средним достатком. К тому же, там форма. Никто и не заметит, что я выделяюсь.

Мое самовнушение дает сбой у школьного забора. Здесь стоят такие тачки, одна круче другой.

Может, ну его. Этот дурацкий челлендж. Вернусь в свою старую школу.

Мама расстроится. Она так радовалась, что у меня будет возможность получить лучшее образование.

Да и мне самой это пойдёт на пользу.

Делаю глубокий вдох и захожу через калитку. Линейка уже минут пятнадцать, как идёт. Но может успею, хотя бы на последние минуты.

В самый не подходящий момент я понимаю, что не знаю куда идти.

В старой школе линейки были во внутреннем дворе. А тут полная тишина.

На моё счастье у главного крыльца стоит троица парней. Все при параде. Фирменные брюки и пиджаки. Похоже, прогуливают. Выпускники. Им можно. Наверное.

Натягиваю улыбочку и подхожу к ним вплотную.

– Привет. А где проходит линейка?

– Новенькая? – спрашивает тот, что стоит по центру. Он здесь самый высокий, еще и здоровый, как амбал. Я смотрю на него снизу вверх. Симпатичный, но в принципе ничего особенного. Видели и получше.

– Да, – киваю я. Не нравится мне его взгляд. Он смотрит оценивающе. И мне некомфортно. Пусть форма у меня такая же, как у всех, но другие вещи остались прежними.

Делаю вид, что ничего не замечаю и продолжаю улыбаться. Должно сработать.

– Из какой школы? – голос у него совсем не приветливый.

– Три тысячи восемьдесят восьмой, – называю номер, не очень понимая зачем ему эта информация.

– Это та, которая обычная? Для нищебродов? – парень усмехается мне в лицо. Дружки молчат. Судя по всему, у них оскорбления – нормальная форма общения.

– Ты откуда знаешь, для кого она? Сам там учился?

– Ещё чего. А здесь ты что забыла?

– А тебе какая разница? Я всего лишь спросила, где линейка, – огрызаюсь в ответ.

– Наглая какая, – говорит брюнет справа от амбала.

– Ага. Бедная, но гордая. Парни, может поможем новенькой финансово? А то шмотки какие-то потасканные. Может хотя бы на обед соберём?

Они дружно смеются.

Мы с этим придурочным встречаемся взглядами. В его я вижу брезгливость. В моем, надеюсь, можно прочитать, что он дебил.

И тогда делаю то, о чем дальше буду безусловно жалеть. Но в данную секунду у меня внутри все горит от злости. И мне надо потушить пожар.

Я открываю рюкзак и достаю из внутреннего кармашка тысячу рублей. Эти деньги мама дала мне на обеды. На неделю.

Скорее всего теперь мне придётся поголодать.

Но это того стоит. Таких мажоров нужно учить.