Это Монстр Внутри Тебя

Часть 1. Нарушение. Глава 1.

Я бежал по тёмному коридору, еле различая повороты и чуть не врезаясь в стены. С каждой секундой становилось страшнее, потому что понимал — смерть неизбежна. Путь мне вот-вот преградит стена, а сзади всё нарастают звуки погони. Мне не уйти. Они догонят меня, и всё закончится здесь.

Должно быть наоборот. Это я должен бежать за ними, ощущая лишь желание убить, заложенное во мне природой. А они должны бояться и понимать, что им не спастись. В отличие от меня, они этого заслуживают. Но кто сказал, что всё будет так, как я хочу?

Я замер, обернулся — бежать больше некуда. Прошла ещё пара секунд, и меня ослепило яркими лампами. Страх лишил меня возможности двигаться. Последним, что я почувствовал, был сильный удар в грудь — пуля или нож, неизвестно. В этот момент я проснулся.

Хорошо, что сон не давал мне чувствовать боль. Ощущения потухли, стали серыми, как всегда было в жизни. Я вскочил с кровати, огляделся. Никаких тёмных коридоров вокруг, лишь моя комната. Та самая комната, в которой я просыпался уже который год. Всё в порядке, всё как всегда.

Взглянув на время, растянулся на кровати. И почему мне каждый раз снится один и тот же кошмар? Неужели, у меня нет других страхов?

Часы показывали шесть тридцать утра. До занятий оставалось ещё полтора часа. Около тридцати минут на завтрак и десяти на то, чтобы забрать новое расписание. Остальное — свободное время, от которого я за недельные каникулы успел устать.

Я бодро встал, начал одеваться. Интересно, я кричал во сне? Вполне возможно, но услышать этот крик в любом случае было некому. Закончив, вышел в коридор, пустой коридор со множеством дверей.

Это был жилой корпус, предназначенный для детей из интернатов, детей без родителей. По закону любой ребёнок, сдав вступительные экзамены, мог перевестись из школы при интернате в любую другую. В таком случае его документы все ещё хранились в интернате, но жил и учился бы он в том заведении, которое выбрал. Это возможность была дана, потому что интернат не всегда мог обеспечить достойное образование воспитанникам, слишком много у него было иных функций. Те дети, которых беспокоило качество обучения, часто переходили в другие школы. Я относился именно к таким, но в жилом корпусе своей школы жил один.

Коридор наполнило эхо моих шагов. Я мог крикнуть что-нибудь невразумительное, всё, что пришло бы в голову, и меня никто не услышит. Я запнулся. Может, так и сделать? Выпустить всю энергию, забыть про очередной кошмар? Почему бы… нет. Где-то здесь наверняка дежурная, она может услышать. А вот и она, кстати.

Одна из дверей открылась. Вышедшая из комнаты женщина улыбнулась, увидев меня, приветливо сказала:

— Доброе утро, Зар!

— Доброе.

Я быстро прошёл мимо.

— У тебя нет жалоб? — уточнила она мне в спину.

— Нет.

Жилой корпус на ночь запирался, утром двери открывала дежурная. Она должна была проверить состояние всех учеников. Каждое утро женщина здоровалась со мной, задавала один и тот же вопрос о жалобах, а после заходила в каждую комнату и вручную проверяла наличие электричества и воды. Совершенно ненужные манипуляции, но, по-моему, ей просто было скучно.

Я шёл по давно знакомому коридору к столовой. Есть по утрам мне было необязательно, но выдавать себя не хотелось. В столовой тихо и практически пусто. Учеников всё ещё не было, а учителя только подходили. На моих глазах зарождался утренний шум.

Я подошёл к столам с едой. На нём стояли лишь две тарелки — с хлебом и с сыром и маслом. Взял немного компонентов будущего бутерброда, стакан воды и сел за первый попавшийся стол. Да уж, скудно. Основная масса учеников завтракает после первого урока, примерно в девять. К тому времени появится вся остальная еда. Она, наверняка, чуточку разнообразнее, но меня никогда это не интересовало. Я чувствовал голод лишь в обед и ближе к вечеру, но аппетита не было никогда. Вкус еды не особо интересовал, в конце концов, это просто ресурс для получения энергии.

Постепенно зал заполнялся учениками. Первыми приходили те, кому очень уж не сиделось дома. Через двадцать минут тарелка опустела, а столовая наполнилась приглушёнными разговорами. Ещё чуть-чуть, и все они сольются в один неразборчивый поток шума. У входа мелькнуло знакомое лицо. Я закрыл глаза, развалился на стуле. И что теперь делать? За неделю каникул я успел изучить всё, что можно, перебрать все учебники в старом кабинете, пройти тысячи шагов по школе и ещё столько же по улице и окончательно устать от бесконечной скуки. А ведь это лишь неделя. Сегодня начинается второй этап учёбы, он продлится два месяцы, а после меня ждёт ещё два месяца каникул. Что я тогда буду делать? Вопрос. Нужно изучить, есть ли способ человеку впасть в спячку.

Я открыл глаза от внезапного звона. Какой-то парень в нескольких метрах ухитрился подскользнуться. Теперь еда валялась на полу, вода растекалась во все сторону, а стакан, пару раз подпрыгнув, укатился под стол. Парень неловко встал, быстро поднял посуду. Никто не обратил на него внимания. Вот и хорошо. Видимо, все чертовски заняты, чтобы как-то прокомментировать ситуацию.

Интересно, каким будет первый урок? Предметы те же, поменялся лишь их порядок. А может, не поменялся? Тогда первым будет история. Изучение истории — моё самое любимое хобби, но также самый скучный урок. Перед ним нужно будет забрать расписание, а потом сходить за терминалом с учебниками. Тогда и узнаю.

— Зар?.. Зар!

Я вздрогнул. Кому и что могло понадобиться?

Голос раздался сзади и издалека. Я встал, сделав вид, что не услышал зова, быстро обошёл стол и направился к выходу. Больше призывов не было. Только выйдя из столовой, позволил себе обернуться. Голос показался знакомым, но какая разница. У меня нет желания никого из них видеть.

Следующие сорок минут прошли в бесцельном хождении по зданию. Я держался подальше от учеников. Это моя вечная роль — быть сторонним наблюдателем. В каком-то смысле это даже хорошо. Никто из них не мог помочь мне, я не имел права доверять людям, чтобы не выдать себя.